Убийство Царской Семьи и членов Романовых на Урале - Михаил Дитерихс

Крестьяне сообразили, что большевики здесь не оружие прятали, а что-то жгли и укрывали и, вернувшись в деревню, передали все найденные вещи ему, Шереметьевскому.

Эти новые сведения вызвали большое смущение в комиссии офицеров, назначенных для розыска. Осмотр вещей, принесенных Шереметьевским, и сличение их с вещами, найденными в доме Ипатьева, не оставляли никакого сомнения в тождественности вещей и принадлежности их Царской Семье: такие же пряжечки от туфель с бриллиантиками, те же пуговицы, петли и крючки, такие же пряжки от подвязок и подтяжек и т. п. Всем стало ясно, что большевики жгли в Коптяковском лесу одежду членов Царской Семьи. Отсюда, как логическое последствие впечатления, вынесенного от осмотра дома Ипатьева, родилось страшное и определенное убеждение; Августейшая Семья убита; тела вывезены преступниками в лес, там их обыскали, раздели и бросили в шахту, а одежду, белье и прочее сожгли, дабы скрыть следы. Все, кто по нравственному побуждению сомневался до сих пор в возможности такого зверского преступления, теперь отказывались от своих сомнений. Для всех факт убийства всех членов Царской Семьи стал истиной, которая для своей окончательной реальности требовала только найти тела убитых.

Найти тела казалось так просто и легко. Где же им и быть, как не там, в шахте, где сжигали одежду, или зарытыми поблизости шахты, что разыскать нетрудно. Но, естественнее, они просто брошены в старую шахту. Так думали и рассчитывали все офицеры комиссии, и мыслями их всецело овладела эта теперь страшная шахта.

Тотчас было приступлено к организации поездки в район шахты. Офицеры торопились: хотелось скорее найти и извлечь дорогие тела и хоть мертвыми вырвать их из рук советской власти. Эта власть, в представлении офицерства, определилась уже вполне ясно: все знали, что во главе палачей в Ипатьевском доме стоял Янкель Юровский; все знали, что распоряжался судьбой Царской Семьи в местном совдепе Исаак Голощекин; все знали состав президиума местного совдепа, где из 12 его членов – 7 было евреев, 1 латыш и 4 русских. Все понимали, из чьих рук будут вырваны тела…

Поездка была намечена на 29 июля, но не смогли уговориться с Наметкиным, и пришлось отложить на утро 30 июля.

Между тем 20 июля офицерская комиссия узнала, что к временно исполняющему дела прокурора суда Кутузову явился добровольно житель города Екатеринбурга Федор Никитич Горшков и заявил, что от своего знакомого, бывшего следователя Михаила Владимировича Томашевского, проживавшего при большевиках в квартире комиссара Старкова, он слышал, что вся Царская Семья расстреляна. При этом Томашевский говорил, что он слышал от лица, как бы бывшего очевидцем или близко стоявшего к советской власти, подробности совершения этого убийства. Куда были увезены трупы – он ничего не говорил.

Это показание дало основание временно исполняющему дела прокурора Кутузову предложить следователю Наметкину приступить к производству предварительного следствия, и, таким образом, 30 июля Наметкин ехал в район шахты уже не только как приглашенное техническое лицо, но и как следователь по прямой возложенной на него служебной задаче. Однако это изменение его положения не улучшило дела, и в районе шахты Наметкин проявил те же индифферентность и поверхностность в исполнении своих обязанностей, как и при осмотре дома Ипатьева.

30 июля утром, захватив также доктора Деревенько и старика Чемадурова, партия офицеров отправилась в район шахты. Сразу, по непростительной вине Наметкина, сделали непоправимую ошибку: поехали не по той дороге на деревню Коптяки, по которой убийцы должны были везти трупы, если они действительно возили туда, а выбрали более удобный путь – по железной дороге до станции Исеть, оттуда на дачных извозчиках на деревню Коптяки и от нее уже проехали в район Ганиной ямы, т. е. подъехали к шахте как раз с обратной стороны. Таким образом, Наметкин, не подсказав офицерам необходимости приступать к изысканию с выяснения следов преступников, сам толкнул их на сосредоточение внимания исключительно на шахте, что впоследствии оказалось роковым в работе офицеров и уничтожило почти все следы при розысках следователем Соколовым.

Вот описание посещения и осмотра района шахты, сделанное самим Наметкиным. Пусть юристы сами оценят, помог ли Наметкин горячему желанию офицеров отыскать тела и добраться до истины.

«По дороге из деревни Коптяки, Верх-Исетской волости, в г. Екатеринбург, приблизительно в 4 верстах от этой деревни, в 16 – от Екатеринбурга, в 150 саженях вправо от дороги, в большом лесу расположен Исетский рудник, под названием «Ганина яма» (рудник брошен более 12 лет назад)[3]. Сама яма представляет из себя маленькое озеро. Саженях в 50 от озера имеется шахта в виде двух смежных колодцев почти квадратной формы (в этом районе было 23 шахты и шурфа). Стенки их выложены мелкими бревнами, длина их в 1-м колодце около 11/2 аршина и во втором около 21/2 аршина. Саженях в трех от поверхности – вода, на которой видны свежие сосновые ветки и древесная кора. Спущенный на веревке в шахту камень показал большую ее глубину и присутствие льда под водой (глубина оказалась всего 5 саженей 7 вершков). Саженях в трех от шахты к «Ганиной Яме» расположена небольшая глиняная площадка, на которой разбросано немного мелких углей и найдена обгорелая старая дамская сумочка (размер следа кострища оказался впоследствии около 4 аршин в диаметре). В соседней конусообразной яме (это был обвалившийся или обваленный шурф глубиной 12 аршин) валяются мелкие обгорелые сосновые палки (толщина их оказалась до 2–3 вершков). К югу, саженях в 12 от шахты, на лесной тропинке (колесная дорога) обнаружены признаки небольшого горелого места (размер 3 аршина в диаметре), на котором найдены обгорелые тряпки (сукно), пуговки, пряжки, обрывок кружева и какие-то черные блестящие обломки (куски костей и перегоревшей кожи, обуви). Тут же присутствовавшим при осмотре капитаном Ростиславом Михайловичем Политковским найден сильно загрязненный водянистого цвета и значительной величины камень, граненый, с плоской серединой в белой, с мельчайшими блестками, оправе. Очищенный от грязи, он проявил большую и безукоризненную игру бриллианта (12 карат). Недалеко от этого места и ближе к шахте найдены два небольших загрязненных осколка изумруда и жемчуга. В этом же месте обнаружен небольшой обрывок полосатой материи с сильным запахом керосина. У самого края широкой шахты найден в глине небольшой осколок нарезной ручной бомбы.

Спустившийся на веревке в широкую шахту присутствовавший при обыске капитан Игорь Адамович Бефталовский обнаружил на деревянных стенках ее осколки и следы от разрыва ручной бомбы и извлек из воды лист бумаги, на котором на машинке написан список советских телефонных абонентов, а из узкой шахты извлечен небольшой кусок материи защитного цвета, по-видимому, палатки или брезента.

Против обгорелого места, на лесной тропинке, на выскобленном от коры стволе большой березы написано химическим карандашом: «Горный техник И. А. Фесенко, 11 июля 1918 г.»

Вот и все. Наметкин не обратил внимания офицеров на необходимость обследовать большой район и по следам преступников искать возможности подойти к месту, где они скрывали тела. Он не обратил внимания их на изучение помятости травы, степени свежести засыпки многочисленных окружавших шахту шурфов, обрывов котлованов, ям, которые могли бы дать им основание искать тела не только в шахте. Совершенно естественно, что шахта приковала все внимание офицеров: они ехали сюда уже с предвзятой мыслью, что тела в шахте или в свежевырытой неподалеку от шахты могиле. И так как поблизости ничего похожего не оказалось, то шахта и осталась единственным центром, приковавшим все внимание офицеров.

Мало того, не говоря про слабость розыска предметов и вещей вокруг шахты, Наметкин не отметил в своем протоколе и даже всего того, что было тогда найдено. Таким образом, были пропущены найденные там же, вокруг шахты: карманная складная рамочка Государя Императора; разломанные и побитые шейные иконы Спасителя, святых Гурия, Самона и Авива, Николая Чудотворца и 28 кусков эмали от разбитых нательных икон; часть золотого украшения с тремя бриллиантами и ясным следом отруба ее каким-то рубящим оружием; осколки от зеленого флакона Государыни, с пробкой в виде короны.

Отыскать тела оказалось не так просто, как представлялось офицерам по первому впечатлению: Наметкин не дал им правильных путей к простейшему и легчайшему способу напасть на верные следы, а чтобы проникнуть в шахту, надо было сначала удалить из нее воду. Первое упущение нанесло особо непоправимый вред для будущего, ибо все следы, оставленные здесь советскими деятелями, следы их работы здесь, следы людей, лошадей, экипажей и автомобилей были в ближайшие дни затерты самими офицерами, работавшими по откачке воды из шахты.