НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Николай Берг

Это не бьется ни с чем, кроме наглости заявляющих и заведомо фальшивых цифр. Я вот просто не знаю, сколько мы солдат потеряли. Да, мне известны цифры, в том числе наиболее достоверные, но я под ними не подписываюсь. Мне также неизвестно, сколько потеряли немцы, хотя разные цифры гуляют. И никому, кстати, неизвестно, а кто думает, что ему, тот придурок. Но я знаю совершенно точно одно - мы убили немецких солдат больше, чем они наших, так говорит аксиома континентальной войны. И больше не на децл какойто. К моменту полного уничтожения военной машины Германии, при нашем вкладе в это не менее 90 %, наша военная машина была как огурчик и была готова сразиться со всем миром. Это непреложный факт. И вот имея такие железобетонные рамки, некоторые выродки все пытаются за них вылезти, все врут - завирают, ссылаясь на гиллебрандов и прочих беобахтеров. Так не верьте же, что это заблудшие овечки. Это вражины, которые крепко ненавидят русский народ, раз не гнушаются плавать в таком дерьме.

Майор заканчивает выданную на одном порыве речь, глубоко вздыхает.

- Это все изза лекции - немного виновато говорит он, помолчав - такто я язык на привязи держу.

Немного неловкую паузу нарушает просунувшийся в палату врач по прозвищу Бурш.

- Вот приполз змий и говорит… И говорит змий, что коллегу уже ждут внизу целая толпа веселеньких водолазов.

- Ну, Николаич, до скорого! До встречи, Дима! Честь имею, товарищ майор!

Жмем друг другу руки.

Когда уже спускаемся по лестнице, Бурш вполголоса дополняет:

- Вы заметили, что вашему командиру показан диализ?

- Ну, не скажу, что заметил, но ХПН, боюсь, имеет место.

- Имеет. К сожалению. И это еще одна причина ввязаться вашей компании в очистку госпиталя…

- А что с пациентом скандальным? - спрашиваю просто, чтоб не молчать.

- Да нормально все будет. Если он сам с большого ума чего еще не напортачит. Моих ладоней - 6 % получилось, если Нины - то 7 %. Пустяки. Но плохо, что он себя знатоком считает - приглядывать придется.

Было бы смешно, не будь так грустно. Пациенты подчас такое выкидывают - в кошмаре ночном не увидишь.

Пятилетняя девчонка садилась на горшок, оступилась и упала на открытую спираль рефлектораобогревателя. Платьице синтетическое от раскаленной спирали вспыхнуло - особо тяжелые ожоги, потому как еще и прилипло намертво. Тяжелейшие обширные ожоги…

Лежала у нас в клинике.

Мамаше добрая душа посоветовала клин клином выбить.

Мамаша по совету принесла украдкой сухой лед и когда медсестра свалила из палаты - обложила сухим льдом дочку. Потом этот редкий случай - ожоги с обморожениями - студентам показывали…

Водолазы и впрямь веселые, помытые и отдохнувшие.

Все никак не привыкну к Кронштадтским реалиям - через несколько минут уже на пристани, в Питерето куда бы ни ехал - все час выходит. А с пробками - и вообще уму нерастяжимо.

Катер - или как называется эта штука - сразу производит впечатление сильной рабочей лошадки с краном и лебедками. Присоединяемся к тем, кто уже на борту - и отваливаем. Мне кажется, что вся эта публика - тоже водолазы - во всяком случае, они хорошо знакомы друг с другом.

Надо бы поспать, но не успею - до Ораниенбаума близенько. Так близенько, что во время войны флот из Кронштадта прикрыл щитом огня держащиеся буквально зубами за свои позиции наши части. Атаковать под снарядами с кораблей для немцев оказалось крайне неприятно - взрывы танки опрокидывали, а уж пехота от взрывной волны калечилась совсем немилосердно… Попытки расквасить Балтфлот бойкими налетами - провалились. Финский залив - мелкий. Даже поврежденный «Марат», например, просто сел на грунт и работал как стационарная батарея. А потери люфтваффе вышли совсем неприемлемыми.

Образовался Ораниенбаумский плацдарм, который так и был ножом в немецких позициях все время блокады. И очертания его точно показывали действительную дальность корабельных орудий. Когда сматывали блокаду, именно изза наступления отсюда немцы вынуждены были откатиться дальше, чем думали, иначе бы попали в котел не в Курляндии, а гораздо раньше.

Только тут дворцы остались в первозданном виде - во всех остальных пригородах они были разграблены немцами и разрушены. Последним - отступая - они подпалили дворец в Павловске, он был только разграблен. Дворцы в Пушкине, Ропше, Петергофе, Стрельне уже были уничтожены. А предметы из дворцов потом долго находили и в немецких обозах и в Рейхе.

Много разговора о Янтарной комнате, которая, похоже, сгорела в Кенигсберге, когда за полгода до нашего штурма авиация союзников по своей привычке выжгла жилой центр города. Но янтарная комната - не самое ценное, что погибло. Просто о ней принято было писать. На зубы попала. Украденные сокровища искусства куда были дороже.

И - курьез - разгромленные дворцы восстановили - и даже Янтарную комнату воссоздали, наглядно показав, что наши мастера могут невозможное, а вот дворцы в Рамбове - теперь достаточно скромно выглядят по сравнению с тем же Пушкиным или Петергофом.

Особенно убого смотрится шикарнейший в свое время дворец светлейшего князя Меньшикова. Зато паркет - еще тот, тех времен, когда тут весельчак Петр Первый оттягивался на полную катушку. Развлекаться царь умел. Вот, например, построили по его приказу Катальную Гору - высотой с современный восьмиэтажный дом и уклоном на спуске в 50 градусов. Вот, небось, визгуто было, когда с такой жути катились европейские гости…

Ну, традиция кататься с ледяных горок или строить деревянные и поливать их льдом в России была давно, но чтоб такое… Иностранцев аттракцион так потряс, что в честь этих петровских шуточек подобное стали звать «русскими горками». И когда американцы создали свое - но уже куда как позже и потому из железа с рельсами и вагонетками - вместо льда и санок - то назвали адреналинодавительный аттракцион именно «русскими горками». А наши - начав строить такое у себя - естественно окрестили «американскими горками». Вот и разберись без поллитры.

Екатерина Вторая - тоже устроила тут Катальную Горку - но уже поженски фешенебельноуютную и не такую чудовищную. Правда и на ней разгонялись до 70 километров в час, что в те времена было скоростью недостижимой для любого транспорта. Павильонто стоит - и вообщето это дворец скорее - но вот катальный пандус и колоннады - так и не воссоздали. Не говоря уж про систему летних горочек, где катались на специальных колясочках - уже не с такой дикой скоростью, как на санках, но все равно быстрее, чем лошадки возили. Жаль, теперь уже и не получится…

А вообще тут чуть было не построили СанктПетербург - умные люди толковали, что именно тут самое место и для города и для порта. И берег - ярусами и не затопит. И не болото, грунт прочный. Но вот хотелось царю - чтоб вместо улиц - каналы. Ну и не вышло каналов, накопали под руководством Меншикова жалкие канавы на Васькином острове, за что получил светлейший палкой по хребту…

Швартуемся. Теперь, когда у меня есть возможность глянуть вокруг - убеждаюсь, что стоящие в гавани корабли - явно обитаемые. И народишко чемто занимается, и белье сохнет - и женщин вижу. Точно - как плавучие дома получаются. Сходни поднял - и кроме прыгучих морфов никто и не доберется. А против прыгучих - вон отсюда видно пара пулеметных гнезд на верхотурах, да и публика в основном вооруженная. Опять же незаметно не шибкото подберешься - пирсы изза мелководья Финского залива - далеконько от берега вынесены и просматриваются отлично. Еще когда купаться можно было в Заливе - идешьидешь - а все по колено. А теперь польза.

Правда, непонятно - как они с крысами корабельными справились. Но видно получилось както. Идем по пирсу както непривычно - просто кучей. Без разбивки секторов, оружие у всех есть, но в кобурах или на ремне.

Спрашиваю Филю.

- Бре, тут все под присмотром, не боись.

Нуну. А чего ж нас сюда пригнали?

Проходим мимо памятника эпроновцам. Стоявшую здесь же в гавани Ораниенбаума старушку«Аврору» в блокаду обстреливали так, что довелось слышать мнение о том, что снаряды и бомбы потраченные на нее немцами стоили дороже, чем этот символ революции.

- Филь, а что тут за морф?

- Назвали Призраком. Сидят - боятся. Но одна бабка его видела - нифига не призрак. Просто скоростной морф. Но бабка… Знаешь, могла и выдумать. Эти старики много чего фантазируют…

Гм… Да разные они, старикито. И старушки тоже. Прошлым летом к моим знакомым - копарям обратилась тихая старушка - ребята, дескать, выручайте, призраки по ночам мучают.

- Какие призраки?

- Да три немецких офицера все приходят, надоели.

- Опа! А что это они повадилисьто?

- Да во время войны они на постое в этом доме были - выскочили, когда артобстрел начался. Под снаряд и попали. Они у меня в огороде закопаны.

Ну, приятели и копанули - бабка даже роскошный смородиновый куст не пожалела.

И действительно - три ганса нашлось, меньше чем на полметра глубины. Правда без обвеса, кителей и сапог, но в касках. И по состоянию костей - видно, что осколками срезало. Успокоили старушку, вытащили скелеты с огорода. Передали «Фольксбунду», пусть покойные офицеры теперь своим соотечественникам надоедают, раз такие беспокойные оказались.