Властелин Хаоса - Роберт ДЖОРДАН

С помощью потоков Огня и Воздуха Ранд сотворил светящийся шар – не выбираться же из Тронного Зала на ощупь. Древние королевы, скрывавшиеся в темноте высоко над головой, ничуть его не тревожили. В конце концов, это всего лишь витражи.

Чего никак нельзя сказать об Авиенде. У дверей покоев Ранда Нандера отпустила всех Дев, кроме Джалани. Эти две зашли вместе с Рандом и, пока он с помощью Силы зажигал светильники, тщательно осматривали комнаты. Драконов скипетр Ранд бросил на низенький инкрустированный резной костью столик. В Солнечном Дворце на подобном столике было бы куда больше позолоты. Здесь обстановка была иной – гораздо меньше позолоты, зато несравненно больше резьбы, преимущественно в виде львов и роз. Пол покрывал большой красный ковер, украшенный розами, очерченными тонкой золотой нитью.

Сам Ранд без помощи саидин вряд ли услышал бы легкую поступь обутых в мягкие сапожки Дев, но едва они пересекли прихожую, как на пороге темной спальни появилась Авиенда. Растрепанная, с ножом в руке и совершенно нагая. Завидев Ранда, девушка остолбенела и попятилась в спальню. В дверном проеме появился свет – зажглась лампа. Нандера тихонько рассмеялась и обменялась лукавыми взглядами с Джалани.

– Никогда мне не понять айильцев, – пробормотал Ранд, отпуская Источник.

Дело было не в том, что Девы сочли случившееся забавным, – он давно уже отказался от попыток постичь айильский юмор. Странным было все поведение Авиенды. С одной стороны, ей ничего не стоило на его глазах раздеться перед сном донага, а с другой, стоило ему ненароком углядеть ее лодыжку, она превращалась в разъяренную кошку. Не говоря уже о том, что виноватым всегда оказывался он.

– Причем тут айильцы? – прыснула от смеха Нандера. – Не айильцев, а женщин – вот кого ты понять не можешь. И не сможешь, мужчине это не под силу.

– Мужчины, – не преминула вставить Джалани, – они ведь такие простодушные.

Ранд вытаращился, Джалани слегка улыбнулась, а Нандера едва сдерживала хохот.

Смерть, прошептал Льюс Тэрин.

Ранд позабыл обо всем. Смерть? Что ты имеешь в виду?

Смерть приходит.

Какая смерть? – спросил Ранд. О чем ты?

Кто ты? Где я?

Ранд почувствовал себя так, словно на его горле сомкнулись стальные пальцы. Сомнений у него не было, но… Льюс Тэрин впервые ясно и недвусмысленно обратился к нему.

Меня зовут Ранд ал’Тор. Ты… во мне. В моей голове.

В твоей голове? Нет, не может быть… Я сам по себе! Я Льюс Тэрин! Я – это я-а-а!.. Крик замер, словно в отдалении.

Возвращайся! – в ярости вскричал Ранд. Какая смерть? Ответь, чтоб тебе сгореть!

Тишина.

Ранд неуверенно пошевелился. Не очень приятно слушать, как давным-давно умерший человек в твоей голове говорит о смерти. Чувствуешь себя нечистым, словно оскверненным тронувшей саидин порчей.

Кто-то коснулся его руки. Ранд вздрогнул и едва не ухватился за саидин, но удержался, поняв, что это Авиенда. Одеваться ей пришлось наскоро, но выглядела девушка так, словно битый час укладывала волосок к волоску. Многие почитали айильцев бесчувственными, но были не правы. Сдерживать свои порывы айильцы и впрямь мастера, однако, если уметь, и по их лицам можно читать. Сейчас Авиенда разрывалась между гневом и участием.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

– Да, – отозвался Ранд. – Я просто задумался. В известной степени это было правдой. Ответь мне, – Льюс Тэрин, мысленно взывал он. Вернись и ответь.

К сожалению, Авиенда поймала его на слове. Раз все в порядке и тревожиться нечего… Она подбоченилась. Возможно, Ранд и не понимал женщин, и айильских, и прочих, но одно знал точно – коли женщина упирает кулаки в бока, жди неприятностей. Насчет светильников он мог бы и не беспокоиться: глаза Авиенды прямо-таки полыхали яростью и вполне могли освещать комнату.

– Ты снова ушел без меня! Я обещала Хранительницам Мудрости всегда оставаться рядом с тобой, а ты вынуждаешь меня нарушить обещание. Теперь у тебя тох ко мне, Ранд ал’Тор. Нандера, отныне мне должны сообщать, куда и когда он направляется. Я должна сопровождать его, и ему не следует уходить без меня.

Поколебавшись, Нандера кивнула:

– Будь по-твоему, Авиенда.

– Эй! – воскликнул Ранд, уставясь на женщин. – Это еще что такое? Никто и никому не вправе рассказывать о моих приходах и уходах без моего на то разрешения.

– Я дала слово, Ранд ал’Тор, – спокойно ответила Нандера и твердо взглянула ему в глаза.

– И я, – поддержала ее Джалани. Ранд открыл было рот, но захлопнул его снова. Проклятый джи’и’тох. Нет смысла напоминать им, что он Кар’а’карн. Авиенда, так та даже удивилась, с чего это ему вздумалось возражать. Ранд поежился, но вовсе не из-за Авиенды или упрямых Дев. Ощущение оскверненности не проходило и даже несколько усилилось. Может быть, Льюс Тэрин вернулся? Ранд мысленно позвал его, но ответа не было.

Послышался стук, и в дверном проеме появилась и, по обыкновению, тут же присела в глубоком реверансе госпожа Харфор. Несмотря на ранний час, главная горничная была тщательно причесана и одета – каким-то образом ей удавалось выглядеть так в любое время суток.

– Милорд Дракон, лорд Башир счел необходимым как можно скорее известить вас о том, что вчера в полдень в город прибыли леди Аймлин и лорд Кулхан, они остановились у лорда Пеливара. Часом позже прибыла леди Арателле с большой свитой. Лорд Барел и лорд Мачаран, леди Сергас и леди Негара приехали ночью, по отдельности, все – с небольшим сопровождением. Никто из них не явился во дворец засвидетельствовать свое почтение. – Все это она изложила невозмутимым тоном, исключавшим ее собственную оценку.

– Хорошие новости, – отозвался Ранд. Так оно и было, пусть даже никто из вельмож не спешил выразить ему почтение. Аймлин и ее муж Кулхан обладали едва ли не таким же влиянием, как и сам Пеливар, а Арателле превосходила могуществом кого бы то ни было, кроме Дайлин и Луана. Остальные были рангом пониже, из них лишь Барел являлся Верховной Опорой своего Дома. Но не в том суть – в город стали собираться вельможи, в свое время выступившие против «лорда Гейбрила». Что Ранду на руку – если только он сумеет разыскать Илэйн прежде, чем эти лорды и леди решат изгнать его из Кэймлина.

– Есть и еще кое-что. – С этими словами госпожа Харфор протянула Ранду письмо, запечатанное голубой печатью. – Доставлено вчера, поздно вечером, милорд Дракон. И привез его какой-то мальчишка, конюх. Оборванный и грязный. Госпожа Волн не слишком обрадовалась, когда, явившись на аудиенцию, не застала вас на месте. – На сей раз в голосе Рин Харфор слышалось явное неудовольствие, хотя трудно сказать, что было тому причиной: досада Госпожи Волн, необязательность Ранда или способ передачи послания.