Верить предсказанному? - Сергей Бадей

- Серый, ты же наемник! - заметил Амин, готовясь к продолжению трапезы. – Ты меня удивляешь! Есть возможность набить брюхо? Набивай! Кто знает, когда в следующий раз будет поесть?

- Так, может быть, сразу один раз напихаться - и на всю жизнь? – бурчал я, поднимаясь по скрипучей лестнице.

Я зашел в комнату и осмотрел ее убранство. Хотя какое там убранство? Шесть кроватей, по три у каждой стенки, стол у окна, четыре табурета, задвинутых под этот стол и похабная надпись, сделанная угольком над одной из кроватей. Все! Вид на улицу, тоже не вызывал прилива энтузиазма, так как не нес никакой информации. Пустая улочка, ни одного прохожего. Они тут что, повымирали?

За спиной скрипнула дверь. Я обернулся. Карвин, загруженный своими шмотками, протопал к крайней кровати от двери и сбросил вещи на нее.

- Любуешься окрестностями? – он уселся рядом со своим вещами. - Вообще-то, вид не очень. С крыши видно гораздо лучше!

- Карвин, а где народ? Что-то никого не видать. – я снова повернулся к окну.

- И правильно! – Карвин вновь поднялся с кровати и подошел ко мне. – День! Все либо в лесу, либо рядом с мастерской, где разделывают древесину. Командир, кстати, тоже пошел туда.

- Да? И что же там такое стряслось?

- Дровосеки сообщили, что они нашли «золотое» дерево.

- Оно, что, из золота, что ли? – вопрос вырвался сам собой, еще до того, как я сообразил, что могу себя расшифровать.

Карвин, прищурясь, смотрел на меня. Ох, что-то не нравится мне его взгляд!

- Серый, а ведь ты что-то не договариваешь, - задумчиво сказал Карвин, не сводя с меня взгляда. - Это искусство владения мечами…. И это притом, что эльфы крайне редко берутся обучать людей. Не знаешь простых вещей. Да и твоя легенда про степь, прости, не очень убедительна.

Карвин на вид был спокоен, но я заметил, что рука его опустилась на пояс, совсем близко к кинжалу. Да и весь он, как-то напрягся.

- А ты уверен, что хочешь знать правду? – тихо спросил я, приготовившись к отражению атаки. Если она последует, конечно.

В конце концов, действительно, хоть я и знаю общую обстановку, хоть я и разобрался с построением социальных отношений, есть множество вещей, самых простых, обыденных, о которых я не имел ни малейшего понятия. И это не могло не вызвать удивления у наблюдательных людей.

- Да, - так же тихо ответил Карвин. - Если ты готов ее открыть. Я не люблю доверять свою жизнь тем, о ком ничего не знаю, или кого не понимаю. А так как ты стал, пусть на время, бойцом нашего отряда, то вполне может сложиться такая ситуация, что ты должен будешь прикрывать мою спину. А я, не хотел бы получить в спину, удар твоих клинков!

- Не думаю, что ЭТО место подходит для такого разговора, - я вздохнул. - Одно могу сказать точно: моих клинков можешь не опасаться. Действительно, я не знаю многих вещей. Ты можешь мне помочь узнать про них?

Карвин некоторое время смотрел мне в глаза, словно пытаясь прочесть в них ответ на свои вопросы, потом медленно кивнул.

- Хорошо. Я тебе помогу, но твой рассказ, когда ты его начнешь, должен быть очень подробным и убедительным. И, желательно, чтобы это произошло как можно скорее!

В конце-то концов, понятно, что легенда, пусть даже хорошо придуманная, просто расползется по швам, если ее преподносить таким людям, как стражники. Понятно, что они привыкли замечать мелкие несуразности, помогающие им выявить преступников. А Карвин, судя по всему, не первый год тянет эту лямку.

- Трантон тоже зацепился за эти несоответствия? – как бы, между прочим, спросил я.

- Он же лейтенант стражи! – хмыкнул Карвин. - Он раскусил тебя сразу. Он не думает, что ты представляешь для нас опасность. Но, сказал мне, что бы я за тобой присматривал.

- Хорошо, что только присматривать, - буркнул я, а потом заинтересованно спросил:

- Что же он взял меня в отряд, если не доверяет мне?

- Ты вмешался в дело, которое тебя, в общем-то, не касалось. Ты мог просто пройти мимо. То, что ты направил свои клинки против разбойников, несмотря на то, что их было больше, решило дело в твою пользу. Ясно было с самого начала, что ты что-то скрываешь, но твои действия были направлены на благо. Трантон - командир! Он и решает.

- Карвин, я расскажу тебе все, что тебя будет интересовать, при первом удобном случае. А сейчас, просто поверь! Я - не враг.

Карвин кивнул и откинулся на спину, закрыв глаза. Ну, точно, настоящий служака! Использует любую свободную минуту для того, чтобы поспать.

Как потом рассказал мне Карвин, «золотое» дерево отличается очень легкой, прочной и долговечной древесиной. Самое главное, что изделия из «золотого» дерева не требует после изготовления никакой дополнительной обработки. Их не надо покрывать лаком, не надо олифить и т.д. Они навсегда сохраняют свой яркий, «золотой» цвет. Именно за это они так высоко ценятся.

Но! Есть это мелкое и противное «но…». Эти деревья крайне редки. За каждое дерево положена немалая сумма. Часть получает нашедший «золотое» дерево. Остальное, идет на нужды городка. Это по Уставу города. Естественно, что такое событие – праздник для всего населения. И стар, и млад, собираются на центральной площади, и наслаждаются зрелищем «Первого Удара Топором по Ценной Находке».

Зрелище того стоит. Обусловленное множеством традиций и предрассудков, оно длится почти весь день. Выбирается лучший дровосек. Вместе с бургомистром города, мастером цеха и нашедшим дерево, толпа отправляется на место находки. Там, по заведенной традиции, все хором благодарят лес за то, что он (лес) вырастил это хорошее дерево. Бургомистр объясняет лесу, что теперь это конкретное дерево, им (людям, и не людям) нужнее, чем лесу. Потом толпа хором просит прощения у леса за то, что они вынуждены срубить это дерево. Все это делается велеречиво и со многими телодвижениями, которые у человека неподготовленного вызвали бы истерический смех.

Из коробки, увешанной всякими прибамбасами и украшениями, достается «Топор Круша – Великого Дровосека» и вручается лучшему дровосеку города. Поплевав на ладони, тот приступает к рубке дерева, которая длится от получаса до нескольких часов, в зависимости от величины дерева. Под благоговейными взглядами толпы, дровосек, как дятел, долбит это самое дерево.

Срубленное дерево доставляется на центральную площадь города. Здесь, с множеством речей и тостов, оно подвергается тщательной обработке. Все, что хотя бы как-нибудь можно приспособить к делу, к делу приспосабливают. Составляется торжественный акт и, снабженный личными подписями глав цехов и бургомистра, а так же печатью города, отправляется в столицу специальным гонцом.