Шерлок Крутиков и похищенные галактики - Александра Калинина

Елена Канарейкина попросила, чтобы мы положили руки перед собой. Антону пришлось перестать голову карандашом чесать. А Лидка новенькая косичку не доплела.

– Андрей, друг котов! Поможешь мне? – Писательница протянула мне жёлтый мелок.

– Если только рисовать не надо. – Я немного покраснел, а может, и много. – Хотите, рифму придумаю? Я стих про компьютерную мышку сочинил.

– Лучше придумай, на какое число мы будем девятку умножать?

– Давайте на пять! – говорю. – Самая любимая оценка моих родителей.

Писательница подошла к доске и показала на нарисованные руки, левую и правую:

– Итак, перед нами десять пальцев! Слева направо отсчитаем пять!

– Это будет мизинец левой руки! – Ну разве я не гений?

– Вот и закрась его жёлтым! А теперь посмотри, сколько пальцев нарисовано до жёлтого?

– Четыре. А после жёлтого – пять пальцев.

– Точно! Нарисуй рядом цифры четыре и пять. Что получилось?

– Сорок пять! Пять на девять – сорок пять! Точно же! Какая у вас книжка полезная!

– Надо проверить это с тройкой, – пропыхтел Печенькин. Он согнул третий палец на своей левой руке и посчитал: – Два пальца до и семь – после согнутого. Пишем рядом двойку и семёрку. Двадцать семь! И почему я этого в детстве не знал?

– Есть ещё один секрет умножения на девять, но я расскажу его вашему другу. Кто там хотел учить таблицу умножения? Я ему в подарок книгу принесу, если эта не найдётся.

Тут в класс постучался Шерлок. Мы сразу это поняли, потому что он барабанит в дверь и открывает её одновременно.

Он пиджак ладонью пригладил, стоит важный, как министр на встрече с президентом. Как будто что-то важное хочет сказать.

– А сколо плидёт писательница, котолая математику лазвеселила? У меня к ней кон-фе-та-ци-аль-ный лазговол.

– Кон-фи-ден-ци-аль-ный разговор? – перевёл его Юрка. – Такой важный и секретный?

– Конечно. У неё кое-что заблали. И тепель её вещь у меня.

Елена Канарейкина смотрела на Шерлока, как он – на котят. Но тут её рот расплылся в такой улыбке, что Чеширский кот позавидовал бы.

– У тебя моя книга? Как же хорошо! Вот её я и подарю мальчику, который не может с умножением справиться.

– Так мы о нём и говорили, – хрустнул очередным яблоком Печенькин. – Его Шерлоком зовут. Мелкий ты наш друг, так это ты книгу украл?

Шерлок обиделся:

– Я ничего не похищаю. Только нахожу и возвлащаю.

Марь Пална решила не портить встречу детективными допросами, а усадила мальца рядом с нами. Он за один урок научился умножать на один, на два и на девять, причём двумя способами!

Во время перемены Елена Анатольевна подписала книгу и вручила её нашему младшему детективу.

Марь Пална сфотографировала этот исторический момент. Шерлок стоял счастливый, как олимпийский спортсмен или чемпион мира по прыжкам на мотоцикле.

Мне было жаль мальца – сейчас ему придётся признаться, откуда у него взялась «Весёлая математика».

Но Шерлок оказался хитрее. Он скомандовал:

– Пойдёмте все со мной! Я вам тётю Нюлу покажу!

Вот спасибо, давно мы от неё не прятались. Целых два дня – с тех пор, как ведро с грязной водой в раздевалке разлили.

– Она нам всё про тебя расскажет? – Лида тоже не очень понимала, зачем мы куда-то идём, но делала это быстрее всех.

Тётя Нюра увидела писательницу и тут же извиняться за что-то перед ней начала.

– Вы за Шерлока прощения не просите, – посоветовал Вовка. – Это его так родители воспитали, что он книги утаскивает. Но мы его перевоспитаем. Он молодой, внушаемый.

Тётя Нюра очки поправила:

– Печенькин, ты что? К нам гостья когда пришла, я так обрадовалась! Она же нашу школу оканчивала, я её ученицей помню. Пока Леночка… Елена Анатольевна куртку снимала, я её книгу в руках держала, листала. Тут директор подошёл, заговорил нашу писательницу. Они из гардероба вышли, про книгу вообще забыли. Смотрю – скрылись где-то.

Тут вижу, мальчишки в одних рубашках на улицу пошли, ну, думаю, загоню их назад поганой метлой.

– А у вас такая есть? – удивился Шерлок.

– Нет. Иначе бы меня слушались. Побежала я за ними, возвращаюсь, а книги нет.

– Потому что тётя Нюла дала её мне. Сказала: «Поделжи, отдашь это писательнице».

– Я с книгой на улицу бежать не хотела, думала, сейчас Елена Анатольевна вернётся, заберёт книгу у Шерлока.

Писательница развела руками:

– Мы с Андреем Андреевичем чай с конфетами пили до самого звонка, я и забыла, что вытаскивала книгу.

– А нас на физкультулу очень быстло увели, – пожаловался Шерлок. – Я не успел дождаться тётю Нюлу. Учитель подумал, что я, как всегда, фантазилую. И что плосто хочу детективничать, а не сполтом заниматься. Тёти Нюлы нет, не оставлять же книгу на лавочке. Я хотел к дилектолу занести, но учитель объяснил, что к дилектолу – только с мамой.

Ого, думаю, это ж он рисковал, с учителем спорил – так переживал.

– А как ты с физкультуры улизнул? – Марь Пална смотрела на мальца с восхищением.

– Был быстлым, плыгучим… А потом сказал, что у меня живот лазболелся.

– Быстрым и прыгучим, – перевёл Юрка. – А потом у него живот разболелся.

– Нет, я сказал, что лазболелся. Не люблю обманывать, но у вас же встлеча с писателем, а книга у меня. Вот и плишлось такое сказать. Меня из школы выгонят?

– И не надейся! – Марь Пална потрепала Шерлока по голове. – Ты наш герой. Одно интересно, зачем ты так рано таблицу решил учить?

– Мы с папой на щенка посполили. Он сказал, если выучу, купит щенка.

– Вот ведь хитрый! – рассмеялся Юрка. – Наш папа так собаку хотел, а мама всё никак не соглашалась. Зато теперь он купит щенка Шерлоку. Мама ему не откажет. Ура!

– Даже если не купит, я подожду, пока стану взлослым. Так здолово, что я стал учить много математики!

– Почему? – спросили хором практически все.

– Потому, что она весёлая! И учителя, и тётя Нюла, и команда наша детективная! А самая весёлая – Елена Каналейкина!

Писательница немного покраснела и улыбнулась светло-светло:

– Шерлок, тебе очень повезло со школой, а школе – с тобой. Учись с радостью. Хмурым людям сложнее. Им надо учиться радоваться. Ты это уже умеешь. И твои друзья – тоже. Вы есть друг у друга. А я – у вас.

– Вы снова к нам придёте? – спросила Лидка. – У меня столько вопросов! И не про математику, а про жизнь.