Миланский вокзал - Якопо Де Микелис

В поисках подтверждения я под благовидным предлогом отправился к женщине. Нашел коробку, о которой говорил старик, а внутри нее – драгоценную оправу кольца. Я положил ее в карман, но дочь Кастрилло заметила это и устроила скандал, обвинив меня в том, что я обманул ее и хотел ограбить. Я попытался успокоить ее, но она продолжала трещать, что донесет на меня. Альтернативы я не увидел – и расколол ей череп статуэткой. Перед уходом убрал все следы, которые мог оставить, и инсценировал попытку ограбления, чтобы отвлечь следствие. В последующие дни я следил за успехами своих коллег, расследовавших это дело. А затем с содроганием обнаружил, что оставил на месте преступления фотографию, которая выскользнула из коробки с барахлом во время ссоры с женщиной. Но, похоже, никто не придал этому значения… Я уже начал думать, что мне все сошло с рук, когда к расследованию подключился Альберто Меццанотте, и кто знает, как ему удалось добраться до меня. Я должен был предвидеть, что если есть кто-то, кто может разоблачить меня, так это он.

В тот день, когда Альберто ворвался в мой кабинет в полицейском управлении с обвинениями, я сделал то, что умею лучше всего: укрылся в замке лжи. Я сказал ему, что все было не так, как кажется, что женщина и ее отец были пешками в гораздо более сложной и опасной игре, темном заговоре, в который были вовлечены и полицейские службы. Я пообещал, что все ему расскажу, но не здесь и не сейчас, это было небезопасно. Мысль о том, что я могу быть убийцей, так сильно расстроила Альберто, что он очень захотел мне поверить, и я воспользовался этой его слабостью. Я назначил ему встречу на следующий день на рассвете в заброшенной промышленной зоне. А там, убедившись, что он еще ни с кем не разговаривал по этому поводу, застрелил его.

Я пожалел, что мне пришлось убить Альберто, очень пожалел. В какой-то степени я уважал его – он всегда вел себя лояльно по отношению ко мне и многое сделал для меня. Но выбирать мне не приходилось. Это было то, что должно было быть сделано, и я не отступил.

Как только смог, я пробрался обратно в хоспис и избавился от старого Кастрилло, задушив его во сне. Оставлять его в живых было ошибкой: это наверняка он навел Альберто на мой след.

Тогда мне стало ясно, что новый путь, который я выбрал, не имеет возврата. Я разработал план побега для себя и Ванессы, который мог бы осуществить в любое время, когда это было необходимо. Я выбрал страну, не имеющую соглашения об экстрадиции с Италией, открыл номерной офшорный счет и получил фальшивые документы.

Тем временем благодаря клейму, выгравированному на внутренней стороне оправы кольца, мне удалось установить личность ювелира. Я узнал, что до того, как его заставили закрыть из-за расовых законов свой ювелирный магазин, он был одним из крупнейших и самых известных специалистов в городе, и что накануне депортации вложил все свое имущество и сбережения родственников в покупку большой партии алмазов. Ни он, ни кто-либо из его родственников не вернулся из концлагеря.

После долгого и тщательного расследования, не найдя никаких доказательств того, что с послевоенного периода и до сегодняшнего дня какие-либо драгоценности, имеющие отношение к кладу, когда-либо продавались на черном или официальном рынке, я убедился, что действительно существует вероятность того, что они никогда не покидали подвал вокзала.

Недавно я помог одному полицейскому выбраться из неприятной беды, которая грозила разрушить его карьеру, заслужив его вечную благодарность. Я организовал его перевод на должность начальника отдела железнодорожной полиции Центрального вокзала, поручив нанять для моей цели несколько подходящих людей и тайно начать подземные поиски.

Первые несколько месяцев прошли безрезультатно, но потом у остановленного патрулем наркомана нашли ожерелье с клеймом ювелира. Мужчина утверждал, что нашел его, блуждая в туннелях под вокзалом. К сожалению, он умер от передозировки, прежде чем мы смогли как следует его допросить. Однако это было первое конкретное подтверждение того, что сокровища и вправду могут находиться там, где их потеряли двое чернорубашечников.

Проблема заключалась в том, что эти проклятые подземелья действительно бесконечны. Обыскать их сверху донизу незамеченным и с небольшим количеством людей под рукой оказалось делом нелегким. Я понял, что это займет больше времени, чем ожидалось, хотя в то время еще не предполагал, что это займет годы. Мне нужны были деньги, чтобы финансировать как поиски, так и побег с Ванессой, на случай если нам придется уйти, прежде чем мы заполучим сокровище. Поэтому, как только узнал о существовании банды продажных полицейских, резавших миланских проституток и их сутенеров, я взял на себя инициативу, реорганизовав бизнес, чтобы сделать его более эффективным и прибыльным. Однако оставался в тени, следя за тем, чтобы лишь несколько человек знали, что я босс.

Все шло гладко, хотя поиски на вокзале тянулись без особого успеха, пока Рикардо Меццанотте не начал создавать мне проблемы. Оглядываясь назад, можно сказать, что недооценивать его было самой большой ошибкой, которую я совершил.

В глубине души я всегда был уверен, что бесшабашный сын Альберто – не более чем беспринципный человек без характера. Даже отец считал его бродягой, который никогда ничего не добьется в жизни. Он бросил и бокс, и музыку, и я был уверен, что рано или поздно ему надоест и полиция, в которую он импульсивно поступил после смерти отца, и парень начнет гоняться за каким-нибудь новым, столь же мимолетным, интересом.

Именно поэтому я не стал слишком суетиться и передал ему материалы расследования убийства Альберто. Отказ мог показаться подозрительным. И потом, я держал его за слабака. Признаюсь, тот факт, что он оказался способным раскрыть дело Убийцы с кольцевой дороги, удивил меня. Я спросил себя, не ошибся ли, презирая его. Возможно ли, что, несмотря на внешность, он унаследовал хоть каплю отцовских способностей?

Когда потом Рикардо случайно наткнулся на наши мелкие делишки со шлюхами и сутенерами, я начал всерьез беспокоиться. Но то, как неуклюже он справился со всем этим делом, успокоило меня, подтвердив, что он как раз из тех, кто в какой-то момент может все испортить. После его жалобы мне было легко создать вокруг него выжженную землю, сделав его изгоем среди коллег. Я делал вид, что защищаю его, а на самом деле разжигал враждебность по отношению к нему, помогая подорвать его позиции. Я бы добился того, чтобы его