Настольная книга поджигателя - Алина Владимировна Кононова

времени ещё прошло – следить было не по чему. Я устал сидеть. Мне хотелось поесть, сходить в душ и вернуться в комнату. Чем скорее, тем лучше. Но Агент продолжал вызывать нас, одного за другим. Те, кто уже был допрошен, сидели у стены. Мы не разговаривали и старались не переглядываться. Та девчонка шмыгала носом и тёрла глаза. Парень, сидящий на соседнем стуле, постоянно раскачивался, задевая меня спинкой и нервно озирался. Даже я, наверное, вёл себя спокойнее.

Наконец последняя девушка встала, направляясь к нам. Агент повернулся к своей свите и сказал что-то, негромко.

Гамма, до этого момента наблюдающая за нами, спросила:

– И что теперь?

– Теперь я бы попросил всех подойти сюда, – он вышел на середину комнаты и похлопал рукой по пустому столу. Грубость в её голосе его совсем не задела, или он не подал виду.

Мы нерешительно потянулись вперёд. Мне досталось место в первых рядах у стола. Сначала я даже слегка обрадовался – всё-таки было очень любопытно, что для нас приготовили. Но потом трое остальных внесли в столовую коробку, в которую я ночью засунул свои фото.

Я мысленно застонал.

Ну, конечно, они её нашли. Как могло вообще быть иначе? Чтобы спрятать от них, нужно было замуровать её в подвале, утопить, сжечь, и то они обнаружили бы пепел.

Агенты подняли коробку. Я отступил на полшага.

И на стол высыпались фотографии.

Я старался, правда, старался. От этого, в конце концов, зависела моя жизнь. Ну, хотя бы свобода. Или возможность заниматься тем, что я любил. Я пытался незаметно отвернуться, отвести взгляд, просто сосредоточиться и не позволить себя завлечь. У меня почти получилось.

А потом Агент сказал: «А как вам это», и поднял единственную цветную фотографию с огнём. Я взглянул на неё и пропал. Воспоминания меня затянули. Это ведь был мой первый нормальный, «правильный» пожар. Тот, когда я ещё не подозревал об опасности, и просто хотел, чтобы всё вокруг горело.

Не знаю, чем бы это закончилось, если бы не Пси.

Кто-то схватил меня за плечо, резко оттаскивая в сторону. Я уже почти возмутился, но на меня рявкнули:

– С дороги!

Я, как всегда при встрече с Гаммой и компанией, предпочёл заткнуться и отойти в сторону. Пусть это была и не Гамма, но она сама уже стояла у меня за спиной.

– Что ты делаешь? – спросила она с нотками раздражённости в голосе. Наверное, она нечасто позволяла близнецам действовать по своей инициативе.

– Мы тоже должны это видеть, не так ли? – спросил Пси, всё ещё сжимая моё плечо. – Мы должны знать о всём, что происходит у нас.

Поспорить с этим Гамма бы не могла. Поэтому все расступились, пропуская её и близнецов к столу.

– Что это вообще такое? – брезгливо спросила она, поднимая одну из моих вырезок. – Какая-то ненормальная гадость.

Наверное, стоило на неё обидеться.

– Мы нашли это спрятанным на чердаке, в одной из коробок с книгами. В соседней коробке была одежда, пахнущая бензином. Кто бы это не собрал, он страдает некоторой… болезненной страстью, – ответил Агент. Я мысленно сделал пометку. Болезненная страсть. Звучало неплохо.

– Хотите сказать, у нас тут живёт двинутая на пожарах тварь? Кажется, я знаю одну.

Я напрягся. Пси, наверное, тоже, хотя по нему было совсем не видно. Он просто переводил взгляд с Агента на Гамму и назад, а я старался не смотреть на фотографии. Гамма продолжала:

– Её зовут Тета. Угловая комната на последнем этаже. Но я не видела её уже…

– Это она? – Агент снова открыл папку, которую держал под мышкой, и вытянул из неё фото.

Я уставился на снимок. Волосы были короче и чище, шрам ещё не появился, но всё равно я её узнал. Видеть Тету без улыбки было… странно.

Гамма кивнула.

– Да, она. Постоянные пропуски занятий, отсутствие на собраниях, в конце квартала я собиралась написать заявление на её исключение. Но она пропала.

– Когда? – тут же спросил Агент. Гамма пожала плечами.

– Около недели назад. А вы откуда о ней знаете?

Все остальные молчали, с любопытством слушая. Даже перешёптываться и шмыгать носами перестали.

– Первый Отдел передал информацию. Им уже приходилось с ней сталкиваться. Когда найдём, – он убрал фото обратно в папку, – с ней будем работать уже мы.

Бедная, бедная Тета. Ей ни в коем случае нельзя было здесь показываться. Ей стоило спрятаться, чем дальше, тем лучше. Хорошо, что она поняла это сразу.

– А что с одеждой? На ней нет бирки или…

– Нет, всё форменное, размер средний. Ни надписей, ни вещей, забытых в карманах. К сожалению, – добавил Агент. Я, правда, об этом совсем не жалел.

Гамма обвела нас всех мрачным взглядом.

– Хорошо, и что нам делать теперь? Что делать с этими? – она кивнула на нас, подозреваемых.

Агент тоже осмотрел нас и вздохнул.

– Контролировать перемещение всех. Не только этих, всех. Но этих особенно. Эту, – он кивнул на девчонку с опухшими от слёз веками, – отправить провериться к гинекологу и поставить на учёт. У этих двоих, – кивок в сторону пары парней, одним из которых был самый нервный, – мы кое-что конфисковали. На днях Первый с ними разберётся. Если возникнут ещё вопросы, мы вернёмся.

Я мысленно облегчённо вздохнул. Кажется, в этот раз мне повезло. По идее, мне стоило проанализировать всю ситуацию, осознать свои ошибки и их возможные последствия, и больше не подходить к бензину и спичкам ближе, чем на километр

Но вы же понимаете, что я не мог.

– Постоянная бдительность, – на прощание Агент бросил нам девиз обоих Отделов, и, развернувшись на каблуках, удалился. Оставшиеся из Первого принялись собирать фото назад в коробку. Я попрощался со своей коллекцией. Это было грустно. Я даже не знал, когда смогу начать собирать новую.

Гамма щёлкнула пальцами, подзывая близнецов, и прикрикнула на нас:

– Свободны! Расставьте стулья по местам. С теми, про кого он говорил, я разберусь завтра!

Мы быстро расступились, пропуская их к дверям. Та девчонка снова начала плакать. Я невольно задумался, что конкретно заставил её рассказать Агент. И чем занимались те парни – воровали понемногу, или хранили у себя что-то запрещённое? Но это не имело смысла. Главным было то, что сейчас я был относительно свободен. Меня не забрали, не убили где-то в застенках Второго Отдела. Но этот день чудовищно меня вымотал.

Больше всего мне тогда хотелось что-нибудь поджечь.

Для начала: просто знайте, что Вы не одни.

Мы, те, кто написал эту книгу, собрал наши знания и опыт, мы всегда будем