Марионетка. Отрежь меня! (СИ) - Гутовская Ирина

— Надеюсь… — вздыхаю, не хочу, чтобы из-за меня у него были проблемы. — Самир, я кое-что решила…

— Решила? — удивленно приподнимает бровь. — Запомнил раз и навсегда: лишь на том простом основании, что я мужчина и твой муж — решать все буду сам. Понятно?

— Вообще-то это личное… — немного странно от такого заявления, словно претендую на лидерство. Мне ближе классическое понимание семьи, несмотря на отсутствие отца, и примера полноценных отношений перед глазами.

— Не тяни, говори.

— Сегодня во время обряда, прониклась этой атмосферой… И захотела принять ислам.

— Даже так? — не ожидал услышать этих слов.

— Да, — вот только смазанное ощущение внутри теперь от его командного поведения.

— Похвальное желание. Надеюсь, искреннее?

— Конечно, — слабо улыбнулась.

— Снег… — берет мою ладонь. — Не обижайся. Меня может «занести», не разобравшись в ситуации.

— Угу, — успела понять, какой он человек. Непростой характер, хотя для мужчины вполне подходящий. Управляя серьезным бизнесом, часто приходится быть жестким.

— Давай, закажем ужин.

Самир сделал широкий жест: угостил всех присутствующих гостей ресторана пловом, сладостями и безалкогольными напитками. Вообще, появление нашей пары вызвало радостные возгласы и поздравления, ведь мы посетили заведение его знакомого, который выступил одним из свидетелей брака.

— Лучшее для вас, — Зейн, так зовут мужчину, сам контролировал официантов, пока те накрывали на стол.

Мой муж… Неужели, я это сказала? Но ведь муж, по всем законам религии, никто не скажет, что мы грешники. В общем, Самир пригласил Зейна вместе с женой отпраздновать с нами.

Некомфортно себя ощущала, слушая увлеченный разговор мужчин, из которого не поняла ни слова, потому что говорили на арабском — вероятно, не для моих ушей и несколько раз пролетело мое имя… Появление меня вызывает массу вопросов. И не раз еще придется стать объектом повышенного внимания.

А вот звучание языка понравилось: такое интересное, завораживающее, непривычное для слуха… Уже хочу выучить, чтобы потом знать о происходящем вокруг.

— Снежана, можно сделаю тебе подарок? — спрашивает Ирада, жена Зейна. Почти нет акцента в ее «русском», хотя корней не имеют.

Неуверенно смотрю на Самира. Он кивает одобрительно.

— Мы живем над рестораном. Пойдем со мной.

— У вас уютно, — разглядываю интерьер в восточном стиле.

— Спасибо, — женщина мягко улыбается. Потом протягивает бархатную коробочку. — Вот.

— Это мне? — открываю: на подложке лежали длинные серьги, с подвесками и большим количеством камней.

— Да, они сделаны из серебра. Сама создаю украшения. Мое маленькое увлечение.

— Они восхитительны, — взяла в ладонь одну из них. — Спасибо.

— После того, как ты сказала, что желаешь обратиться в нашу веру, я увидела, что Самир сделал достойный выбор.

— Мы скоро поедем знакомиться с его семьей… Боюсь, как все пройдет…

— Слушайся мужа и тогда все получится, — не первый раз слышу подобный совет.

— У мусульманок совсем нет права выражать свое мнение? — читала об исламе, но так и не разобралась с положением женщин.

— Хороший муж уважает жену. Главное в браке — взаимопонимание, милосердие и помощь друг другу. Важно, чтобы в доме царили мир, счастье и обязательно спокойствие… А хочешь, еще что-нибудь расскажу?

— Очень! — согласно киваю и рада открытости по отношению ко мне.

— Красивая девушка… похожа на редкий нежный цветок… — смотрит Зейн вслед нашим женщинам, говоря, конечно, о Снежане. От его слов мгновенно просыпается ревность и травит разум мерзким шепотком.

— Опусти комплименты в ее адрес, — слушать неприятно, хотя понимаю, оскорбить меня не хотел, будь у него похабные мысли в отношении моей жены — промолчал бы. А значит, всего лишь выразил радость по поводу того, что я сделал прекрасный выбор.

— Нет-нет, ничего не подумай плохого, — сразу вмешался он.

— Все нормально… но лучше не комментируй… — абстрагировался от внутреннего дискомфорта, чтоб продолжить разговор.

Я не сказал Снегу нечто важное: Зейн приходится родственником, а если точнее, двоюродным братом, просил не сообщать этот факт, дабы не пугать заранее, как и семье — о женитьбе.

— Когда едете домой? — интересуется.

— Примерно через месяц.

— Самир, пойми правильно… В душу не лезу, но все-таки странно и быстро ты решился на «никах». Жениться — похвально, но без родительского ведома… неправильно это… Она беременна, что ли?

— Нет, не беременна, — не могу рассказать всего, тем более о посещении «Марионетки», купленной девственности и последующих событиях.

— Обдуманное решение и искреннее желание? — удивился брат.

— Пожалуй, никогда так не был уверен, — честно ответил. — Единственное, не знаю, как Снежана вольется в семью и религию… Сейчас ей кажется: готова на все, но сложностей не избежать — непривычная обстановка, незнакомая культура, традиции и обычаи, другой менталитет, правила и нормы поведения… Давить на нее, подстраивать под себя, насильно ломая — не хочется.

— Любовь — затмевает голос разума, — его намек ясен. Под своей фразой имеет в виду: страсть, влечение, а не истинное чувство в сакральном смысле — чистое и духовное.

— Зейн… Давай, закроем тему? — не готов это обсуждать. — Женщины возвращаются.

Снежана пребывала в приподнятом настроении, улыбалась, о чем-то разговаривая с Ирадой, которая сделала подарок не просто так — хороший знак. Кажется, первое знакомство с родственниками прошло успешно. И не важно, что моя девочка не в курсе. Потом поймет, как легко все может быть.

Ночь сегодня особенная у нас… И пусть все будет по правилам.

— Что это? — Снег внимательно наблюдает, как я приношу сладости и напитки, в том числе мед и молоко.

— Так принято, буду угощать тебя, — интересно видеть, как она удивляется мелочам.

— М-м-м…

Она успела переодеться. На ней полупрозрачная туника, не скрывающая женские прелести. Соблазнительная моя…

— Иди ко мне.

Послушно подходит. Смотрит томным взглядом, от которого становится жарко.

Прикасаюсь к ее лбу, чтобы прочесть мольбу:

— Именем Аллаха. Да сделает Аллах нас благодатными друг для друга. О, Аллах, я прошу у Тебя все хорошее от нее и хорошее от ее потомства. Также ищу защиты у Тебя от ее зла и зла ее потомства!

На лице Снега отразился восторг наравне с любопытством. Для нее это звучит необычно.

— А теперь повторяй за мной, — беру ее руки, прикладывая к своей груди. — О, Аллах, благослови меня в отношениях с моей женой и ее в отношениях со мной…

— О, Аллах, благослови меня в отношениях с моим мужем и его в отношениях со мной…

— О, Аллах, — продолжаю, — утверди между нами благо и при разлуке разлучи нас по-доброму!

— О, Аллах, утверди между нами благо и при разлуке разлучи нас по-доброму! — на эту фразу она нахмурилась, когда произнесла. Не нравится ей упоминание о разлуке, мне тоже…

Наконец, крепко обнимаю свою жену. Слово «жена» мысленно ласкает слух. И я по-настоящему счастлив. За такой ничтожно короткий период полюбил ее.

Поднимаю Снежану на уровень своих глаз. Хочу целовать, всю, без остатка… Она обвивает ножками мой торс, прижимаясь теснее. Отвечает на поцелуй с не меньшим натиском и отдачей… Страстная, нежная и полностью, безраздельно, принадлежит мне.

Опускаюсь вместе с ней на кровать, избавляю от немногочисленной одежды. И сам быстро раздеваюсь. Ласкаю грудь, возбужденные розовые соски, животик, наслаждаясь ее трепетом и желанием. Спускаюсь ниже. Как только мой язык прикасается к самому чувствительному месту, она начинает извиваться змеей и, ухватив меня за волосы, требовательно подставляет навстречу бедра. А стонет так сладостно, с хрипотцой в голосе, что пьянею от этих звуков.

И ждать не могу…

Блаженно проникаю в узенькую щелочку, срывая с ее губ еще больше стонов. Сплетаемся разгоряченными телами в танце, мучительно приятно приближаясь в вершине удовольствия. Первой накрывает Снежану, на пару секунд замирает, прерывисто дышит и дрожит от мощного оргазма. Кончаю в нее, чувствуя наше единение в этот момент.