Человек со шрамом - Ежи Эдигей

— За двадцатидвухлетнюю службу в милиции можно кое-чему научиться. Опыт стоит многого.

— Дело тут не только в опыте. Этот человек находчив и инициативен. Он утверждает, например, что в материалах следствия содержатся данные, которые явятся ключом к раскрытию преступника, и беспрерывно штудирует дела, связанные с этими налетами. Закончит и снова за них принимается.

— Но ведь это пустая трата времени!

— Я тоже так считал. Однако Хшановский по этим документам сумел безошибочно предсказать, что со второй половины ноября налеты прекратятся до самой весны. И что низенький бандит — женщина. Он и это установил, изучая материалы следствия. Многие из наших офицеров имели доступ к этим материалам. Мне самому казалось, что я знаю их наизусть. До меня их тщательно изучал капитан Жвирский, а до него и другие. Но никто из нас не подметил этого, теперь уже совершенно очевидного факта. Поэтому утверждение сержанта, что он отыщет преступника на основании имеющихся у нас сведений, не кажется мне пустым бахвальством.

— Дай бог, — улыбнулся капитан. — Я желаю сержанту всяческих успехов, а также присвоения звания младшего лейтенанта.

— Он, кажется, метит выше. Мечтает о трехлетних офицерских курсах.

— Если он успешно справится с этим делом, я думаю, его мечта исполнится.

Поезд наконец прибыл в Варшаву, и офицеры покинули вагон. Прощаясь, поручик еще раз извинился перед Венецким. В столице у него не было никаких дел, и он решил тотчас же возвратиться в Цеханов. До отхода поезда оставалось двадцать минут. Поручик направился в буфет, чтобы наконец позавтракать.

Выходя оттуда, он заметил возле билетной кассы хорошенькую парикмахершу панну Галинку. На этот раз поручику не нужно было притворяться, что он обрадован встречей. Когда-то и он принадлежал к числу поклонников разведенной красавицы, но ее больше интересовал некий владелец загородной виллы.

Галинка, казалось, тоже обрадовалась.

— Вот уж не надеялась встретить знакомых! Шеф вчера послал меня на склад оптовой продукции закупить косметику, — парикмахерша указала на два весьма солидных свертка. — Я воспользовалась случаем и заночевала у родных. Но ехать чуть свет тоже не хотелось. Придется соврать пану Каролю, что не смогла купить все сразу и мне велели зайти на следующий день. Вы меня не выдадите, правда?

— Буду нем как могила. Впрочем, я не так часто заглядываю в ваше заведение. Бреюсь электробритвой.

— Жаль, — вздохнула Галинка.

— Неужели? — улыбнулся поручик.

— Конечно, жаль. Ведь брею-то я. И лишаюсь такого приятного и красивого клиента.

— Ну у вас есть много других, и получше. Все спешат в ваш салон побриться у очаровательной Галинки.

— Иногда хочется, чтобы это были не все, а один-единственный, — вздохнув, проговорила парикмахерша и метнула на молодого офицера взгляд, повергший его сначала в дрожь, потом в жар.

— Этот единственный, очевидно, не я. Хотелось бы мне узнать, кто он.

— Мужчины не слишком догадливы, — она наградила собеседника еще более выразительным взглядом. — Поручик ни разу не пригласил меня ни в кафе, ни на танцы. Не говоря уже о том, чтобы в воскресенье прокатить за город на мотоцикле. Я знаю, вас околдовала эта черноволосая Ирэнка. И что вы в ней только нашли?

Левандовский мог только удивляться. Прелестная парикмахерша давала ему понять, что у него есть шансы. Неужели хозяин загородной виллы получил отставку?

— Для прогулок на мотоцикле сейчас несколько холодновато, — рассмеялся он в ответ. — Даже «человек со шрамом» больше не разъезжает, куда уж мне.

Галинка вздрогнула.

— Не говорите ради бога об этом ужасном бандите. Когда начались эти налеты, я сделала к дверям второй замок. Ужасно его боюсь.

— Почему? Ведь он нападает только на богатых людей. Неужели вы принадлежите к их числу? Вот уж не предполагал!

— Ну, не такая уж я бедная, — призналась она. — В общем, зарабатываю неплохо. Нечего скрывать, наш салон — самый процветающий в Цеханове.

— Знаю, знаю. Получил точную информацию от сержанта Хшановского.

Галинка улыбнулась:

— Будь ваш сержант ловким человеком, он мог бы в одном Цеханове отхватить крупную сумму денег от парикмахеров за свою новую прическу. Пан Кароль охотно заплатил бы ему, он и так старается хоть как-то его отблагодарить, стрижет и бреет бесплатно. Уговорите пана Хшановского, чтобы он еще что-нибудь придумал. Человек с таким талантом прозябает в милиции! Он мог бы сделать такую же карьеру, как наш соотечественник Антуан в Париже.

— Ну, у сержанта сейчас не прически на уме. Он задался целью поймать «человека со шрамом». Только об этом и мечтает.

Хорошенькая пани молитвенно сложила руки:

— Умоляю вас, арестуйте его как можно скорее, — слова эти сопровождались еще одним кокетливым взглядом. — Я до смерти боюсь этих бандитов.

«Она явно неравнодушна ко мне», — самодовольно констатировал молодой офицер. Он быстро пригладил волосы и выпрямился.

— Сделаем, — небрежно бросил он. — Хшановский считает, что он уже напал на след. Правда, он еще не открыл мне, кого подозревает. Но я ему верю, потому что одну важную вещь в этом деле он уже разгадал.

— Какую?

— Не могу сказать, служебная тайна.

— Даже на ушко?

Галинка придвинулась к офицеру так близко, что он не только почувствовал запах ее волос, но и мог заглянуть за вырез пуловера. А туда, несомненно, стоило посмотреть.

— Даже на ушко, — рассмеялся поручик. — Могу только сказать, что выводы, к которым пришел старший сержант, очень любопытны, прямо-таки сенсационны.

— Они касаются бандита со шрамом над левым глазом?

Парикмахерша казалась все более и более заинтригованной. Она с жадностью ловила каждое слово поручика.

— Нет, не его. Того второго, черного.

— А-а, — интерес Галинки сразу угас. — Я заинтригована тем, высоким. Он, по-видимому, красивый мужчина. Почти такой же, как вы. Я слышала о нем от сестры ксендза Ланга. Она как-то зашла к нам и, пока ее причесывали, подробно рассказала о том налете. Он как будто собирался застрелить ее дочь, студентку Варшавского университета… Мы уже проехали Насельск? Я так заболталась с вами, поручик, что и не замечаю, где мы едем. Хорошо еще, что поезд идет только до Цеханова. Иначе вы могли бы увезти меня очень далеко.

— Не верю.

— Это потому что вы непохожи на других. Вы не говорите комплиментов и не бросаете нежных взглядов. Вы холодны как лед. А как раз это и привлекает женщин больше всего. Наверное, вы пользуетесь бешеным успехом. Я угадала?

В ответ Левандовский пробормотал что-то невнятное. С каждой минутой он все больше убеждался, что Галинка — необыкновенно интересная женщина.

— Раз уж мы подружились, — парикмахерша еще раз выразительно взглянула на своего попутчика, — я надеюсь, что вы чаще станете посещать наш салон. Только, пожалуйста, не садитесь в кресло к Зыгмунду или к нашей крошке Магде, только ко мне. Если я буду занята, немного подождите. Очень прошу вас. А в дансинг на танцы вы меня пригласите? А может быть, мы как-нибудь выберемся в Варшаву? Там уж не будет соглядатаев и не надо будет опасаться любопытных. Если нас увидят вместе в Цеханове — потом такие сплетни пойдут! Представляете, ведь эти старые ханжи сразу скажут, что вы меня обольстили и я стала вашей любовницей…

Мысленно Левандовский опроверг выводы «старых ханжей». Если говорить о том, кто кого обольщал, то надо заметить, что не он был активной стороной. Однако как знать? Если б не Ирэнка, он, наверное, не остался бы «холодным как лед», как утверждала очаровательная парикмахерша. Вслух же поручик заверил пани Галинку, что он в ближайшие дни посетит их. А относительно совместной поездки в Варшаву сказал, что даже и мечтать не смеет о подобном счастье.

— Нельзя колебаться на пути к счастью, пан Анджей, запомните мои слова, — лукаво усмехалась Галинка, когда они прощались у здания милиции. — Благодарю вас за то, что донесли мои свертки. Что бы делала слабая женщина, если бы не рыцарственные офицеры нашей дорогой милиции. До свидания! Но только до скорого, — добавила она вполголоса и направилась на другую сторону улицы к салону пана Кароля.

— У меня был вид побитой собаки…

Поручик рассказал сержанту Хшановскому, как бесславно завершилась столь хитроумно задуманная операция.

— Я готов был провалиться сквозь землю.

— По-моему, капитан Венецкий не будет на вас в претензии. Ведь вы выполняли свои обязанности.

— Капитан говорил мне то же самое. Но насколько искренне? Ничего другого он и не мог сказать, но неприятный осадок у него, наверное, остался.

— Скорее всего он никому об этом и слова не скажет.

— Ах на этот счет я спокоен! Но люди мстительны. Есть и такие, что несколько лет ожидают случая отомстить за действительную или мнимую обиду. Я ведь не знаю — злопамятный Венецкий или, наоборот, отходчивый. Не подложит ли он мне свинью при первой возможности? Это нетрудно. В Главном управлении ему часто поручают дела по нашему уезду.