Путешествие вокруг света - Георг Форстер

Поев, мы отправились опять на берег, в лес, но не нашли там ничего нового. Удивляться этому не приходилось, поскольку эту местность мы обыскивали едва ли не каждый день со времени своего прибытия. На другое утро мы постарались разыскать где-нибудь мускатный орех. В красивом банановом огороде, расположенном на западном берегу залива, водилось много попугаев, поедавших плоды, но они были до того пугливы, что подкрасться к ним оказалось невозможным. Мы считали, что теперь не следует опасаться враждебности со стороны островитян, и потому нередко отдалялись друг от друга на значительное расстояние. Но хотя и на сей раз все обошлось вполне благополучно, ничего у нас не получилось; пришлось вернуться на берег с пустыми руками. Время было обеденное, и последняя шлюпка собиралась как раз отплыть на корабль, поэтому мы поскорее сели в нее.

На корабле мы увидели старого эрики, то есть короля, Джогаи[491], его сына Джатту и красивого мальчика лет четырнадцати. Его звали Нарепп, и он, видно, был близким родственником обоих вождей. В каюте они сели на пол, и капитан как раз занимался тем, что раздавал им разную мелочишку. Джогаи взял свою долю с приличествовавшим его возрасту безразличием, зато его сын и юный Нарепп не скрывали радости. Тем временем принесли еду, и мы пригласили их сесть с нами. Ямс им очень понравился, как и прошлому нашему гостю, Фанокко, до других же блюд они не пожелали дотронуться. После обеда мы отвезли их обратно на берег. Там они сразу заговорили со своими людьми и наверняка стали рассказывать им, как хорошо мы их принимали, а собравшиеся, видно по всему, слушали с удовольствием.

Теперь на берег редко спускалось более сотни жителей, считая женщин и детей. Обычно они садились группами в тени ближайших деревьев. Иногда кто-нибудь приносил ямс или бананы и менял их на таитянскую материю. Женщины приносили целые корзины ямбо (Eugenia) и продавали за всякую мелочь, такую, как черные стеклянные бусы, кусочки зеленого нефрита и т. п., скорее из расположенности, нежели ради выгоды. Вообще они держались с нами очень любезно. Встретившись с кем-нибудь из нас на узкой тропе, они всегда отходили в сторону. Если они кого-то уже знали, то произносили его имя, причем так дружески и доброжелательно, как мы произносим лишь братские приветствия; если же они нас видели впервые, то обычно справлялись об имени и в следующий раз узнавали. Столь дружеское поведение позволяло нам уже несколько дней не прибегать к такой мере предосторожности, как ограждение запретной зоны вокруг работавших на берегу матросов; вместо этого для безопасности просто выставлялся караул. Черты не переступали даже те, кто приходил на берег из глубины острова впервые и не знал ее назначения. Словом, за тот недолгий срок, что мы здесь пробыли, они стали относиться к нам гораздо лучше, и с каждым днем наши отношения еще более улучшались.

Вскоре наши знатные гости Джогаи, Джатта и Нарепп, а с ними и многие другие покинули берег и лесом вернулись к своим домам, которые, как мы поняли, находились довольно далеко от моря. После их ухода мы с капитаном отправились к расположенным на западе горам, где наши люди грузили балласт. Здесь мы обследовали горячие источники, которые обнаружили в первые же дни своего пребывания на Танне. Термометр Фаренгейта, который мы захватили для опыта, на корабле показывал 78° [25,6°С], тепло руки человека, который его нес, повысило температуру до 83° [28,3°С]. Это он и показывал, когда шарик опустили в горячий источник. За пять минут ртутный столбик поднялся до 191° [88,3°С]. Мы вынули его и сделали небольшое углубление в песке, так что термометр был погружен в воду на несколько дюймов выше шарика. Скоро столбик ртути опять достиг 191° [88,3°С], однако выше не поднимался, хотя мы продержали его в таком положении 10 минут. Несколько маленьких улиток, которых мы бросили в источник, сварились за две-три минуты. Чтобы узнать, разъедает ли эта вода металл, мы положили в нее кусок серебра, однако через полчаса вынули его совершенно чистым и блестящим. Соль винного калия тоже не вызвала в воде никаких заметных перемен, но, поскольку у этой воды был слегка вяжущий вкус, мы наполнили ею бутылку, дабы при возможности поставить с нею другие опыты.

На берегу было много маленьких рыбок дюйма в два длиной, они резвились на мокрых камнях, подобно ящеркам. Грудные плавники заменяли им ноги, а глаза находились как раз посреди затылка, видимо чтобы лучше видеть своих врагов над водой. И действительно, эти маленькие создания были столь осторожны и столь проворны, что поймать их оказалось не так-то просто. Не успеешь оглянуться, как они одним прыжком оказывались более чем в трех футах. Именно этот или, во всяком случае, очень похожий вид рыб капитан Кук встречал во время своего прошлого кругосветного плавания на побережье Новой Голландии [Австралии]. Относятся они к семейству Blenniorum и, между прочим, усердно поглощают целые выводки очень маленьких сверчков (Gryllus achata), которых море вымывает из трещин в скалах.

На следующее утро мы с капитаном опять отправились на берег, дабы исследовать горячие источники также и во время отлива, тогда как все предыдущие наблюдения производились после полудня, в пору прилива. Термометр, на воздухе показывавший 78° [25,6°С], в горячей воде через полторы минуты поднялся до 187° [86,1°С]. Разница между температурой, отмеченной накануне (191°), и сегодняшней показалась нам тем более странной, что источники находились совсем близко от моря и во время прилива морская вода покрывала их. Естественно было предположить, что вода источников, смешавшись во время прилива с морской водой, охладится; но поскольку этого не произошло, видимо, температура воды в источниках зависела совсем от других причин.

Мы еще более утвердились в этом предположении, когда исследовали такой же источник на западной стороне побережья. Он был из черного шерлового песка у подножия отвесной скалы и стекал в море, которое покрывало его во время прилива. Скала же составляла часть большой горы, в которой находилась сольфатара. В этом новом источнике термометр через минуту поднялся до 202 1/2° [94,7°С] и оставался на этой точке несколько минут. Чем была вызвана такая разница в температурах? Возможно, источники под землей проходят вблизи вулкана и могут найти выход лишь у моря. В этом случае их температура зависит от активности горы. А она, как известно, не всегда одинакова, иногда ослабевает в той или иной степени, например в промежутках между извержениями. Кроме того, эта температура неодинакова в разных местах горы. Вода теряет часть своей первоначальной температуры также в зависимости и от того, насколько долгим или коротким бывает ее путь до места выхода. Наконец, вполне возможно, что эти источники как-то связаны с сольфатарами, расположенными на той же самой горе. Вода, более близкая к поверхности, вероятно, превращается в пар, который вверху вырывается из горы через различные щели, тогда как остальной ищет себе дорогу понизу; пройдя сквозь многие слои земли, он охлаждается и, сгущаясь, затем выбивается из горы в жидком состоянии в виде ручья. Но тут возможны были только предположения, ибо вулкан, о влиянии которого можно судить лишь в пору извержения, уже несколько дней оставался спокоен, а без него ничто не могло как следует прояснить сие явление.