Шпеер - Fanfics.me Magenta

— Да, — выдохнул Северус. — И черт с ним!

Гарри перестал думать. Он молча вобрал ртом любимую часть тела Зверя — обмирая от нежности, удовольствия и тихого безумия.

На Северуса глядеть не следовало — тот закусил собственный кулак, чтобы не стонать.

Как это случилось, Гарри не понял, просто ощутил, что ствол, большой, горячий и гладкий, скользнул в горло, глубоко и мягко, и теперь толкался внутри, страшно и вместе с тем восхитительно приятно.

Г. Дж. не умер, не захлебнулся и не задохнулся. В мозгу мелькнула детская радостная мысль: «Ой, получилось!»

Жадно сдавив бедра Северуса, дрожа всем телом от восторга, он самозабвенно отдался упоительному безумству.

Большого Зверя не хватило надолго. С глухим рычаньем он схватил Гарри за плечи, дернулся в агонии и замер. Г. Дж. почувствовал конвульсивный трепет его тела, но все еще продолжал ласкать горлом жаркую плоть — медленно и мягко, в бессознательном размеренном ритме. Он ощутил горячую фонтанирующую влагу внутри, не осознал вкуса, замер и притих, уткнувшись носом в теплый живот Большого Зверя.

— Gott... — прошептал Северус. — O Gott!

Гарри медленно и неохотно выпустил из горла добычу, все еще удивляясь собственному подвигу.

— Больше всех на свете, — прошептал он, не желая дарить чужим ушам сокровенное слово «люблю». — Больше всех на свете, Шатц!

Северус, наконец, поднял его, ослабевшего и дрожащего, и прижал к груди.

— Liebling?..

— Нет, — Гарри стыдливо спрятал нос в любимых густых волосах. — Я... нет. Не трогай. Не могу. Прости.

Северус судорожно сжал его в объятьях.

— Бедный мой, хороший мой, — пробормотал он. Его руки тихо и нежно гладили спину Г. Дж.

Внезапно он непонимающе оглянулся по сторонам.

— Где мы, Liebster? Какого черта мы тут делаем?..

— Мы в больнице, Шатц, — Гарри заботливо поправил его пижаму. — И если ты что-то не помнишь... скажи об этом, ты не должен э-э...

— Я тут был, — с беспокойством сказал Северус, оглядываясь по сторонам. — Год назад. Это... это... — он озадаченно потрогал бинт на голове.

Оттолкнув Г. Дж., Северус вдруг бросился к двери, распахнул ее одним ударом и гневно уставился на дежурного в углу.

— Мэйсон! Дьявол, опять вы?!

— Да, сэр, — вздохнул Мэйсон. — Опять я.

* * *

— Ручка. Мне нужна ручка! У тебя есть?

— Я тебе давал. Ты ее под подушку положил.

— Не выдумывай. Ничего ты мне... О, черт!

— Зачем тебе?

— Я хотел...

Северус озадаченно вгляделся в непонятные цифры и буквы на запястье, хмыкнул и написал на руке еще что-то.

— Пусть лучше здесь лежит, — Гарри отобрал ручку и положил на тумбочку. — А то спрячешь и забудешь, куда дел.

— И ты туда же? — рассердился Северус. — Не надо из меня старика с болезнью Альцгеймера делать!

— Нет у тебя никакого Альцгеймера!

— Тогда какого дьявола я тут валяюсь?

— Ну, понимаешь...

— Не понимаю и понимать не хочу! Что за дерьмо, я могу уйти домой? Я в порядке, здоровее всех вас, вместе взятых!

Мэйсон сосредоточенно набирал в шприц бесцветное лекарство.

— Пожалуйста, не волнуйтесь, сэр. Вы немного отдохнете, мы вас не держим, поверьте, но...

— Что за пакость, опять амитал? Я его не воспринимаю, не смешите!

— Нет-нет, что вы, это очень хороший препарат, просто поможет вам заснуть и...

— Идите к черту, Мэйсон! Когда вы отсюда уберетесь, я засну мгновенно и буду видеть цветные сны!

— Дорогой мистер Снейп, вы мой любимый пациент, знаете об этом?

— Драгоценный мистер Мэйсон, вы мой не менее любимый... черт, я бы и то лучше вкатал! Оксфорд выпускает безруких шарлатанов в последние годы.

— Поймите, сэр, феназепам...

— Вот вы и попались, болтун. Феназепам. Дрянь, от которой я мертвецки засну и...

Северус оттолкнул руку Мэйсона с тампоном, схватил Гарри за руки и взволнованно всмотрелся в его глаза.

— Больше всех на свете, — тихо и серьезно сказал он. — Больше всех на свете.

* * *

Подняв повыше воротник куртки, Гарри выскользнул из угрюмых серых стен Темз-Хауса и, нервно озираясь по сторонам, быстро зашагал вдоль набережной, освещенной рыжими фонарями.

Никто не налетел на него с камерами и расспросами, и Г. Дж. с досадой подумал, что предосторожности комиссара Скримджера были ни к чему. Линзы он не любил — те, что Гарри как-то пытался освоить, радости не доставили — глаза болели и слезились, Г. Дж. промучился неделю в борьбе за красоту, плюнул на тонкую оптику и вернулся к старым добрым очкам. Как ни странно, новые линзы пока не доставляли беспокойства. Гарри не узнал себя — карие глаза изменили его до неузнаваемости, правда, с досадой Г. Дж. обнаружил, что без очков выглядит несерьезным мальчишкой лет семнадцати.

Пахло рекой. Гарри любил этот запах — сырой, тревожный, романтично-волнующий и вместе с тем успокаивающий. Многие говорили, что Темза отдает зловонием, но Г. Дж. так не считал — свинцово-темная вода, мягко колышущая разноцветные огни, казалась волшебной и пахла влажным спокойствием.

«Рождество, — грустно думал Гарри, жадно втягивая носом дух реки. — Ну и где оно, Рождество?»

Тишину, нарушаемую шуршаньем колес проносящихся по набережной автомобилей, разбавил торопливый цокот женских каблучков.

— Мистер Поттер! — услышал Гарри за спиной и вздрогнул.

Он нервно обернулся, ожидая увидеть нахальную журналистку.

Бросившаяся к нему средних лет дама в плаще, черноволосая и черноглазая, как цыганка, совершенно не походила на представительницу прессы.

— Вы меня знаете? — Гарри настороженно вгляделся в блестящие темные глаза под взволнованно выгнутыми бровями.

— Нет, простите, мне сейчас сказали, что вы... — женщина запыхалась и говорила быстро, Г. Дж. уловил в ее речи легкий и смутно знакомый акцент. — Меня не пустили в больницу, где... Ох, извините, — торопливо сказала она, робко улыбаясь. — Меня зовут Ада. Ада Снейп.

— Как-как? — поразился Гарри.

— Я сестра Северуса, — объяснила женщина.

— Сестра Северуса, — удивленным эхом повторил Гарри.

— Мы можем где-нибудь поговорить?

Гарри мысленно подобрал с набережной укатившуюся челюсть.

— Конечно, мэм, — смущенно пробормотал он.

— Тогда идемте, — улыбнулась дама.

______________________________________________________________________________________

1) Das ist Wurscht! — Неважно! (Не имеет значения, плевать).

2) Ich habe nicht vergessen, den Geschmack der süßen Lippen— Я ничего не забыл, вкус твоих сладких губ.

3) Ich erinnere mich... Nein, ich habe keine Amnesie! — Я все помню. Нет у меня никакой амнезии!

* * *

58. Магия эльфов

Кафе, маленькое и полутемное, смахивало на дешевую пивнушку и пахло соответствующе. Гарри огляделся и недовольно вздохнул — привести сюда приличную даму было неловко, тем более родственницу Северуса. Как мухи липкую ленту, барную стойку облепила кучка забулдыг. Любители пива стучали кружками и переругивались, поглядывая на экран телевизора.

В пристойный ресторан Ада Снейп ехать категорически отказалась и увлекла Г. Дж. в первый попавшийся подвальчик, призывно горящий огоньком.

— Здесь тепло, — заявила она. — А праздновать нам с вами нечего.

— Это точно, — вздохнул Гарри, уводя даму подальше от подозрительной компании выпивох.

«В ресторане меня могут узнать, — подумал он. — Интересно, кто ей сказал, что я — друг Северуса? Откуда ей известно, что он в больнице, еще и в ЭТОЙ?»

Г. Дж. украдкой разглядывал мисс Снейп, безуспешно пытаясь отыскать тень сходства с братом. В иссиня-черные волосы, уложенные в высокий шиньон, уже вплелась седина, глаза, выпуклые и круглые, обшаривали Гарри с любопытством, от которого делалось неуютно. Возраст женщин Г. Дж. определять не умел. Ада Снейп, круглолицая и немного полная, казалась старше Барбары. В голове мелькнула мысль о мадьярах, румынах или, на худой конец, турках: такая солидная дама определенно не могла быть цыганских кровей.

Пускаться в откровенности отчего-то не хотелось. Гарри вежливо произнес пару пустых фраз о погоде, выжидая, когда госпожа Снейп перейдет к делу.

— Удивляетесь, почему я не похожа на Северуса? — напрямик спросила Ада, заметив его озадаченный взгляд.

Пойманный с поличным, Гарри слегка покраснел.

— Я его сводная сестра, — пухлая белая рука с дорогим кольцом аккуратно помешала сахар в чашке. — По отцу. Живу в Девоншире, и мы не так часто общаемся, но... Я услышала, что случилось... — Ада печально вздохнула и безутешно покачала головой.

«Отец Северуса уехал, когда ему было двенадцать, — мелькнуло у Гарри. — Сестра должна быть младшей, а не старшей. Или?.. Хотя черт его знает, папаша был тот еще джентльмен».

— Как вы узнали, где ваш брат? — обеспокоенно спросил он. — Эта клиника не разглашает информацию. Я до вчерашнего дня и не подозревал, что такая больница вообще существует.

Ада Снейп глянула на него грустной кроткой овечкой. Во взгляде и жестах сестры Северуса сквозило что-то нарочито театральное, а может, Гарри попросту так казалось: глаза Ады, и без того черные, были подведены тушью, а щеки слегка нарумянены.