О мысленных разговорах (внутренних диалогах), как виде построения страстных помыслов - Ника

Также, мы, не зная себя, и будучи уверены, что у нас есть много добродетелей, не видим, что у нас нет этих добродетелей, а если и есть какие-то, то они дары Божии, а не мы сами такие хорошие.

Тихон Задонский (Сокровище духовное, ст.126): «Когда человек посмотрит внутрь сердца своего, и рассудит о внутреннем состоянии своем, то увидит душевную нищету, хуже телесной, ибо ничего в себе, кроме бедности, окаянства, греха и тьмы, не имеет. Не имеет истинной и живой веры, истинной и сердечной молитвы, истинного и сердечного благодарения, своей правды, любви, чистоты, благости, милосердия, кротости, терпения, покоя, тишины, мира и прочего душевного добра. Так нищ и убог человек! Но кто имеет это сокровище, тот от Бога его получает, а не от себя имеет. Благодати Божией, а не своей силе приписывать это должен».

Заметим и то, что по христианскому учению есть подвиги телесные, а есть душевные, и внутрь пребывание относится к душевным.

Феофан Затворник (Сб. «Слова во святую Четыредесятницу…», В неделю 4-ю Великого поста): «Первый ряд подвигов относится к телу. Возьми тело в руки, будь владыкою его, а не рабом… Второй ряд подвигов относится к душе. Первое тут — войди внутрь себя и храни внимание к себе и свое внутрь пребывание неисходным, всячески избегая расхищение помыслов по разным делам и предметам».

Святые отцы и опыт говорят, что многие христиане являются внешними христианами, которые живут по вере только внешне, могут стараться творить телесные подвиги, но не ведут духовной внутренней жизни.

Симеон Новый Богослов (Слова, сл.66): «Владыка наш Христос в притче о пяти девах юродивых дает решительное удостоверение, что от одной чистоты телесной никакой не получим мы пользы, если не будем иметь и прочих добродетелей. Те пять дев имели и немного елея в сосудах своих, то есть некоторые внешние добродетели, причастны были и некоторых дарований, от чего и лампады их горели некоторое время, но за нерадение свое, невежество (в делах духовных) и леность были осуждены на вечное мучение. Они не позаботились очиститься от скрывавшихся в душе их страстей, которые приводимы были в движение бесами, и даже не познали их как следует. От того под бесовскими воздействиями были растлеваемы сердца их чрез сосложение с помыслами, с которыми скрытно имели смешение, бывая пленяемы ими и побеждаемы».

Филарет Дроздов (т.1. 7. Слово о гласе вопиющего в пустыни…): «…без сомнения, никто не может лучше (знать) «что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем?» (1Кор. 2. 11); но дух сей не редко уподобляется такому домовладыке, который проводит большую часть времени в открытых храминах своего дома, замечает мимоходящих, приемлет посещающих, собеседует, пиршествует; а тайную клеть свою едва посещает; как чуждую гостиницу, не знает сокровищницы своей, и все попечения домостроительства возлагает на рабов и наемников. Мы живем по большой части во внешних чувствах; заботимся о преходящих удовольствиях; мудрость мира, страсти, пожелания управляют нашею деятельностью: между тем, что происходит в душе нашей, что скрывается в таинственной глубине ее, не ведаем, и более стараемся познать других, нежели самих себя; отверзаем все возможные исходы из самих себя, — и ни единого входа внутрь себя».

Схиигумен Савва (Сб. «Семена слова для нивы Божией», Поучения на святую Четыредесятницу, п. 60): «Мы вокруг себя все замечаем, а внутрь себя часто не вникаем и не видим, как прилагаем грех ко греху и увеличиваем тяжесть для себя. Например, в наш храм пришли жених и невеста. Невеста прекрасно одетая, с цветами. Мы восхищаемся ее красотой. Но вдруг какой-нибудь озорник вошел бы в храм и вылил бы помои на эту невесту… Она, безусловно, будет в смущении и все окружающие возмущены. Вот и мы выливаем помои на себя, на свою душу, загрязняем ее и не замечаем этого, а потом страдаем. Мы должны совершенно очиститься от грехов, одеть свою душу светлой, брачной одеждой, приготовить ее прекрасной, чистой Жениху Христу искренним покаянием».

Находясь в таком состоянии, христиане нарушают заповедь Христову.

Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты, ч.1, О евангельских заповедях): «Господь повелел проводить трезвенную жизнь, непрестанно бодрствовать и наблюдать за собою…».

И без этого делания невозможно иметь истинного покаяния и мужественного и постоянного стремления исправиться.

Феофан Затворник (Сборник: «Девять слов по случаю пожаров в Тамбове, В субботу седмицы 15-ой по Пятидесятницы): «(Господь) от всех ожидает покаяния и исправления, (и поэтому) поспешите войти внутрь себя, осмотрите, что там есть неисправного, и положите твердое намерение исправить то во славу и угодность Богу, щадящему вас».

Схиигумен Савва (Сб. «Плоды истинного покаяния», гл. Внутренняя жизнь): «Без внутренней жизни, без самободрствования человек легко впадает в погрешности и беззакония, поэтому надо стараться, чтобы наше внешнее, наружное поведение управлялось внутренним, сердечным расположением. Если у человека внешняя жизнь преобладает над внутренней, если он занят только земными предметами и не радит о предметах духовных, то есть о своем спасении, то рано или поздно он почувствует неудовлетворенность жизнью, пустоту, мрак, и это неизбежно приведет его в уныние (лень и печаль — от сост.) и даже в отчаяние».

Макарий Оптинский (Письма к монахиням, п.576): «…наблюдать за собою — делает нам ту пользу, что мы, видя свою немощь, смиряться должны и каяться пред Богом, сознавая свою нищету, и иметь сердце сокрушенно и смиренно, — и Бог подаст помощь к исправлению жизни нашей, когда залог смирения будет в сердце нашем».

Правое внутрь пребывание не бывает без трезвения над своими мыслями

Правое внутрь пребывание неразрывно с трезвением над своими мыслями. (Об этом понятии мы уже не раз говорили, и в частности, в теме «О праздномыслии», в разделе «О необходимости заниматься трезвением и мысленною бранью каждому христианину», но скажем об этом снова)

Вообще понятия «внутрь пребывание» и «трезвение» имеют одно значение — внимание к тому, что происходит в твоем уме и сердце (в мыслях, желаниях и эмоциях). И все, что ты можешь увидеть, рассуди — сообразно ли оно с заповедями Христа; и если нет, то отвергни свои мысли и желания, и научи свою душу как ей следует думать и чего желать согласно Христовому учению. Но прежде необходимо внимание к своему внутреннему человеку.

В святоотеческих поучениях «трезвение» имеет разные названия.

Симеон Новый Богослов (Слова, сл.68): «Это делание некоторые из отцов назвали сердечным безмолвием, другие назвали его вниманием, иные — трезвением и противоречием (помыслам), иные — еще рассмотрением помыслов и хранением ума».

Никифор Уединенник (Добротолюбие т.5, гл. Самого Никифора): «Внимание некоторые из святых называли блюдение ума, иные — хранением сердца, иные — трезвением, иные — мысленным безмолвием, а иные — еще иначе как».

Феофан Затворник (Сборник слов на Господские… дни, 43. Слово на введение во храм Пресвятой Богородицы): «…надобно обратиться внутрь … (Тогда человек) положит твердое намерение войти внутрь себя, строго смотреть за своим сердцем и не допускать ни в каком случае недобрых чувств и расположений… (и это) есть вторая ступень в восхождении к Богу. Называется это внутрь пребыванием, вниманием ума, трезвением, различением помыслов, или очищением сердца. Дело сие состоит все в том, чтоб отгонять недобрые чувства и привлекать, возбуждать и укреплять добрые».

Феофан Затворник (Путь ко спасению, отд.3, 3): «…вот куда должно быть обращено все внимание подвижника, внутрь себя — на помыслы, пожелания, страсти, влечения, — преимущественно, впрочем, на помыслы, ибо сердце и воля не так подвижны, как мысль, а страсти и желания редко восстают отдельно, большею же частью рождаются из помыслов».

Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе, 1433): «У нас внутри есть духовное око, которым мы в миллион раз больше видим, чем телесным зрением… Еще духовное око обращается внутрь самого человека, и тогда его деятельность называется самоиспытанием, самопознанием, самоуглублением, священным бодрствованием или трезвением над своими помыслами и желаниями».

Приведем поучения, в которых перечислены цели и плоды трезвения, которое бывает и при молитве, и без нее.

Исихий, пресвитер Иерусалимский (К Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве): «1. Трезвение есть духовное художество, которое, если долго и с постоянным усердием проходить его, с Божиею помощью, совершенно избавляет человека от страстных помыслов, и слов, и худых дел; дарует тому, кто его так проходит, верное познание Бога непостижимого, сколько сие возможно для нас, и сокровенное разрешение сокровенных Божественных таин; и есть творительница всякой заповеди Ветхого и Нового Завета и всякого блага будущего века подательница. — Само же оно есть собственно чистота сердца, которая по величию своему и своим высоким качествам или, истиннее сказать, по нашему невниманию и нерадению, крайне редка ныне у монахов; между тем, как Христос ублажает ее, говоря: «блаженни чистии сердцем: яко тии Бога узрят» (Мф. 5, 8). Будучи таковым, оно и покупается дорогою ценою. Трезвение, если оно постоянно пребывает в человеке, делается для него путеводительницею к правой и богоугодной жизни. Оно есть и лествица к созерцанию…. 3. Трезвение есть путь всякой добродетели и заповеди Божией; оно называется также сердечным безмолвием, и есть тоже, что хранение ума, в совершенной немечтательности держимого. 109. Как невозможно жить теперешнею жизнью без пищи и пития: так без хранения ума и чистоты сердца, — что есть и называется трезвение, — невозможно душе достигнуть чего-либо духовного и Богу угодного, или избавиться от мысленного греха, хотя бы кто страхом мук и удерживал себя принудительно от грешения делом».