Записки об Анне Ахматовой. 1952-1962 - Лидия Чуковская

«Конечно, каждое сколько-нибудь значительное произведение искусства можно (и должно) толковать по-разному (тем более это относится к шедеврам). Например, «Пиковая Дама» – и просто светская повесть 30-тых годов 19 века, и некий мост между 18 и 19 веками (вплоть до обстановки комнаты графини), и библейское «Не убий» (отсюда все «Преступление и наказание»), и трагедия старости, и новый герой (разночинец), и психология игрока (очевидно, беспощадное самонаблюдение), и проблема языка (каждый говорит по-своему, особенно интересен русский язык старухи – докарамзинский; по-французски, надо думать, она говорит не так), но… я, простите, забалтываюсь – меня нельзя подпускать к Пушкину…» («Проза о Поэме» – см. «Двухтомник, 1990», т. 2. с. 255.)

337

Жданов издевался над всеми стихами Ахматовой, но делал попытки пересказать и процитировать три: «А, ты думал – я тоже такая» (ББП, с. 170; № 78), «Все расхищено, предано, продано» («Записки», т. 1, № 40), «Когда лежит луна ломтем чарджуйской дыни» (БВ, Седьмая книга; № 79). Какие именно два из этих трех неосторожно вставил Орлов, мне неизвестно.

338

Смирнову.

339

О Воронкове – см. 242.

340

На следующий день, 1 июня, священник переделкинской церкви Преображения Господня, отец Иосиф, совершил над покойником у него в доме обряд отпевания.

341

Ивинская усиленно распространяла слухи, будто родные Пастернака не пускают ее к нему.

Асмус говорил мне, что Борис Леонидович вообще никого, кроме родных, видеть не хотел.

Врач Литфонда, Анна Наумовна Голодец, дежурившая возле Пастернака, – рассказала мне через полгода после его кончины, что родные при ней не раз настойчиво спрашивали у Бориса Леонидовича, не хочет ли он кого-нибудь видеть, не надо ли кого-нибудь позвать? И он постоянно отказывался – даже когда его спросили об Ольге впрямую…

Евгений Борисович Пастернак объяснил мне: отец в самом деле отказывался видеть Ольгу и, хотя и писал ей письма, но этими письмами старался удерживать ее на расстоянии: «Не пытайся меня увидеть…». – Примеч. 1972 г.

То же нежелание Пастернака видеться во время своей предсмертной болезни с Ивинской подтверждают и опубликованные ныне мемуары – см.: 3. Пастернак. Воспоминания; Галина Нейгауз. Борис Пастернак в повседневной жизни; Тамара Иванова. Борис Леонидович Пастернак; А. Голодец. Последние дни. – «Воспоминания-П», с. 228–231, 563, 260, 678. Нежелание – можно считать установленным. Ложь Ивинской – будто семья Пастернака мешала ей навещать больного – опровергнута… Не желал ее видеть он сам. Но почему – неизвестно. – Примеч. 1993 г.

342

В этом списке отсутствуют имена многих друзей Пастернака, верных и преданных, пришедших проводить покойного в последний путь. Среди них – как я узнала потом – были деятели театрального и музыкального мира. Но во всякой многоликой толпе всякому человеку бросаются в глаза те, с кем сам он дружен или хотя бы знаком. Так случилось и со мной.

Перечисление имен в этом списке отнюдь не претендует на какую-либо полноту. Тут перечислены не самые близкие Пастернаку и не самые именитые люди, а лишь те, с кем была знакома – я.

343

Впоследствии я узнала, что эти «двое молодых людей» были Даниэль и Синявский. Фотографии похорон Пастернака в те дни разошлись по всему миру. У нас – опубликованы через много лет, см., например, приложение к «Литературной газете» – «Досье» в феврале 1990 г.

344

ББП, с. 261; № 80.

345

Каждый раз, даря кому-нибудь очередной машинописный экземпляр «Поэмы без героя», А. А. имела обыкновение писать на обороте последнего листа: «окончательный текст». Надписи же делала редко. О новых экземплярах «Поэмы» или о новых вставках в нее – см. настоящий том, с. 451, 459–462, 465, 477–478, 487, 499, 512, 556, а также «Записки», т. 3.

346

См. «Огонек», 1950, №№ 14, 36, 42.

Впоследствии, в 1965 г., когда Г. П. Струве подготовлял к печати первый том «Сочинений» Анны Ахматовой – А. А., встретившись с ним в Лондоне, лично заявила ему, что цикл этот она публиковать запрещает. При жизни Ахматовой (в томе первом) Г. П. Струве «Славу миру» не напечатал, а в томе втором, когда Анны Андреевны уже не было в живых, опубликовал, да еще в основном тексте, наравне с другими стихами.

На мой взгляд, это то же самое, что на суде использовать наравне с достоверными свидетельствами – показания, данные под пыткой. Цикл «Слава миру» (фактически – «Слава Сталину») написан Ахматовой как «прошение на высочайшее имя». Это поступок отчаяния: Лев Николаевич был снова арестован в 1949 году. (Подробнее см. «Мемуары и факты».)

347

Александру Иосифовну Любарскую.

348

Не спасла. Убрала. Сделала так: «И нас покинул собеседник рощ», см. ББП, с. 261; № 81.

349

Мстислав Борисович Козьмин (1920–1992) – тогда заведующий редакцией русской советской литературы в Гослитиздате; Николай Александрович Замотин (ок. 1910 – ок. 1961) – заместитель главного редактора всего Гослита.

350

И переменила – см. «Стихотворения, 1961», с. 227 (а также БВ, Седьмая книга).

351

Среди опубликованных воспоминаний об А. Сейфуллиной – воспоминаний с подобным заглавием мною не обнаружено.

352

«Медхода», см. с. 484.

353

См.: Анна Ахматова. Листки из Дневника < О Манделыштаме> – «Двухтомник, 1990», т. 2, с. 214–215.

354

«Знаю, знаю – снова лыжи» – БВ, Четки.

355

О своих встречах с Анной Андреевной Маро Маркарян (р. 1915) написада воспоминания «Великий урок Анны Ахматовой». (Они опубликованы в книге: Анна Ахматова. Стихотворения, переводы. Ереван, 1989.)

Анна Андреевна переводила стихи армянской поэтессы не один раз. Так, например, ее переводы помещены в сборниках Маро Маркарян «Стихотворения» (М., 1955), «Лирика» (М., 1960), «Горная дорога» (М., 1962). Избранные переводы Ахматовой из Маркарян см. в «Двухтомнике, 1990», т. 2.

356

Например, на «Песню мира» – см. «Стихотворения, 1961», с. 254. Напоминаю читателю примеч. на с. 434.

357

Решаюсь высказать осторожное предположение: заглавие «Шиповник цветет» не найдено ли Ахматовой у Пушкина:

Там соловей, весны любовник,Всю ночь поет; цветет шиповник…

358