Амсдамский гамбит - Демченко Антон Витальевич

Как бы то ни было, но не зависимо от того, кому принадлежали железные дороги Нового Света, поездка по ним в Первом экспрессе была и оставалась удовольствием не из дешёвых. И если бы не срочность и отсутствие в кассах билетов на поезда попроще, Клинт вряд ли решился бы путешествовать в этом дворце на колёсах. Впрочем, глядя на довольную невесту, с любопытством исследующую каюту и то и дело радостно попискивающую от вида очередной найденной интересности, ван Бор был вынужден признаться, что принятое решение оказалось верным.

Нет, всё же прав был Рид, когда говорил, что Клинту надо хоть иногда выключать свой внутренний арифмометр и делать глупости. Если каждая из них будет вознаграждаться Джанни так же, как час назад в спальной части каюты самого дорогого поезда Нового Света, он внакладе не останется, точно.

Ленивые размышления ван Бора прервал короткий стук в дверь, на который тут же среагировала его асура. Девушка одёрнула сбившуюся юбку-карандаш, бросила короткий взгляд в висящее на двери массивное зеркало и, лишь удовлетворившись собственным отражением, взялась за ручку. Тяжёлая дверь послушно откатилась в сторону, и на пороге возникла ресторанная тележка, удерживаемая затянутой в белую перчатку рукой стюарда. Отутюженная белоснежная куртка, нафабренные по имперской моде тонкие усики… и невозмутимость имперского же дворецкого в энном поколении, девол знает как сочетающаяся с предупредительностью амсдамского официанта.

– Ваш ужин, вэсс… ван, – произнёс «гость», и Джанни посторонилась, пропуская его в каюту. Тележка тихонько звякнула на плоском медном порожке, а уже через несколько секунд стюард закрутился вокруг стола, только что сооружённого им же из деревянной стенной панели под окном. Обмахнув полотенцем столешницу, он выудил из нижнего отделения тележки накрахмаленную скатерть и одним ловким движением накрыл ею стол. Миг – и на ней уже расположились серебряные приборы и сияющие безупречной фарфоровой белизной тарелки. Ещё один – и несколько накрытых клошами[20] блюд заняли место на небольшом буфете у стены.

– Приятного аппетита, вэсс… – стюард коротко поклонился Джанни и повернулся к Клинту, – …ван. Когда закончите ужин, вызовите меня, я приберу посуду.

– Благодарю, мы так и поступим, – асура с неожиданно привычной небрежностью опустила в руку стюарда серебряный талер, и тот, подхватив тележку, исчез за дверью, не забыв закрыть её за собой. Впрочем, стоило «гостю» покинуть каюту, как от продемонстрированной Джанни эльфийской надменности не осталось и следа.

– Клинт, что ты расселся?! Давай за стол. Я голодна, как десяток волков! – чуть не подпрыгивая от нетерпения, заявила вэсс Ноэль и, моментально оказавшись рядом с буфетом, тут же принялась инспектировать принесённые стюардом блюда.

– Смотри, здесь вино! Игристое. И в баре я видела алкоголь… А как же акт Боусона?

– Первый экспресс принадлежит вольным баронствам Тулона[21], а там сухой закон не действует, – пояснил ван Бор, со вздохом поднимаясь с такого удобного кресла, и нехотя направился к столу. В отличие от невесты, буквально фонтанирующей энергией, как всегда после секса, самому Клинту сейчас хотелось только одного – спать. И даже аппетитные запахи стряпни лучших поваров Западной железной дороги едва-едва побеждали это желание. Но ведь побеждали же!

К концу ужина Джанни всё же удалось растормошить своего жениха, и к вечернему диджестиву тот, наконец, разговорился настолько, что асура смогла вывести его на интересующую тему. А именно историю их главного инженера.

– Как я познакомился с Ридом? – задумчиво переспросил Клинт, перекатывая в коротких сильных пальцах стакан с крепким островным рамом[22], квадратная бутылка которого нашлась в баре, и неожиданно усмехнулся. – Весело. Я тогда трудился над дипломным проектом в семейной мастерской, а Лоу работал там же… разнорабочим. Вот отец и приставил его ко мне для помощи в сборке моего кадавра, а этот юнец уже на второй день в пух и прах раскритиковал моё первое самостоятельное творение. Мы подрались.

– Ты подрался?! Не верю! – изумилась Джанни, на что Клинт передёрнул плечами и отвёл взгляд. Для сдержанного, не слишком щедрого на проявление эмоций ван Бора это был предел выражения… смущения.

– Ну, я всё-таки цверг, – вздохнул он. – И, признаться честно, в то время я был куда как менее сдержан, чем сейчас.

– Всё равно не верю, – покачала головой асура, окидывая жениха долгим изучающим взглядом. Но Клинт уже справился с собой и лишь пожал плечами в ответ.

– Тем не менее это факт, – проговорил ван Бор. – Отлежавшись пару дней и хорошенько обдумав доводы Рида, я вернулся в мастерскую и выяснил, что дядюшка уволил «наглого хумана, не ценящего доброго отношения». Ну, выгнал и выгнал, мне-то что? Я снова взялся за свой проект и уже через неделю обнаружил, что в чём-то Лоу был прав. Пришлось переделывать несколько узлов, те потянули за собой ещё кое-какие изменения… в общем, как-то так. Работу над проектом я закончил в срок, а на представлении кадавра комиссии вновь столкнулся со своим недавним противником. Надо сказать, что практические экзамены выпускников Технологического колледжа проходят открыто, и увидеть представленные студентами разработки может любой желающий. Что уж говорить об учащихся младших курсов? Их порой от испытательных стендов за уши не оттащишь. Вот в компании третьекурсников, столпившихся вокруг моего кадавра, я и обнаружил Рида.

– Там вы и помирились, и подружились, – понимающе кивнула Джанни, на что Клинт неожиданно фыркнул.

– Если бы! Мы подрались снова, – произнёс он под ошарашенным взглядом невесты и развёл руками. – Говорю же, тогда я был весьма вспыльчивым цвергом, а Лоу не сдерживался, критикуя мою работу. Впрочем, его тоже можно понять. Я ведь фактически избил Рида, потом дядюшка вышвырнул его из мастерской, а на экзамене выпускников колледжа Лоу обнаружил, что я использовал его идеи в своём кадавре. Представляешь, как эта ситуация выглядела в его глазах? Особенно после того, как экзаменаторы во всеуслышание отметили новизну некоторых решений в моей работе, добрая половина которых на самом-то деле принадлежала самому Риду.

– Мерзко, – скривилась асура.

– Вот-вот. Неудивительно, что Лоу взъярился, – покивал Клинт. – Впрочем, я тоже был хорош. Нервы, предэкзаменационный мандраж… А, кого я обманываю?! Он меня просто выбесил, а о причинах такого поведения наглого третьекурсника я задумался лишь через три дня, когда пришёл в сознание. И то, думаю, если бы Рид не загнал меня на госпитальную койку, я бы ни о чём подобном ещё долго не задумался бы. Но в госпитале всё равно делать было нечего, вот я и размышлял… и доразмышлялся. В общем, когда ко мне в палату был допущен шуцман[23], чтобы «допросить потерпевшего», я уже проклинал сам себя последними словами. Представляешь моё состояние, когда я понял, что Риду грозит исключение из колледжа и судебное разбирательство за рукоприкладство? А тут ещё и деволов дознаватель! Решил, гнида, превратить обычную драку в расовый спор… такие вопросики задавал, что по итогу Риду вместо штрафа грозил реальный срок в каменоломнях. В общем, поняв, к чему идёт дело, я отказался от дачи показаний и заявил, что никаких претензий к Риду не имею.

– А дальше-то что было? – потормошила неожиданно умолкнувшего жениха любопытная Джанни.

– Дальше? Дальше было ещё веселее, – мотнув головой, процедил Клинт. Воспоминания его явно не радовали. – Шуцман гаденько так улыбнулся и сообщил, что моё заявление силы не имеет, поскольку в полиции имеется заявление моей родни. Дядюшка постарался, от доброты душевной. Беседа наша на этом, можно сказать, и закончилась. Я сообщил, что по законам империи уже давно являюсь совершеннолетним, а значит, никто кроме меня самого подобных заявлений делать не может, после чего просто отказался продолжать разговор. Полицейский было подёргался, но, поняв, что на контакт я не иду, развернулся и ушёл. А я… дождался врача и уговорил его выписать меня на домашнее лечение. Ох, знала бы ты, сколько сил я положил, только чтобы сначала уговорить дядьку забрать заявление из полиции, а потом и самого Лоу принять мою помощь. Но уломал обоих. Рида выпустили из участка уже на следующий день. Представляешь, шуцманы, задержав его после драки, даже не удосужились пригласить врача! Лоу так и просидел четверо суток в камере со сломанными рёбрами и рукой. Эх… Пришлось везти его в тот же госпиталь, где лежал я сам. Врач был весьма удивлён, скажу я тебе.