Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах - Вадим Юрьевич Солод

перед своей кончиной решил таким незатейливым способом облагодетельствовать своих родственников, пресекалась положениями специального декрета от 20 мая 1918 года ВЦИК и СНК «О дарениях», которым дарение и всякое иное безвозмездное предоставление (передача, уступка и т. п.) имущества на сумму свыше десяти тысяч рублей признавалось недействительным (ст. 1).

Таким образом, Декрет от 27 апреля 1918 года действовал недолго. Однако им были заложены основополагающие принципы советского наследственного права, такие как наделение правом на наследство лиц, близко связанных с наследодателем при его жизни не только семейными и родственными узами, но и иждивенчеством, признание за супругом права наследования на тех же основаниях, что и за детьми, уравнение в наследственной правоспособности лиц обоего пола, благополучно доживших до сегодняшнего дня.

Редактор-консультант Президиума ВЦИК, профессор В. И. Серебровский в своём комментарии к главе «Наследственное право» Гражданского кодекса РСФСР 1922 года в отношении декрета «Об отмене наследования» писал, что «такой порядок приобретения имущества умершего не имеет ничего общего с наследованием; в основании его лежали мотивы иного свойства — стремление к обеспечению нетрудоспособных близких к умершему лицу, и притом при условии наличия их хозяйственно-трудового отношения к имуществу». Правда, в своих последующих работах автор несколько изменил свою позицию — теперь положения ст. 2 и 9 декрета трактовались им как порядок наследования по закону. [1.226]

Переход от «военного коммунизма» к новой экономической политике потребовал соответствующих изменений в правовом регулировании общественных отношений между новыми субъектами предпринимательства и государством, что, естественно, затрагивало и вопросы наследования.

В 1922 году IV сессией ВЦИК принят, а с 1 января 1923 года вступил в действие Гражданский кодекс РСФСР. Нормы наследственного права занимают в нём отдельный раздел (ст. 416–436).

Поскольку крупная частная собственность была уже национализирована, законодатель отказался от дальнейшего разделения имущества умершего на трудовую и нетрудовую собственность.

Понятно, что в условиях НЭП вновь появилась собственность, которая могла быть отнесена к категории нетрудовой, но и она должна была наследоваться.

Поэтому для предотвращения возврата к экономическому возрождению мелкой и средней буржуазии, а предпосылки к этому неожиданно появились, специальным законом были установлены соответствующие ограничения: в соответствии с кодексом имущество умершего переходило к указанным в законе лицам в порядке наследования при сохранении условия, если его стоимость не превышала установленный максимум.

В стоимость наследства не включались долги умершего в размере не уплаченной на день открытия наследства капитальной суммы с наросшими на неё процентами, а также неполученная, но начисленная заработная плата рабочих и служащих, вознаграждение за медицинскую помощь, за уход во время предсмертной болезни наследодателя, расходы на погребение наследодателя, налоги, пошлины, причитающиеся с наследодателя.

Указанные в ст. 416 ГК РСФСР ограничения в наследственном правопреемстве не применялись в отношении:

— прав, вытекающих из договоров концессии, аренды, застройки и других, заключённых между наследодателем и государственными органами. Права контрагента переходили наследникам без ограничения в сумме 10 000 золотых рублей;

— предметов домашней обстановки и обихода, которые (кроме предметов роскоши) переходили к наследникам, проживавшим совместно с умершим не менее года до его смерти, без зачисления их в предельную сумму в 10 000 рублей (ст. 421 ГК РСФСР). При этом необходимо напомнить, что крупные частные библиотеки, а также собрания художественных ценностей, произведений искусства и антиквариата, как и антикварные магазины, были ранее признаны национальным достоянием республики. В своё время наличие в частном владении художественных ценностей в случае их добровольной регистрации позволяло их владельцу, например, не опасаться подселения на занимаемую им жилплощадь.

Очень многие в «Северной коммуне» так и поступили — последовавшая через некоторое время проверка наличия достояния республики, временно находящегося в частном распоряжении, для некоторых закончилось в «Крестах».

Гражданский кодекс РСФСР (ред. 1922 года) оперировал только тремя категориями наследников:

1) прямые нисходящие наследники умершего (дети, внуки, правнуки);

2) переживший супруг;

3) нетрудоспособные и неимущие лица, фактически находившиеся на полном иждивении умершего не менее одного года до его смерти.

Таким образом, ими, как правило, являлись члены семьи завещателя.

При отсутствии наследников наследственное имущество переходило к государству. Закон предусматривал два таких случая:

1. Если наследственное имущество оказывалось выморочным;

2. Если оставшееся после смерти имущество в общей сложности за вычетом долгов оценивалось дороже 10 000 рублей, то всё, что было выше этой суммы, отходило государству.

В свою очередь выморочным имущество становилось, если:

— наследники не явились в установленный законом срок со дня принятия мер охранения;

— если наследодатель лишил в завещании прав наследования одного или нескольких наследников, имевших права законного наследования;

— в случае отказа наследников от наследства.

При этом наследник считался отказавшимся от наследства, если он в течение трёх месяцев со дня охранения не показывал своими действиями, что он вступил в пользование наследственным имуществом или подал в народный суд заявление об отказе от наследства.

Также кодифицированный закон существенно ограничивал свободу завещательных распоряжений: имущество не могло быть завещано лицам, которые не являлись наследниками по закону, оно не должно было выходить за пределы круга близких родственников и других близких ему лиц, которых законодатель включил в круг таких наследников. Если же завещатель лишал кого-либо из наследников наследства, то доля лишённого наследства переходила к государству.

Установление предельного размера стоимости имущества, которое могло входить в наследственную массу, ограничение круга наследников по закону, как и свободы завещания, довольно широкое допущение возможности перехода к государству наследственного имущества в качестве выморочного — всё это, по замыслу законодателя, должно было препятствовать образованию крупной частной собственности и тем самым способствовать вытеснению и ликвидации остававшихся капиталистических элементов, чего, собственно, и добивалось советское правительство в конечном итоге. Вместе с тем новые нормы наследственного права, с принятием Гражданского кодекса РСФСР, обеспечивая переход по наследству к членам семьи умершего его трудовых сбережений и другого принадлежавшего ему имущества, полученного им в качестве результата трудовой деятельности, способствовали укреплению права личной собственности.

В определённом смысле декрет был вполне логичен, так как исходил из главенства института семейных отношений, и пока, в силу экономических причин, государство не могло полностью содержать всех нуждающихся — обязанность по обеспечению нетрудоспособных граждан справедливо перекладывалась на членов их семей и их ближайших родственников. Несмотря на то что ГК РСФСР рассматривал эти вопросы иначе, тенденция к устранению принципа свободы завещания по-прежнему сохранялась.

Реалии новой экономической политики внесли свои коррективы в применение положений ст. 416. Потребовались уточнения относительно того, являются ли объектом наследования права, вытекающие из заключённых государственными органами и частными лицами договоров аренды, концессии, застройки и пр. Народный комиссариат юстиции давал указания низовым структурам рассматривать как законную такую передачу прав в полном объёме даже в тех случаях, когда по произведённой оценке их