Игры богов - Александр Абердин

Ник, вдруг, вздохнул и спросил:

— Охтондил, если мне суждено отправиться на небеса и стать первым человеком-богом, кто же станет тогда королём Каноды? Мои сыновья, увы, не имеют Силы Королей.

Голониус беспечно рассмеялся и воскликнул:

— Во-первых, друг мой, ты войдёшь в небесную обитель богов не один, а под руку со своей супругой и с Джеком на плече и он вместе с великим золотым львом Апсо Сенг Куи Тирумуларом станет если и не богом в полном смысле этого слова, то посланником богов, а во-вторых, Атанион Самноэбер, не смеши меня! Ты же самый могущественный среди всех трёх Самноэберов и ты бог уже сейчас, как был богом Арендил в тот момент, когда Алмарон прощался с ним в королевском дворце. Ты можешь влить Силу Королей даже в своего бельчонка, как ты влил её в моего друга Ойлена, ведь только для тебя одного из вас троих нет ничего невозможного. Думаю, что ты сделаешь мудрый выбор и сдаётся мне, мой юный друг, что это именно ты будешь делать королями и даже богами всех тех, кто этого будет достоин и потому люди назовут тебя ещё и Атарнессимавалэ. — Постучав пальцем по серебряному черепу своего жутковатого посоха, который смотрел на них испытующе и строго, Голониус сказал — Об этом мне говорит сие вместилище разума ушедших из этого мира мудрецов и самых великих провидцев Серебряного Ожерелья и уж раз я открыл тебе эту тайну, то давай договоримся так, Никса, ты сделаешь младшими богами тех, на кого я тебе укажу и тогда, прежде чем положить руку на рукоять своего меча, я сначала спрошу твоего совета и не буду слушать никаких других советчиков. Сардина и Фалк слишком горячие парни и лезут в драку не задумываясь, старые боги беспечны, а ты очень осторожен и предусмотрителен. Эх, ребята, будь вы моими друзьями и имей я такую опору, как Остоаран, мы бы могли завоевать и Менеларкоа, обитель богов, чтобы об этом там не думал Анарон.

— Но-но, старый чёрт! — Смеясь воскликнул Сардон — И думать об этом забудь! Нам только новой войны не хватало. От одной ещё не отошли толком, да, перед нами и так открыты двери Менеларкоа, а в открытые двери ломиться не принято.

Голониус посмеиваясь согласился:

— И то, правда, парни, но раз мне всё же удалось вас развеселить, то тогда зовите меня отныне Тарастаоном. Такое прозвище было у меня примерно в те годы, в которые вы встретились втроём в первый раз. А ты, сынок, не косись так на своего беспокойного папашу.

— Да, уж, на тебя покосишься. — Проворчал Нордрэн и спросил сердито — Ну, мы долго ещё будем стоять на этом леднике? Тоже мне, боги. Из-за вас у меня, смертного, уже задница замёрзла.

Четыре юных бога, возраст которых уже не имел никакого значения друг для друга, и один король гномов шагнули в сарнасельм и вышли на большой зелёной лужайке перед десятками тысяч жителей Остоарана. Все они были празднично одеты и радостно возбуждены, так как знали, что встретятся сегодня с тем, кто предопределил их победу и принудил императора Миравера отдать приказ о всеобщей и безоговорочной капитуляции, прежде чем отправиться в добровольное изгнание. Впервые все жители Остоарана видели свой город и крепость на большом утёсе такими, какими они и были задуманы и построены, красивыми и величественными, расцвеченными флагами всех ста пятидесяти шести королевств, а над городом летали почти пять сотен серебряных драконов и десятки тысяч мардофеньяре и крылатых эккатокантов с разноцветными крыльями. Все короли в этот день собрались в Остоаране не боясь нападения сарнаохтаров вместе со всеми своими детьми, даже самыми малыми.

Долгая война закончилась и вчерашние враги стояли в одном строю обнимая и поздравляя друг друга со скорым завершением трудов Великого Анарона. О причинах этой войны никто в этот день не вспоминал, хотя все в той или иной мере знали, что только так Анарон и мог всё перемешаться в Серебряном Ожерелье и заставить его обитателей пристальнее взглянут в глаза друг друга и найти то, что их всех объединяло и делало единым народом, что заставило искренне уважать космитов и желать, чтобы они стали их соседями в Альтаколоне. Наступило время мира и созидания, но по здравому размышлению никаких особых разрушений-то и не было, а потому единственное, что им следовало сделать, это как раз именно разрушить тысячи крепостей и отправить гномам на переплавку множество орудий и прочего смертоносного оружия, вновь вернувшись к дедовским лукам, мечам и копьям. Какое-то количество ружей, пулемётов и прочих пушек короли решили всё же сложить в своих сокровищницах, да, и от флаеров никто не собирался отказываться, уж очень они были хороши и к тому же сделались для всех привычными, как и стиральные машины, холодильники и телевизоры.

Все думали в эти минуты только о том, что они станут делать завтра и только теперь некоторые из королей отдали должное этому вредному и неуступчивому сэссе Исигаве Яри, который наотрез отказывался создавать новые военный академии и постоянно ужесточал требования к новобранцам. В результате такой политики число самых умелых воинов, этих всемогущих магов-ниндзя, было относительно невелико и все они к тому же являлись ещё и великими рейнджерами, а потому без особого труда могли теперь найти себе вполне мирное занятие. Ну, а все остальные участники боевых действий и так были военными и только одни рыцари крестоносцы вызывали у королей некоторые опасения, но все они хотя и держались особняком, были одеты в сугубо гражданское платье и к тому же поговаривали о том, чтобы основать восемь королевств в новых молодых мирах рядом с космитами-лайтеро, которых в Серебряном Ожерелье насчитывались уже чуть ли не сотни миллионов.

Прямо на большой лужайке сами собой появились пиршественные столы и праздник начался. Все короли и владыки Остоарана сидели в самом центре поляны и за этим столом громче всего смеялись и кричали пирующие. Если приглядеться внимательнее, то больше всего поздравлений доставалось какому-то молодому, красивому коренастому парню, единственному из все одетому в серебристо-серый лёгкий доспех, да, к тому же с длинным мечом, прикреплённым за спиной, на рукоять которого кто-то надел то ли из смеха, то ли ещё по чему-то большую меховую гномью рукавицу. Этот парень, по левую руку от которого сидела красивая девушка в пышном белоснежном платье, словно она была невестой, смеялся и шутил громче всех, а кубок с вином почти не покидал его правой руки. Именно это отметил король Лигуисон, который встал и произнёс тост:

— Отон, я пью за тебя и желаю, чтобы твоя правая рука всегда сжимала кубок с вином, а левая покоилась на талии твоей возлюбленной и ты лишь изредка касался руками рукояти своего меча. Мы, короли, народ понятливый и нам хватит одного лишь намёка, что пора трубить в трубы, чтобы герои могли позабавить богов своей удалью в лихой схватке, после которой не будет побеждённых и победителей, но будут названы самые могучие из них.