Народные русские сказки. Том 1 - Александр Афанасьев

Собака и дятел

Жили мужик да баба и не знали, что' есть за работа; а была у них собака, она их и кормила и поила. Но пришло время, стала собака стара; куда уж тут кормить мужика с бабой! Чуть сама с голоду не пропадает. «Послушай, старик, — говорит баба, — возьми ты эту собаку, отведи за деревню и прогони; пусть идет куда хочет. Теперича она нам не надобна! Было время — кормила нас, ну и держали ее». Взял старик собаку, вывел за деревню и прогнал прочь.

Вот собака ходит себе по чистому полю, а домой идти боится: старик со старухою станут бить-колотить. Ходила-ходила, села наземь и завыла крепким голосом. Летел мимо дятел и спрашивает: «О чем ты воешь?» — «Как не выть мне, дятел! Была я молода, кормила-поила старика со старухою; стала стара, они меня и прогнали. Не знаю, где век доживать». — «Пойдем ко мне, карауль моих детушек, а я кормить тебя стану». Собака согласилась и побежала за дятлом.

Дятел прилетел в лес к старому дубу, а в дубе было дупло, а в дупле дятлово гнездо. «Садись около дуба, — говорит дятел, — никого не пущай, а я полечу разыскивать корму». Собака уселась возле дуба, а дятел полетел. Летал-летал и увидал: идут по дороге бабы с горшочками, несут мужьям в поле обедать; пустился назад к дубу, прилетел и говорит: «Ну, собака, ступай за мною; по дороге бабы идут с горшочками, несут мужьям в поле обедать. Ты становись за кустом, а я окунусь в воду да вываляюсь в песку и стану перед бабами по дороге низко порхать, будто взлететь повыше не могу. Они начнут меня ловить, горшочки свои постановят наземь, а сами за мною. Ну, ты поскорее к горшочкам-то бросайся да наедайся досыта».

Собака побежала за дятлом и, как сказано, стала за кустом; а дятел вывалялся весь в песку и начал перед бабами по дороге перепархивать. «Смотрите-ка, — говорят бабы, — дятел-то совсем мокрый, давайте его ловить!» Покинули наземь свои горшки, да за дятлом, а он от них дальше да дальше, отвел их в сторону, поднялся вверх и улетел. А собака меж тем выбежала из-за куста и все, что было в горшочках, приела и ушла. Воротились бабы, глянули, а горшки катаются порожние; делать нечего, забрали горшки и пошли домой.

Дятел нагнал собаку и спросил: «Ну что, сыта?» — «Сыта», — отвечает собака. «Пойдем же домой». Вот дятел летит, а собака бежит; попадается им на дороге лиса. «Лови лису!» — говорит дятел. Собака бросилась за лисою, а лиса припустила изо всех сил. Случись на ту пору ехать мужику с бочкою дегтю. Вот лиса кинулась через дорогу, прямо к телеге и проскочила сквозь спицы колеса; собака было за нею, да завязла в колесе; тут из нее и дух вон.

«Ну, мужик, — говорит дятел, — когда ты задавил мою собаку, то и я причиню тебе великое горе!» Сел на телегу и начал долбить дыру в бочке, стучит себе в самое дно. Только отгонит его мужик от бочки, дятел бросится к лошади, сядет промежду ушей и долбит ее в голову. Сгонит мужик с лошади, а он опять к бочке; таки продолбил в бочке дыру и весь деготь выпустил. А сам говорит: «Еще не то тебе будет», — и стал долбить у лошади голову. Мужик взял большое полено, засел за телегу, выждал время и как хватит изо всей мочи; только в дятла не попал, а со всего маху ударил лошадь по голове и ушиб ее до смерти. Дятел полетел к мужиковой избе, прилетел и прямо в окошко. Хозяйка тогда печь топила, а малый ребенок сидел на лавке; дятел сел ему на голову и ну долбить. Баба прогоняла-прогоняла его, не может прогнать: злой дятел все клюет; вот она схватила палку да как ударит: в дятла-то не попала, а ребенка зашибла…

Мужик прогнал со двора старую собаку; она придумала идти в чистое поле и кормиться полевыми мышами. Пошла в поле; увидел ее дятел и взял к себе в товарищи. «Я голодна», — говорит собака. «Пойдем в деревню, — отвечает дятел, — там свадьбу справляют, будет чем поживиться». Птица влетела в избу, где свадьбу справляли, и зачала бегать по столам, а гости стали кидать в нее кто чем попало, всё перебили и под стол перебросали; а собака в такой суматохе незаметно пробралась в эту же избу, затесалась под стол, наелась, сколько душе угодно, и ушла. «Ну что — сыта?» — спрашивает дятел. «Сыта-то сыта, да пить хочу!» — говорит собака. «Ступай в другую избу, там старик вино цедит из бочки».

Дятел влетел в окошко, сел на бочку и ну долбить в самое дно. Старик хотел ударить дятла, кинул в него воронкой, да не попал; воронка куда-то закатилась: старик и туда и сюда, не может найти, а из бочки вино себе льется наземь. Собака пробралась в избу, напилась и назад. Сошлась с дятлом и говорит ему: «Я теперь и сыта и пьяна, хочу вдоволь насмеяться!» — «Ладно», — отвечает дятел. Вот увидали они, что работники хлеб молотят. Дятел тотчас сел к одному работнику на плечо и стал клевать его в затылок; а другой парень схватил палку, хотел ударить птицу, да и свалил с ног работника. А собака от смеха так и катается по земле!

После того дятел с собакою пустились в чистое поле и повстречали лисицу. Дятел начал манить лисицу; чуть-чуть подымется вверх и опять опустится вниз; лиса ну гоняться за ним по' полю, а собака подкралась сзади к лисице, подползла на брюхе, хвать ее и начала грызть. На ту пору ехал в город мужик с возом горшки продавать, увидел, что собака лису давит, прибежал к ним с поленом, ударил со всего размаху, убил и ту и другую. Озлился дятел на старика; сел его лошади на голову и стал выклевывать ей глаза. Мужик бежит с поленом, хочет убить дятла; прибежал, как хватит — лошадь тут же и повалилась мертвая. А дятел увернулся, перелетел на' воз и пошел бегать по горшкам, а сам так и бьет крылами. Мужик за ним и ну поленом по возу-то, по возу-то. Перебил все горшки и пошел домой ни с чем, а дятел улетел в лес.

Кочет и курица

Жили курочка с кочетком, и пошли они в лес по орехи. Пришли к орешне; кочеток залез на орешню рвать орехи, а курочку оставил на земле подбирать орехи: кочеток кидает, а курочка подбирает. Вот кинул кочеток орешек, и попал курочке в глазок, и вышиб глазок. Курочка пошла — плачет. Вот едут бояре и спрашивают: «Курочка, курочка! Что ты плачешь?» — «Мне кочеток вышиб глазок». — «Кочеток, кочеток! На что ты курочке вышиб глазок?» — «Мне орешня портки раздрала». — «Орешня, орешня! На что ты кочетку портки раздрала?» — «Меня козы подглодали». — «Козы, козы! На что вы орешню подглодали?» — «Нас пастухи не берегут». — «Пастухи, пастухи! Что вы коз не берегете?» — «Нас хозяйка блинами не кормит». — «Хозяйка, хозяйка! Что ты пастухов блинами не кормишь?» — «У меня свинья опару пролила». — «Свинья, свинья! На что ты у хозяйки опару пролила?» — «У меня волк поросенчика унес». — «Волк, волк! На что ты у свиньи поросенчика унес?» — «Я есть захотел, мне бог повелел».

Смерть петушка

Ходят курица с петухом на поповом гумне. Подавился петушок бобовым зе'рнятком.

Курочка сжале'лась, пошла к речке просить воды.

Речка говорит: «Поди к липке, проси ли'ста, тогда и дам воды!» — «Липка, липка! Дай ли'сту: лист нести к речке, речка даст воды, воду нести к петушку, — подавился петушок бобовым зе'рнятком: ни спыши'т1 , ни сдыши'т, ровно мертвый лежит!»

Липка сказала: «Поди к девке, проси нитки: в те' поры дам ли'ста!» — «Девка, девка! Дай нитки, нитки нести к липке, липка даст ли'сту, лист нести к речке, речка даст воды, воду нести к петушку, — подавился петушок бобовым зе'рнятком: ни спыши'т, ни сдыши'т, ровно мертвый лежит!»

Девка говорит: «Поди к корове, проси молока; в те' поры дам нитки». Пришла курочка к корове: «Корова, корова! Дай молока, молоко нести к девке, девка даст нитки, нитки нести к липке, липка даст ли'сту, лист нести к речке, речка даст воды, воду нести к петушку, — подавился петушок бобовым зе'рнятком: ни спыши'т, ни сдыши'т, ровно мертвый лежит!»

Корова говорит: «Поди, курочка, к сенокосам2 , попроси у них сена; в те' поры дам молока». Пришла курочка к сенокосам: «Сенокосы, сенокосы! Дайте сена, сено нести к корове, корова даст молока, молоко нести к девке, девка даст нитки, нитки нести к липке, липка даст ли'сту, лист нести к речке, речка даст воды, воду нести к петушку, — подавился петушок бобовым зе'рнятком: ни спыши'т, ни сдыши'т, ровно мертвый лежит!»

Сенокосы говорят: «Поди, курочка, к кузнецам, чтобы сковали косу». Пришла курочка к кузнецам: «Кузнецы, кузнецы! Скуйте мне косу, косу нести к сенокосам, сенокосы дадут сена, сено нести к корове, корова даст молока, молоко нести к девке, девка даст нитки, нитки нести к липке, липка даст ли'сту, лист нести к речке, речка даст воды, воду нести к петушку, — подавился петушок бобовым зе'рнятком: ни спыши'т, ни сдыши'т, ровно мертвый лежит!»

Кузнецы сказали: «Иди, курочка, к ла'янам3 , проси у них уголья; в те' поры скуем тебе косу». Пришла курочка к ла'янам: «Ла'яна, ла'яна! Дайте уголья, уголье нести к кузнецам, кузнецы скуют косу, косу нести к сенокосам, сенокосы дадут сена, сено нести к корове, корова даст молока, молоко нести к девке, девка даст нитки, нитки нести к липке, липка даст ли'сту, лист нести к речке, речка даст воды, воду нести к петушку, — подавился петушок бобовым зе'рнятком: ни спыши'т, ни сдыши'т, ровно мертвый лежит!»