Колояр. Дилогия (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Колесников бросился следом, желая затоптать меня берцами. Как поймать замедление времени? Этот урод молотит воздух без перерыва. Снова удар, теперь по лодыжке. Снова все немеет. Этак скоро обездвижит всего. Тело, я чувствую, самым натуральным образом начинает скрипеть, разгоняя работу мышц и сухожилий. Мне еще надо выгадать полминуты, чтобы войти в боевой транс. Я совершенно сбит с толку непонятной реакцией своего организма. Или он не может понять, что я хочу?

И пропускаю удар, самым бездарным образом. Меня как будто смело с одного места и перебросило в другое.

‑ Вы порядке, сударь? – надо мной склонился Целитель. Я повел глазами по сторонам, видя только частокол ног. Это егеря толпятся рядышком. – Прекратить бой?

‑ Кости целы, – прохрипел я. – Продолжаем. Только кровь остановите. Правилами это не запрещено.

Целитель мгновенно проводит над моим лицом ладонью, засветившейся мягкими сиреневыми всполохами. Отлично, кровь перестала течь. Вбираю в себя воздух. В грудь словно чеканом влепили. Ребра болят, но не сломаны. Спину саднит. Видать, снял шкуру, пока по песку катился. Ну, здоров же бык! Даже я, будучи в ипостаси майора Прохорова, не обладал таким ударом.

Встаю с помощью Целителя на ноги, отталкиваю его в сторону.

‑ Еще живой, Волоцкий? – улыбается Витька расслаблено, почуяв себя победителем. – Сейчас я тебе сломаю руки, а потом – ноги. Как и обещал. Будешь на коляске всю оставшуюся жизнь кататься.

На миг представил, как Колесников крадется вдоль стены особняка, выдергивает чеку гранаты и закидывает в комнату, где сидят две девушки, одну из которых я люблю, а к другой – приятное влечение, перерастающее в нечто большее. Граната падает на середину комнаты, с жутким шорохом крутится вокруг своей оси… Картина настолько ярко и живо всплыла в голове, что я не сразу понял, как оттолкнулся от земли и взлетел на подоконник. Одна мысль в голове – успеть, успеть!

Мой противник еще не успел закрыть рот после своего длинного монолога, а я сделал шаг, после которого мир застыл как на фотографии, только непонятный хрустальный перезвон, льющийся с неба, разбавил статичность, окружившую меня.

Я перехватил Витькину руку в районе запястья, развернулся, положил себе на плечо и резко рванул вниз. И все так медленно, без спешки, как на манекене.

Дикий крик ворвался в уши, а резкая боль, рвущая сухожилия и мышцы, обрушилась на меня. Это откат. Витька упал на колени и орал так, что моя спина заледенела от ужаса. Что я не так сделал? Поворачиваюсь и вижу своего противника, держащего руку на весу. Кажется, сломана лучевая кость. Она прорвала кожу и белесо торчит наружу.

Егеря остолбенело молчат, ничего не понимая. Целитель, быстрее всех сообразив, рванул к Колесникову, на ходу вытаскивая из кармана целую горсть амулетов.

‑ Дай руку! – приказал он Витьке. – Не ори, дурень! У меня уши заложило! Сел на землю, живо! Живо, я сказал!

И куда подевались его нерешительность и манерность? Сейчас передо мной был опытный одаренный врачеватель. Он извлек из другого кармана рулон какой‑то странной белой блестящей серебром ткани и поднял голову.

‑ Кто‑нибудь, помогите мне! Ты, ты и ты! – его палец тыкал в егерей, которых выбрал, и парни, не мешкая, подбежали к нему. – Двое держат за плечи! Я кладу амулет на руку, а ты, юноша, обматываешь его пластырем вокруг руки. Фиксируешь!

Дальше я не слушал. Меня под руки вывели с площадки и сопроводили в палатку. Сев на раскладную кровать старшины, я дрожащей рукой дотянулся до бутылки минералки, оставленной на столе, и стал промывать засохшую корку крови на лице. В палатку ввалились Володя и князь Кирилл. Решетников был бледен, но спокоен, а вот Щербатов крайне озабоченно спросил:

‑ Ты не применял магию?

‑ Нет, – твердо ответил я.

‑ Разве можно двигаться с такой нереальной скоростью? – Кирилл Данилович сжал пальцы, потом резко их разогнул. По палатке прошел холодный воздух, взбив полотняные стенки. – Действительно, никаких артефактов. Ладно, подождем Целителя. Он тоже должен был почувствовать.

‑ Витька вообще не понял, что с ним случилось. Стоял, угрожал тебе – и вдруг повалился с диким криком, – вздрогнул Решетников. – Колояр, это невероятно. Что за ускорение ты применил?

‑ Тайный прием, которому нас обучали в кадетской школе, – я умышленно направил ход мыслей своих секундантов в другую сторону. – Это в самом деле не магия, а умение концентрироваться и ускорять работу организма. Древняя технология боевого искусства.

А я ведь не врал. Методики таких приемов существовали и в моем бывшем мире, и Жарох что‑то дал мне за годы обучения. Но я двигался слишком быстро, и откат получил почти такой же, как и в Журавлихе. Ускорение спровоцировано яркой картиной опасности моим девушкам, и я без всяких проблем вошел в транс. Хм, мои девушки… Собственник хренов.

‑ Колесников – болван, – вынес вердикт Щербатов. – Ему с самого начала твердили, что выпускники кадетских школ – не простые ребята. Получил, что хотел.

Я оглядел себя самым тщательным образом. Кожа на руках содрана, сукровица вперемешку с песком образовали прочную корку. На левом предплечье – приличная гематома, наливающаяся чернильно‑фиолетовой кляксой. Челюсть болит так, что сказать слово невозможно. Осторожно трогаю пальцами. Вроде бы перелома нет.

Со спиной понятно. Кинули на нее десяток разъяренных кошек. Жжет огнем, невозможно.

‑ Как ты себя чувствуешь? – сообразил Решетников, глядя на мои манипуляции. – Целитель нужен?

‑ Пусть сначала с Колесниковым разберется, – вяло отмахнулся я. – Как он, кстати?

‑ Живой, – хмыкнул Володя. – Лекарские амулеты помогли снять болевые ощущения, но Целитель приказал его доставить в больницу. Открытый перелом, как‑никак. Сначала надо операцию провести, а потом магией залечат в два счета.

Полог палатки откинулся в сторону. Вошли старшина и Целитель.

‑ Признаков использования магии не замечено, – твердо произнес Целитель. – Победа чистая, Кирилл Данилович.

Спасибо модификаторам! Вовремя они разогнали мое тело!

‑ Ну, и ладно! – хлопнул по коленям князь и встал. – Можно домой ехать. Калеченного уже отправили в город?

‑ Так точно, – Есипов скинул кепи с головы, провел ладонью по коротким волосам от затылка до лба. – Уже уехали. Надеюсь, он здесь больше не появится?

‑ Нет, – твердо заявил Щербатов. – Я позабочусь об этом. – Господин Целитель, осмотрите боярича. Промойте раны, намажьте чем‑нибудь. И вообще, жить будет?

Целитель подошел ко мне, пальцами приподнял веки глаз, внимательно взглянул, кивнул одобрительно, но как‑то неуверенно.

‑ Голова не болит?

‑ Нет. И не тошнит.

‑ Хорошо. Обошлись без сотрясения, значит. На руках и теле – гематомы, это не страшно. Ребра целы. Челюсть…, гм, в порядке. Думал, он сломает вам ее после такого приличного удара. У вас вес сколько? Девяносто?

‑ Восемьдесят пять было полгода назад, – пошутил я. – Сейчас, наверное, больше.

‑ Ага, снес как пушинку. Ничего себе – удар! До сих пор дрожь пробирает, – Целитель провел рукой по ссадинам и царапинам. – Я очистил раны. Сейчас наложу смягчающую мазь, посидите минут десять, пока подсохнет. Потом одевайтесь и езжайте домой. Полный покой в течение двух дней. Есть кому ухаживать?

‑ Найдем, – кивнул Щербатов со странной ухмылкой.

‑ Отлично. Только вот… У меня создалось впечатление, что вы применили необычную практику ускорения тела, – Целитель с хитринкой посмотрел на меня. – Ощущаете себя как на воде? Покачивает?

‑ Нет, скорее я похож на надувной плот, который налетел на острую корягу. Воздух выходит…, ‑ я кисло улыбнулся.

Откат начался, в этом я уверен. Правда, в этот раз еще держусь, не падаю, как чувствительная барышня, в обморок. Целитель еще раз посмотрел на меня и покачал головой.

‑ Пожалуй, я завтра загляну к вам. Вы ведь в гостинице живете? Заеду… Я знаю, где вы расположились, не надо адрес называть.

‑ Кирилл Данилович, не сядете за руль вместо меня? – попросил я князя. – Рука совсем не шевелится.