Российские оригиналы - Алексей Слаповский

...Валя родился в скромной, но благополучной семье учителей, в посeлке городского типа. Родители еe (тьфу ты, пропасть! - его, его!), родители его были людьми уважаемыми, а вокруг - леса, речки, озeра, природа! - благодать. И Валя всегда помнил себя счастливым человеком, с самого рождения. И детство его было счастливым, и школьная юность была счастливой. Но уже и детство, и юность его были отравлены - и не кем-нибудь, а самим Валей. Он очень рано понял: что-то с ним не так, что-то неправильно! И не то чтобы ему кто-то намекал, не то чтобы случай какой-то произошeл, а откуда-то из окружающей атмосферы вселилась в него огромная и навсегдашняя мысль, что он хоть и счастливый человек, но как бы не совсем нормальный по сравнению с другими.

Но всe-таки был счастлив, не прилагая никаких усилий: ему это от природы было дано. Счастье, к тому же, сопрягалось с везением во всeм: и родители хорошие, и школа хорошая, и природа кругом хорошая, и с мальчиком она... кто? - он, он, Валя, Валентин! - подружился с хорошей он девочкой, они хорошо и счастливо дружили, понимая друг друга во всeм. Так бы жить и жить здесь, но они оба были способными, умными, и вместе поехали поступать в большой город, в институт. И поступили, и стали учиться. Дружили по-прежнему, вместе ходили в кино и в библиотеку, целовались, но о любви не говорили, им и без этих слов было всe ясно. А на старшем курсе Валя вдруг влюбился в молодую преподавательницу, кандидата наук. Он пришeл к своей подруге со слезами покаяться, а та с облегчением сказала, что тоже только что влюбилась в мальчика с первого курса. И они, весeлые и радостные, расстались, благодарные друг другу за прошлое.

Валя женился на кандидате наук и попал в удивительную семью: отец интеллигентнейший директор универмага, мать - тонкой души человек, администратор областной филармонии. Два года они жили вместе, ни разу не поссорившись, а потом молодая семья вселилась в построенную для них родителями кооперативную квартиру. Валя родил сына... То есть от Вали родился сын, и он полностью отдался воспитанию его, предоставив жене делать научную карьеру. С весeлой песней, с лeгкой улыбкой по утрам Валя убирал квартиру, обихаживал малыша, готовил обед, занимался стиркой, и всe ему удавалось, всe спорилось в его ловких, нежных руках. Жена была им очарована и помыслить не могла, чтобы на сторону посмотреть: от такого-то мужа!

То есть Валя был привычно и последовательно счастлив, ощущая одновременно, как накапливается в нeм и несчастье.

Вот гуляет он по улице, катит коляску с ребeнком, щурится на солнышко и видит, что навстречу идeт его бывший сокурсник. Валя сперва убыстряет шаг, а потом вдруг сворачивает и переходит на другую сторону. Он делает это почти бессознательно и лишь потом понимает, в чeм дело. А дело в том, что все бывшие сокурсники, встречавшиеся ранее, жаловались на неудачи, на здоровье, на несложившуюся личную жизнь, жаловались при этом как-то бодро, энергично, азартно, а Вале в ответ рассказать было совершеннно нечего, потому что у него всe было хорошо. А они подливали масла в огонь, говоря: "У тебя-то всe в порядке, как всегда, отлично выглядишь, жена золотая, не жизнь, а малина!".

И Валя после таких встреч чувствовал себя виноватым каким-то, ущербным каким-то.

Так постепенно он растерял всех друзей и знакомых. Они и сами растерялись: с возрастом их азарт, за которым скрывалась уверенность, что всe преодолеется, превратился в однотонное унынье, с которым они повествовали о своих неурядицах.

У Вали появился второй ребeнок, опять мальчик - здоровенький, хорошенький. Он по-прежнему сидел с детьми дома, а жена продолжала двигаться по служебной лестнице. Валя в свободное время читал книги и иногда писал стихи (которые даже опубликовал один раз журнал "Волга") - и продолжал быть счастливым, становясь при этом всe более несчастным.

Его терзало одиночество. Он стал ходить в клуб любителей поэзии. Там никто не знал о его жизни, и Валя рассказывал, что он отец-одиночка, что жена сидит в тюрьме за пьяную драку, что жить ему фактически не на что, и одно утешение - стихи. После этих своих рассказов он чувствовал себя равным среди равных, поскольку судьбы у всех собравшихся были преимущественно драматичные или вообще трагические. Более других в его поэтической и личной жизни принимала участие руководительница клуба, маститая поэтесса областного масштаба Нинель Пулькина. Она подолгу говорила с Валентином о секретах поэтического мастерства и о том, что поэтический дар есть то высокое несчастье, которое одно может уравновесить несчастья жизни! Однажды вечером, когда жена Вали была на семинаре в Москве, а с детьми сидела свекровь, то есть тeща, он допоздна гулял с Нинелью по набережной, говоря о поэзии, а потом Пулькина предложила зайти к ней на чашку кофе.

Валя согласился. Кофе был с коньяком. Вале, не привыкшему к спиртным напиткам, стало тепло, хорошо, потянуло на откровенность - и он вдруг признался, что солгал, что у него есть жена, что в его жизни всe благополучно.

- Тогда ясно! - решительно заявила Нинель. - Ясно, почему в твоих стихах чувствуется некая придумка, этакая натужность! Без страдания - нет поэта! Бедный мальчик!

- Я чувствую, что-то не так, но как быть, как быть? - заплакал Валя, жалея сам себя.

- Любовь, - кратко порекомендовала Нинель. - Лучше всего - любовь. Желательно - несчастная. Парадоксальная. Полюбить, например, юную красавицу может и дурак, а поэту дано сквозь морщины возраста и пигментные следы жизненного опыта полюбить красоту души - любящей и мощной! - И обняла Валентина за хрупкие плечи своими большими руками.

Что я делаю! - в ужасе подумал Валентин.

Но тут же ему пришло в голову, что у него есть возможность разрушить порочный круг сплошного счастья и везения, ибо, кроме своей паталогической счастливости, его давно уже угнетала мысль, что она, эта счастливость, должна кончиться, так не лучше ль самому еe прикончить, чтоб не на кого было жаловаться?

А Нинель бормотала что-то на ухо, лапая Валю всe откровеннее, ему стало противно. Но ещe была бы противней измена по интересу, по любви, а тут, получалось, вроде из чувства необходимости - плюс жалость и уважение по отношению к Нинели Пулькиной. И он отдался ей.

И некоторое время чувствовал себя даже счастливым от того, что у него тоже есть, как у людей, некоторое несчастье в виде измены жене.

Таким образом получилось даже двойное счастье вместо ожидаемого несчастья, и когда Валя это осознал, ему стало плохо.

Он перестал посещать клуб поэзии, он не подходил к телефону, зная, что это звонит Нинель Пулькина.

И стал несчастен. И радовался бы! - разве не этого он добивался? Но он настолько не привык быть несчастным, что не выдержал. И рассказал всe жене. Жена молча выслушала, желваки скул еe играли. Выслушав, молча встала и ушла.

Явилась утром с похмелья, в ссадинах и прямиком сказала, что весь вечер пила в ресторане, подралась с какими-то жлобами, а потом сняла молоденького юношу, отвезла его на квартиру своей подруги и там...

- Не надо! - закричал Валя.

- Мы квиты! - сказала жена.

Прошло некоторое время.

Они простили друг друга, потому что всe-таки любили друг друга. Валя опять стал счастлив, потому что у него, как у людей, было за плечами некоторое несчастье.

Жена же хоть и простила, но отпечаток остался. Всe чаще она тяжело задумывалась. Начались, к тому же, сбои в продвижении по лестнице карьеры. Она вдруг поняла, что многое, ради чего она старалась, как бы обесценилось поступком Вали. Вернее, стало иметь другую цену, но где гарантия, что не обесценится совсем, что Валя не встретит завтра кого-то, кто увлечeт его не на вечер, не на минуту, а на всю жизнь? От этих мыслей она стала всe чаще выпивать, задерживаясь якобы на работе. Как у Вали был в своe время клуб любителей поэзии, у неe появилось тоже нечто вроде клуба - в стеклянной пивнушке около вокзала. Образовалась странная тeплая компания: бывшая лeтчица, бывшая партийная деятельница, грузчица с макаронной фабрики, просто бомж Василиса - и она, Женя, пока ещe преподаватель, но в душе - почти бывший.

Валя огорчался, когда жена еле приползала домой, падая тут же, у порога, часто при этом ругаясь грязными словами, потом еe тошнило, Валя подставлял тазик, ночью некоторое время не спал, следя за тем, чтобы жена спала на боку: он был напуган однажды рассказом о человеке, который спал пьяный на спине и его во сне стошнило, он захлебнулся и умер.

Он должен был чувствовать себя несчастным - и не чувствовал! То есть, конечно, ему было плохо, неприятно. Но, смотришь, жена два-три дня попьeт, а неделю всe-таки трезвая ходит. Счастье. Или вдруг цветы принесeт, вспомнив о годовщине свадьбы. Счастье. Да и кроме этого - мало ли!

Ведь у Вали, как у истинного Счастливца, имелась одна характерная и отличительная для этого типа особенность: всегда замечать в окружающем мире хорошее. Например, гуляет Валя с детьми в сквере зимой - и снежок пойдeт, припушит все деревья. Ну, зима, снег, обычное дело. А Валя встанет, как зачарованный, шепчет детям: "Зимняя сказка, вы посмотрите, посмотрите!". И чуть не плачет от восторга.