Петербург. Застывшие мгновения. История города в фотографиях Карла Буллы и его современников - Наталия Гречук

А вот в старинном дворце еще по распоряжению Милорадовича собрали вещи и предметы, относившиеся к Петру и его времени. И стал он на недолгое время музеем, правда, не всякой публике доступным. Но в 1850 году все самое ценное увезли оттуда в императорский Эрмитаж, в Петровскую галерею. Хотя кое-что, бывшее тут со времен Петра, и осталось. Однако при подготовке празднования 200-летнего юбилея Петербурга в 1903 году, дворец лишился и последних раритетов, их забрали для исторической выставки в Летнем дворце Петра и больше уж не вернули.

С началом XX века для Екатерингофа открылась вторая фаза запустения и разрушения. Он оказался в кольце фабрично-заводских строений. Денег на его поддержание у города не находилось. «Историческая достопримечательность совершенно забыта», – писала в 1907 году газета «Новое время». И тогда же журнал «Старые годы»: «…исчезнувший уголок петровской эпохи». И в 1910-м «Зодчий»: «Екатерингоф находится в ужасающем состоянии».

…Екатерингофский парк все-таки остался жив, сохранив и в наши времена свое назначение места отдыха и гулянья. Правда, дважды ему меняли именование: в 1933 году назвали именем Первого мая, а в 1948-м – 30-летия ВЛКСМ. Зато в последние годы вернули исконное.

А вот петровского дворца в Екатерингофе давно уже нет. Он сгорел в начале 1920-х годов. О чем можно сожалеть, поскольку одним местом, помнящим основателя Петербурга, стало в нашем городе меньше.

Остров первых лиственниц

Этот снимок сделан в Петербурге в начале прошлого века. Привезенное в столицу для увеселения публики семейство «самоедов» расположилось на Петровском острове.

Насчет названия острова ломать голову не приходится, конечно же, оно связано с именем Петра I. В его «журнале», своеобразном дневнике и хронографе, есть запись от 19 мая 1708 года: «Петр ночевал на Петровском острове». Интересно, что и исконное финское название острова созвучно новому: Петсаари (в переводе – Столбовой).

До 1912 года – пока не сгорел в пожаре – существовал на острове старый деревянный дворец. Многие петербуржцы были уверены, что строился он еще при Петре. Но на самом деле у Петра имелся там маленький, «ничем не убранный» домик, дворец же выстроили при Екатерине II…

Ни при Петре, ни много позже него никакого парка на острове не было. Царила здесь дикая природа: кустов и деревьев, топкие, заросшие камышом берега. Первым еще в XVIII веке обживать его стало дворцовое ведомство, выстроив восковой завод, мундирный магазин и амбары «для складки удобо возгораемых припасов», как то: сала, масла, смолы, пеньки, «дехтю» и т. п. Если возгорится, то огонь от городских построек будет все-таки подальше…

Но в один прекрасный момент на Петровский остров обратило внимание Вольное экономическое общество, учрежденное в 1765 году «к приращению в России земледелия и домостроительства». В мае 1801 года оно направило государю ходатайство о выделении земли в «самом городе или близ него», для проведения «новых сельскохозяйственных опытов», «произращения кормовых трав», а также демонстрации образцов растений и плодов, полезных к разведению в сельском хозяйстве. И Александр I пожаловал обществу «место на Петровском острову, состоящее с садом и ветхим дворцовым строением».

«Вольные экономисты» подновили старый дворец, привели в порядок заросший сад вокруг него, вырубили кустарник на площади в 3000 кв. сажен (около 1,4 га) для «опытного огорода». И уже через два года выращивали тут более трехсот сортов «хозяйственных, красильных и кормовых растений», испытывая при этом различные виды удобрений.

Между прочим, именно членов Вольного экономического общества мы должны благодарить за то, что на улицах нашего города растут лиственницы. Первые такие деревья ими были выращены из семян на Петровском острове.

А через «Санкт-Петербургские ведомости» члены общества пригласили «почтенных господ» петербуржцев к опытам по разведению лиственницы в городе…

Однако сельское хозяйство вещь, как известно, капризная, его результаты зависят не от одних только наших стараний. Вот и члены Вольного экономического общества стали со временем терпеть убытки от своих полезных занятий.

Особенно разоряли их чуть ли не ежегодные наводнения; в знаменитом 1824 году вода вовсе разрушила все парники на острове, вырвала деревья в саду…

Волей-неволей для пополнения средств пришлось заняться коммерцией – предложением участков на Петровском под частные дачи. С появлением этих дач остров стал преображаться. Но тут последовал высочайший упрек, адресованный президенту общества графу Н.С. Мордвинову, в том, что оно превратило остров в доходное место. В результате общество этой земли лишилось.

А в июне 1837 года открылась новая страница в истории Петровского острова: по поручению дворцового ведомства генерал-инженер Готлин приступил к устройству здесь парка для публики. С той поры столичные обыватели стали отправляться на Петровский остров отдохнуть и повеселиться на гуляньях, особенно в праздничные дни. Благо разного рода незатейливых увеселений и аттракционов тут можно было найти немало.

Вот эти настоящие ненецкие нарты, запряженные настоящими северными оленями, что запечатлены на архивном снимке, как раз из разряда традиционных затей для гуляющей на острове публики. Так развлекался тут еще сам Петр I, который велел привезти из тундры на свой остров несколько семей самоедов. Он и короля им назначил – какого-то приезжего поляка…

В попечении об интересах отдыхающих Управа добилась от Думы денег на «оркестр бесплатной музыки» для Петровского парка, поскольку он посещался прежде всего жителями Петербургской стороны, которые принадлежали «преимущественно к недостаточному классу». Но и «достаточный класс» отдыхал на острове тоже. В 1857 году, например, открылся «Воксал Петровского острова» – ресторан с танцевальным залом купца Полякова… С января 1865 года обосновался тут Английский гребной клуб, который построил купальню, две пристани и сарай для шлюпок…

А в 1902 году появились на Петровском острове особенные обитатели. Стараниями Марии Гавриловны Савиной было открыто «убежище для престарелых артистов». Теперь это Дом ветеранов сцены, он и поныне находится там.

«Во удовольствие публики»

В декабре 1934 года, спустя две недели после убийства Кирова, специальным партийным постановлением было решено назвать Крестовский, Елагин и Каменный острова Кировскими, «создав на них образцовую базу культурного отдыха трудящихся». Новое название, надо заметить, прижилось у ленинградцев, хотя они при этом никогда не забывали наименований исконных. На Кировские острова они ездили отдыхать, а самым популярным среди них всегда оставался Елагин.

Как писал Павел Свиньин в своих «Отечественных записках» 1822 года, вице-канцлер Петр Шафиров – первый владелец этого острова, получивший его в дар от тезки, Петра I. Потом остров перешел к графу Павлу Ягужинскому, от него к сенатору А.П. Мельгунову, от того к Г.А. Потемкину, затем шли друг за другом директор придворных театров – Иван Елагин, его наследник Н.И. Бутурлин, А.И. Косиковский, С.П. Свечина, граф Г.В. Орлов, пока наконец остров не приобрел за 280 000 рублей Кабинет Его Императорского Величества.

Так почему же имя только одного из всех бывших владельцев навеки к нему прилепилось? Не потому ли, что общительный и хлебосольный Елагин первым приспособил его для отдыха и развлечения? Прежде всего, конечно, многочисленных своих друзей. Но и не только.

В одном из майских номеров «Санкт-Петербургских ведомостей» за 1793 год попалось мне объявление о том, что «июня с 5-го числа будет на острову Его Высокопревосходительства Ивана Перфильевича Елагина по воскресеньям и праздничным дням гулянье и во удовольствие публики музыка. Тут же можно будет получать за сходную цену чай, кофей, лимонад, аршад, мороженое и всякие напитки». Можно было договориться с содержателем трактира и о горячих блюдах…

Традиция предоставлять остров для публичных гуляний сохранилась и при августейших его хозяевах. К примеру, ежегодно «народными праздниками» с фейерверками отмечались: 22 июля тезоименитство матери Александра I Марии Федоровны, 1 июля жены Николая I Александры Федоровны…

И в не «царские» дни» приезжала сюда погулять у взморья богатая публика «целыми обществами», благо простору было достаточно – частных дач на острове не имелось. Весьма весело было тут летом: по соседству, в Новой деревне стояли лагерем кавалергарды, играл оркестр. Зимою же устраивалось катание на санях…

Особенно любили петербуржцы выходящий на залив мыс Елагина острова. Называли его «мыском», «стрелкою», а то и по-французски: la pointe. Здесь любители красот природы из года в год любовались по вечерам «захождением солнца». То был своего рода ритуал, признак хорошего тона. Поэт Алексей Апухтин в 1870 году даже посвятил этому стихотворение «A la pointe»…