Путь Водного Дракона (СИ) - Евгений Евгеньевич Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дни, отведённые мне учителем, провожу за тренировкам на полигоне, без труда взяв последний десятый уровень сложности. Противники здесь сопоставимы с пиком Журавля, так что битвы проходят насыщенно и разнообразно.
Между поединками я погружаюсь в медитации, но сейчас они даются мне с трудом. Стоит мне уйти хоть немного в себя, как в голове всплывают картины боя против Харисса и воспоминания о Лин. Сердце обливается кровью от осознания, что сестры больше нет.
Сколько простых и счастливых моментов нашей юности, больше никогда не повторятся…
«Братец, я обязательно вернусь!» — звучит в моей голове задорный девичий голос.
На ней нет вины. Она меня не обманывала. Если бы это было в её силах, сестра обязательно бы вернулась. Лжец здесь только один — проклятый Император Альдавиан. Время расплаты обязательно придёт.
В попытках ускорить своё отбытие в новое место, я нахожу Феррона, трудящегося в лаборатории. Он неспешно и методично занимается очисткой ядер, добытых моими руками.
— Учитель, уже прошло три дня. Не пора ли нам поговорить? — осторожно отвлекаю его от дела.
Закрепив ядро в захвате, он отходит. По прозрачным трубкам бежит переливающаяся красная жидкость — выжимка негативных эмоций, отравляющих ядро. Понаблюдав ещё немного, он возвращается, что-то поправляет, подкручивает, лишь потом поворачивается ко мне. Смерив меня долгим взглядом, он сухо отвечает:
— Не думаю, Рен, что ты пришёл в порядок. Я чувствую в тебе негативные эмоции, а они плохой спутник на правильном Пути.
— А какой Путь правильный⁈ — начинаю заводиться я. — Как мне ещё себя чувствовать, когда моя сестра убита⁈
— Путь созидания, Путь баланса! — повысив голос, произносит он. — Я признаю только такой Путь, какому научил меня Аранг. Ты же начинаешь проваливаться в пучину, из которой можешь и не выбраться.
— Учитель! — грохочет мой голос. — Я справлюсь со своими эмоциями, но мне нужен способ стать сильнее. Укажите место, где я могу это сделать!
— Нет, — призрак качает головой. — Так не пойдёт. Пока ты тонешь в жажде мщения, твой рассудок затянут туманом и ты не видишь дальше своего носа. Наш мир полон несправедливости и бесчестия. Сильный пользуется слабым. Богатый унижает бедного. И я говорю сейчас не о природе, где такое естественно, а о людях, которые извратили представление о праведности и правосудии.
— Тогда как можно позволить существовать такому миру⁈ Я должен мириться с бесчестием? Должен закрыть глаза на несправедливость? — сдерживаю свой голос, чтобы он вновь не превратился в звериный рык. — Дюжины знатных кланов полнятся сильными адептами, и никто из них не готов пошевелить и пальцем, чтобы остановить поток бессмысленных смертей. Мне нужно стать таким же? Добиться высокого положения и почивать в резном дворце, зная, что где-то один кровожадный ублюдок десятками убивает детей каждый год⁈
Феррон спокойно выслушивает этот поток обвинений.
— Ты прав. Подобной несправедливости не должно существовать, но она существует, и одним убийством здесь не обойдёшься. Исчезнет Император, а дальше что? Его место не займёт преемник? Рен… — он медленно качает головой. — прими свою боль, но не позволяй ей исказить себя.
В пузырьках тихо булькает какая-то жидкость. Собеседник добавляет:
— Нужно изменить весь мир, всю систему. Искоренить несправедливость и открыть людям глаза на правду. А это почти невозможно, — он возвращается к алхимическому оборудованию. — Ты можешь сделать всё, чтобы убить Императора, или помнить о главном… Невинные умирают, и кто-то должен их спасти.
Я хожу по комнате из стороны в сторону, готовый разгромить здесь всё.
— Причины любого поступка важны почти так же, как и сами дела, — он поворачивается ко мне с грустной улыбкой. — Возвращайся, когда отринешь свои низменные эмоции.
Мне не остаётся ничего, кроме как согласиться.
Ещё несколько дней провожу в медитациях и попытках разгадать Небесную технику. Постепенно иероглиф за иероглифом мне даётся текст. По одним картинкам освоить её нереально. Манипуляции с Ки, которые требует предельной точности, сокрыты за многоуровневым шифром. В его разгадке я нахожу умиротворение.
Со смертью сестры я не смирился, но почти смог принять её. Только так хотя бы на время мне удаётся потушить яростный пожар, пылающий внутри.
Когда мои мысли немного успокаиваются, я решаю принять полученную пилюлю. Отправившись в комнату для медитации, сажусь в начерченный на полу круг силы и помещаю голубую сферу в рот. Язык покалывает от приятной энергии.
Чистая насыщенная Ки начинает высвобождаться и заполнять меня целиком. Пилюля медленно тает на языке, выплёскивая волны энергии, которые жадно поглощаются моим духовным ядром.
Сознание вместе с потоками Ки уносится вглубь моего тела к энергетической структуре. Меридианы крепнут и становятся ещё шире. Глубокие вдохи наполняют моё тело лёгким и приятным воздухом убежища. Эманации Ки усиливаются, уплотняются, обволакивая меня внутри и снаружи. Я погружаюсь в глубины собственного ядра.
Серебристая оболочка становится прозрачной и легко пропускает меня. Вокруг вырастает лес — мой родной дом, где я проводил с сестрой годы нашей юности. Иду по тропинке, касаясь руками листвы и высокой травы. Вдыхаю приятный аромат полевых цветов.
— Рен… — звучит где-то вдалеке голос Лин.
Перехожу на бег. Её смех удаляется от меня, даже Лёгким Шагом не догнать. Тропинка выводит меня на знакомую полянку, где мы не раз сходились в тренировочных спаррингах.
Сестра выглядит точно так же, как и в день нашей разлуки. Её глаза задорно блестят, щёки покрывает румянец, а губы расплываются в озорной улыбке.
— Ну что, попробуем ещё раз? — грациозным жестом приглашает она.
Мы сходимся в нашем танце. Не как брат и сестра, а как два практика, ищущие силу на своём Пути. Ловкую Лин всё так же сложно достать. Она стала гораздо сильнее и стоит на одном уровне со мной. Как и всегда без труда пробивает мою защиту.
— А ты стал гораздо искуснее, братец, — с улыбкой хвалит меня сестрёнка.
Я блокирую одну из её атак, делаю подшаг, следом обманку. Лин избегает уверенных взмахов, но я ещё не закончил. Серия ударов продолжается. Сестрёнка отбивает мои выпады, разгадывает обманки, но, всё же купившись на одну из них, пропускает другую.
Кулак размером почти с её голову замирает у прекрасного лица, не в силах ударить даже её образ. Прохладные пальцы обвивают мою руку и отводят её в сторону.
Два лазурных глаза смотрят с затаённой грустью.
— Прости, что я не сдержала своё обещание… — её образ начинает таять.
