Школа чернокнижников. Тёмная метка - Матильда Старр

понятно, – отмахнулась я. – А через какое время действие становится заметно? Ну, проявляется эти узоры и человек падает без сил?

Призрак будто бы задумался:

– Неделя, или чуть более. Тут точных цифр я тебе не назову. Зависит от того, насколько силен маг и насколько высока сопротивляемость у его жертвы. Но в любом случае от недели до двух. Слишком быстро все не произойдет (это и самому магу было бы опасно – сразу столько силы заполучить, захлебнуться можно). Однако и слишком долго сопротивляться никто не сможет.

– Понятно, – проговорила я задумчиво. – Спасибо, ты действительно помог.

Призрак фыркнул:

– И не собирался я помогать тебе во всей этой ерунде. Жениха нужно искать достойного, а не…

Так, все ясно. Он опять затянул свою жениховую песню. Благодарность тут же улетучилась, сменившись привычным раздражением.

– Кыш в шкаф, – хмуро велела я призраку. – Мне нужно переодеться.

На самом деле мне нужно было наконец-то остаться одной. День выдался трудный и долгий, и я просто нечеловечески устала.

И все же в этом ужасном дне была одна хорошая новость: темную метку снять можно. А императорские расследователи, судя по тому, что говорит о них магистр Линард, обязательно найдут виновника. И все будет хорошо.

Глава 16

Весь следующий день я сидела на занятиях как на иголках. Каждую минуту ожидала, что в аудиторию кто-то войдет и позовет меня в кабинет ректора.

Расследователи. Те самые императорские расследователи, которые, как обещал ректор, вцепятся в меня клещами. Теперь я их не боялась – наоборот, хотела встретиться с ними как можно скорее.

Пусть найдут того, кто наложил проклятье на Ингаретту и наконец-то ее спасут.

Только вот время проходило, заканчивалась одна пара и начиналась другая… А меня никто никуда не вызывал.

В перерывах между занятиями я пыталась найти Орлена, чтобы подбодрить его. Вдруг он не знает, что у Ингаретты есть шансы остаться в живых? Но он словно в воду канул. Мы ни разу не столкнулись в коридоре. Даже за обедом, как я ни высматривала его среди студентов, не нашла.

А может быть, расследователи сейчас разговаривают с ним? А что, вполне логично. Он ведь самый близкий родственник. Но почему это занимает весь день? Если на каждого свидетеля они будут тратить столько времени, то до истины не доберутся.

– А тебя не вызывали расследователи? – спросила я у Филаи за ужином. – Магистр Линард сказал, что они сегодня будут здесь и буквально не дадут нам жизни. Но меня пока никто не спрашивал.

– Они? – хмыкнула Филая. – Боюсь, магистр Линард ошибся. Расследователь прибыл утром, и он тут один.

– Всего лишь один? Ну что ж, тогда понятно, почему до нас очередь так и не дошла… Для одного тут, пожалуй, слишком много дел. Представляю, как он сейчас занят.

Филая хмыкнула:

– О да, чертовски занят, – она указала взглядом в дальний угол столовой.

Там сидел лысый мужичок в помятом костюме и с одутловатым лицом. Перед ним дымилась чашка чаю, а на тарелке лежал здоровый кусок пирога.

– Как видишь, ни одной свободной минутки.

– Это и есть расследователь? – изумленно спросила я.

– Ага, – подтвердила Филая.

Честно говоря, не так я его представляла. По рассказам магистра Линарда, мне виделись скорее мрачные типы с цепкими пристальными взглядами. Этот был слишком уж… никакой.

– Ну, наверное, он сейчас перекусит и отправится дальше, расследовать?

– Сомневаюсь. Я видела его здесь и утром, и в обед. Похоже, он никуда не уходит и единственное, что меняется, так это пироги на тарелке.

Вот как… Сказать, что я была ошеломлена – ничего не сказать.

– Но почему, разве ему не нужно расследовать?

– Он же светлый, – хмыкнула Филая. – Мне кажется, что ему совершенно безразлично, что тут у нас, темных, происходит. Светлые не против, если мы поубиваем друг друга. Им спокойнее жить.

– Нет! – воскликнула я. – Это никуда не годится! Нам обязательно нужно найти того, кто это сделал.

Филая пожала плечами.

– Какая разница, Ингаретте это уже не поможет.

– В том-то и дело что поможет! – я резко поднялась из-за стола. – Ты не знаешь, где Рилан? Мне нужно вам кое-что рассказать.

– Думаю, в своей комнате, где ему еще быть? Мы можем пойти к нему прямо сейчас.

* * *

Филая не ошиблась: Рилан был у себя.

Его комната теперь казалась куда меньше, чем в день вечеринки. Неужели пространственная магия? Хотя нет, вряд ли. Скорее, дело в освещении и в том, как расставлена мебель. В прошлый раз диваны и кресла были сдвинуты к стенам, чтобы оставалось место для танцев, а теперь стояли там, где им положено.

На одном из кресел восседал Орлен.

Вот уж кого я не ожидала здесь увидеть. Хотя – почему не ожидала.

– Хорошо, что вы пришли, – объявил Рилан, расставляя чашки на изящном белом столике. – Мы как раз думаем, что можно сделать.

– Как Ингаретта? – спросила я у Орлена. – Ей хоть немного лучше?

Он пожал плечами.

– Я только что из лазарета. В ней всеми возможными способами поддерживают жизнь, но, похоже, не справляются.

– Они так сказали?

Орлен горько усмехнулся.

– Они говорят: «Мы делаем все, что можем» и отводят глаза. А это значит, что она скоро умрет.

– Вовсе не обязательно, – заявила я и все взгляды обратились ко мне. – Я тут узнала кое-что.

Я, сбиваясь и путаясь, пересказала им все, что услышала от призрака.

– Ее еще возможно спасти, если мы быстро найдем того, кто это сделал. А найти его не так уж и сложно. Вряд ли таких людей много – тех, с кем она подолгу оставалась наедине в последние дни.

– Погоди, – остановил меня Рилан, – а откуда ты все это узнала?

Я запнулась. Сообщать ему о том, что призрак из его родового замка переселился в мой шкаф, не хотелось. А ну как подумает, что я нарочно умыкнула ценную семейную реликвию. Хотя не похоже, что призрак там кому-то особенно нравился или был нужен… Но лучше не рисковать.

Я лишь отмахнулась от вопроса Рилана:

– Один очень заслуживающий доверия источник.

– Ректор? – спросила вдруг Филая.

От неожиданности я поперхнулась воздухом и не нашлась, что ответить. Она истолковала эту заминку по-своему.

– То-то вы вчера так долго разговаривали. Остальных он быстро отпустил. Значит, ты умудрилась не только ответить на его вопросы, но и его самого хорошенечко расспросить? Молодец! – она ободряюще похлопала меня по плечу.

И я подумала, что, возможно, не стоит их разубеждать.

– Ну, если ректор сказал, – протянул Орлен, – значит, скорее всего, так и есть. О проклятиях он знает много, как никто другой.