Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Ерофей Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Завтра приглашу ее и родителей в гости. Сейчас письмо отправлю.
– С ума не сходи, – подтолкнул его Елисей. – Так не делается. Дай хотя бы день для подготовки. Да и нам тут еще порядок навести надо. Ты прошение на величайшее имя уже отправил?
– Ох черт! Забыл! – схватился княжич за голову.
– Э-э, сынок, совсем со своей службой голову потерял, – деланно возмутился князь, пряча улыбку в уголках губ.
– Это он от любви, отец. Знаешь ведь, влюбленные всегда глупеют, – поддел родича Елисей.
Мужчины дружно расхохотались, глядя, как краснеет княжич. Слуга доложил, что стол уже накрыт, и семейство отправилось обедать. Уже за столом Елисей не удержался и принялся расспрашивать князя о сыне. Чуть усмехнувшись, Дато расправил усы и, глотнув вина, заявил:
– Не знай я тебя, сказал бы, настоящий абрек растет. Кроме оружия, других игрушек знать не хочет. Деревянную лошадку ему купил. Слушай, даже не посмотрел на нее. Большого коня давай. Опонас твой ему кобылку подобрал, так этот сорванец с нее не слезает. Утром встал и в седло. Только по нужде слезает. Даже есть в седле пытался. Еще палку с собой взял, кричит: деда, сяська. Это он шашку так называет.
Лицо князя во время рассказа светилось гордостью и удовольствием за успехи внука. Слушая его, Елисей так и видел все проказы отпрыска. В себя парень пришел, когда князь, закончив, попросил:
– Елисей, пусть он еще у меня поживет. Хорошо ему там. Весело.
– Слуги от него уже, небось, плачут, – хмыкнул Елисей, лихорадочно проигрывая про себя варианты ответа.
– Пусть лучше от него плачут, чем от моего гнева, – фыркнул князь. – Так что скажешь, сынок?
– Конечно. Пусть остается, – вздохнул Елисей с грустной улыбкой. – Все равно у меня еще много дел будет, когда вернусь.
– Ай хорошо! Ай, правильно решил, – взревел пьяным медведем князь, наливая в бокал вина.
Ильико, на правах хозяина, выскочил из комнаты, чтобы проверить кое-что. Князь Дато, глотнув вина, отставил бокал в сторону и, посмотрев на парня совершенно трезвым взглядом, тихо спросил:
– Ты уже сделал, что хотел?
– Да, отец. Я все сделал, – твердо ответил Елисей, отвечая ему таким же твердым взглядом.
– Значит, те, кто виноват в смерти Нино…
– Их больше нет.
– Спасибо, сынок, – еле слышно произнес князь, прикрывая блеснувшие глаза. – Недаром я сказал. Господь забрал дочь, но дал еще одного сына.
– Даст бог, у тебя скоро две дочери будет, – загадочно усмехнулся Елисей.
– Ты про что? – насторожился Дато.
– Про твоих будущих невесток. Сначала Ильико, а потом и я женюсь.
– Вай мэ, почему сразу не написал?! – подскочил князь. – Кто она? Чья дочь?
– Младшая дочь князя Тарханова, Наталья.
– Ай молодец! Хорошая семья. Никиту я давно знаю. Завтра во дворец поеду, сам с ним там поговорю. А Татьяна, Лопухина дочка, я правильно понял?
– Да.
– Хорошо. Молодцы, мальчики. Из хороших семей невест нашли.
– Отец, я тебя просить хотел, – смущенно начал Елисей.
– Скажи, сынок, что сделать? – тут же подобрался Дато.
– Ты же знаешь, я сирота. А на венчании и вообще перед свадьбой все разговоры должен старший в доме вести. Вот я и хочу попросить, чтобы с князем ты еще сам поговорил. Мы с ним все вроде решили, но, думаю, так правильно будет, – несколько сумбурно пояснил парень.
– Для меня это честью будет, сынок, – поднявшись, ответил князь и, дождавшись, когда встанет Елисей, обнял его. – Перед Богом сказал, и перед людьми скажу, ты мой сын. Не беспокойся. Все хорошо будет. Отдаст Никито дочку. Или сам ее для тебя украду.
– Он уже слово дал, так что красть не придется, – рассмеялся Елисей. – Но сам понимаешь, с таким человеком должен говорить человек его положения.
– Все правильно сказал, сынок. Только расскажи, как получилось, что ты сам стал ее руки просить? – садясь на место, поинтересовался князь.
Понимая, что в таком деле информация лишней не будет, Елисей подробно, со всеми деталями рассказал ему всю историю их знакомства и во что оно вылилось. Внимательно выслушав зятя, князь Дато удивленно покрутил головой и, разведя руками, проворчал:
– Всегда знал, что ты себе приключения на ровном месте найти можешь, но не думал, что ты еще и жену так же добудешь. А за жену Никиты не думай. Правильно он сказал, дура баба. Завтра сам с царем говорить буду, расскажу, пусть тоже посмеется.
– А что тут смешного? – не понял Елисей.
– Смешно, как придворные индюки пытались настоящего пластуна напугать, – фыркнул князь. – А что свет не хочет тебя за своего считать, так им же хуже. Поверь, я знаю. Я там много лет был. Семья Буачидзе не простая семья. Мы копейки никогда не считали. Эту свадьбу вся столица помнить будет. Жалко, что я две свадьбы тут справить не смогу. Тогда они бы у меня лет десять вспоминали, как Буачидзе сыновей женил.
– Мне и Тифлиса хватит, – отмахнулся Елисей, пряча усмешку.
– Ай, дорогой, Тифлис твою свадьбу не десять, двадцать лет помнить будет. А за деньги не думай. Я для сыновей ничего не пожалею.
– Отец, денег у меня на три свадьбы хватит, – рассмеялся парень. – Сам знаешь, я тоже не с хлеба на квас перебиваюсь.
– Зачем обижаешь, сынок? Что я, князь Буачидзе, не могу сына женить? – возмутился Дато, и Елисей понял, что спор тут неуместен. Грузин уже закусил удила и не уступит, пока своего не добьется.
– Да разве ж я спорю, отец? – быстренько вывернулся он. – Просто хочу, чтобы ты знал, что и сам готов настоящий праздник устроить.
– Твое время тоже придет, сынок, – отмахнулся князь. – Бог даст, еще и моему Ильико поможешь для его детей правильные свадьбы устроить, – добавил он, приметив входящего сына.
– Кого еще вы тут уже женить собрались? – спросил княжич, усаживаясь за стол.
– Слушай меня внимательно, Ильико, – не приняв его шутки, очень серьезно ответил князь. – Ты решил империи служить. Я не спорил. Тебе это интересно, значит, пусть так и будет. Но у семьи еще и на Кавказе дела есть, и вести их ты отсюда не сможешь. Потому я так решил. Завещание написал. Все, чем семья Буачидзе владеет, к его сыну после моей смерти переходит, – тут князь Дато пальцем указал на Елисея. – Елисей же станет дела вести и с тех доходов и сам жить станет, и тебе помогать. Я так решил. Не нравится, возвращайся в Тифлис и принимай дела сам. Что скажешь?
– Я согласен, отец, – весело улыбнулся Ильико.
– А-э, –
