Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I - Жоубао Бучи Жоу

— Мо Жань, ты получил божественное оружие, почему не хочешь давать ему имя и просишь меня запечатать его?

— Учитель, этому ученику не хватает знаний. Меч можно назвать лишь один раз, вдруг я придумаю что-то глупое и потом пожалею об этом?

— А-Жань, неужели ты так и не придумал имя своему мечу? Мы же не можем постоянно называть его «мечом» или «тесаком», — рассмеялся Ши Мэй.

— Нет проблем, просто мне нужно время подумать. Это божественное оружие, и я хочу дать ему самое лучшее имя в мире. Ведь мой меч этого достоин. Ха-ха!

А потом Ши Мэй умер.

Мо Жань тогда хотел, чтобы Чу Ваньнин снял печать, чтобы назвать свой меч «Минцзин[81.4]».

Но в тот день Чу Ваньнин отказал ему, сославшись на то, что после битвы с Призрачным Царством его дух поврежден, и ему не хватит сил снять собственное заклятие. Вопрос остался нерешенным.

А потом Мо Жань больше не хотел иметь дел с Чу Ваньнином, и их пути разошлись.

Значительно позже Мо не хотел просить его снять печать, поэтому лезвие, годами утопающее в крови, так и осталось безымянным. Со временем этот кровавый клинок стал известен всему миру, и люди сами дали ему имя — меч Асуры[81.5].

И в конце концов… Чу Ваньнин тоже умер.

Вместе с ним исчезло и заклинание, которое запечатывало меч Мо Жаня более десяти лет.

В тот вечер Мо Жань допьяна напился белого грушевого вина. Он гладил холодное лезвие, не ощущая ни радости, ни печали. Щелкнув ногтем по лезвию, он прислушался к пению металла, и до его ушей донесся грохот боевых барабанов и тихий шелест падающих на замерзшую землю алых хайтан. Он лежал на крыше дворца Ушань и смеялся от радости и безумия.

Он не помнил, плакал ли он тогда, но, проснувшись утром, Мо Жань обнаружил, что на клинке, у которого десять лет не было имени, выгравировано два холодных слова:

«Без возврата»...

Император не может повернуть назад.

Больше нет.

Но почему это оружие, с которым он сражался сотни раз в прошлой жизни, появилось в мире после его возрождения? Почему именно сейчас, на аукционе в Палате Сюаньюань?!

Мо Жань не знал ответов на эти вопросы.

Прежде чем он успел что-то обдумать, тысячи совершенствующихся потянулись своими духовными силами, борясь за возможность дотронуться до меча.

Мо Жань потерял дар речи. Однако даже если он не хотел возвращаться к своей прошлой жизни, в этом мире никто, кроме него, не смог бы использовать этот меч.

Но неужели этот ублюдок, вечно прячущийся за сценой, подкинул его сюда? Если и так, человек, который принес сюда Бугуй, точно знал, что Мо Жань и Чу Ваньнин ищут его. Вряд ли он хотел таким образом определить человека с нужными духовными корнями.

Чего он хочет добиться на этот раз?!

Да и настоящее ли это божественное оружие? Или просто очередная подделка, чтобы завлечь их в новую ловушку?

Задумавшись над этим, Мо Жань прислушался к потокам духовной энергии.

Если бы он направил на божественное оружие всю свою духовную силу, настоящий меч ответил бы ему, и этот резонанс заметили бы все. Но можно же совсем немного...

Как только он выпустил слабую нить духовной силы в направлении меча, позади раздался приглушенный стон.

— Учитель?!..

Обернувшись, Мо Жань обнаружил, что Чу Ваньнин лежит на полу. Белоснежная одежда в беспорядке разметалась, изящное лицо по белизне могло сравниться с первым снегом. Губы посинели, ресницы трепетали, как крылья умирающей бабочки, а веки плотно сжались, будто мужчина зажмурился от сильной боли. Кажется, из-за обострения какой-то странной хронической болезни на этот раз Чу Ваньнин потерял сознание.

Мо Жань совершенно не ожидал такого. Он и сам побледнел от испуга, и, забыв про меч, бросился к упавшему на пол Чу Ваньнину, чтобы подхватить его на руки.

— Учитель, что с вами?

Автору есть что сказать:

Досье на персонажа: Е Ванси

Второе имя: нет

Посмертное имя: нет

Род занятий: лучший ученик Духовной школы Жуфэн, последний ученик Старейшины Лаогуяня.

Проще говоря: воспитан приемным отцом.

Социальный статус: правая рука лидера Духовной школы Жуфэн, надежный и верный приверженец учения.

Проще говоря: мальчик на побегушках.

В настоящий момент самые близкие отношения: молодой господин Духовной школы Жуфэн.

Пристрастие в еде: жареная рыба.

Ненавидит: трусость.

Рост: 176.

Глава 82. Этот достопочтенный не может поверить!

В городке за пределами Острова Линьлин скучала хозяйка гостиницы «Нинсян[82.1]». Тонкая, как ствол молодой ивы, талия была подчеркнута яркими красно-зелеными одеждами, на нежных запястьях звенели браслеты из лилейно-белых жемчужин. Она стояла, прислонившись к двери, и в ожидании гостей ела жареные тыквенные семечки.

Каждый раз, во время проведения аукциона в Палате Сюаньюань, ее гостиница была забита постояльцами. Хозяйка не сомневалась, что именно ее красота и ум были главным достоинством «Нинсян», выделявшим ее среди всех прочих подобных заведений. Пара чернильно-черных глаз всегда внимательно следила за гостями, угадывая все их пожелания до того, как они были озвучены.

Минул полдень, солнце было высоко в небе. Хозяйка выплюнула шелуху. Торги должны были закончиться только через час, а цены на жилье здесь дороги. Совершенствующиеся после аукциона обычно не остаются надолго, поэтому на комнатах сегодня много не заработаешь. Но перед обратной дорогой они все же задерживались, чтобы пообедать, а, если повезет, то и поужинать. На этом тоже можно было неплохо заработать.

Хозяйка отряхнула юбку и окликнула работника.

— Протри еще раз столы и стулья в главном зале. Потом достаньте корзину с жареными тыквенными семечками и поставьте по тарелке на каждый стол. Этим вечером нам нужно получить прибыль!

— Слушаюсь, хозяйка. Уже бегу, — полный энтузиазма работник скрылся на кухне.

Хозяйка удовлетворенно улыбнулась. Хватит на сегодня солнечных ванн и тыквенных семечек, пора вернуться в дом и заняться делом. Вдруг на дороге вдалеке показался черно-белый силуэт. Когда он приблизился, она поняла, что это был очень красивый бессмертный в черных одеждах, несущий на руках человека в белом, который ворвался в ее гостиницу и с порога закричал:

— Хозяин! Нам нужно заселиться! Сейчас!

Может из-за того, как внезапно появился этот юноша, и как странно он себя вел, но юный работник разинул рот и долго не мог прийти в себя.

Мо Жань выругался.

— Нам