Фантастические тетради - Ирина Ванка

Оператор парка в тот же день заложил Ксаресу всех и инцидент был замят. Трудно сказать, во что это вылилось Суфу, но с того момента Матлин начал кое-что понимать о причинах его предыдущего изгнания в фактуру. - Кончайте! - категорически потребовал Ксар. - Этого вполне достаточно. Либо он появится в ближайшее время - либо вы когда-нибудь доиграетесь... И в том, и в другом случае Ксарес оказался абсолютно прав: однажды ночью случилось долгожданное чудо. Не то, чтоб оно Матлина сильно взволновало или обнадежило, однако нервы потрепало порядком. Среди ночи он ни с того ни с сего подскочил с постели и увидел сидящего подле него на стуле человека. Это была плохо выполненная голограмма того самого черноволосого "латиноамериканца". Матлин сразу зажег свет. Голограмма смотрела на него в упор своими черными чуть шевелящимися глазами, - все остальное тело производило впечатление каким-то образом сидящего покойника, и Матлин почувствовал неприятное оцепенение. - Привет, Латин, - произнес он и сам, как голограмма, застыл на месте. В комнате появился едва различимый свист, от которого по спине Матлина пробежали мурашки. - Что тебе от меня надо? - спросил черноглазый. - Координаты Земли. Больше ничего. - Зачем? - Как зачем?.. - Матлин сам не заметил, как начал заикаться. Тогда на корабле это выглядело настолько естественно, что он бы ни за что не усомнился... не заподозрил бы в нем существа неизвестной природы. Но сейчас это был воскресший покойник с неподвижным лицом. - Я не знаю координат. Что-нибудь еще? - Нет, спасибо... Голограмма исчезла, и Матлин провел остаток ночи в холодном поту. Заснуть ему удалось лишь под утро и то ненадолго. Ему приснилось продолжение разговора. Будто Латин действительно мертв, кроме того, обвиняет в своей смерти его, Матлина. А на вопрос: "Когда бы это я успел, и как бы это мне удалось?" отвечает интригующей фразой: "Этот день нами еще не прожит". От этих слов Матлин проснулся и первым делом ринулся к компьютеру. Но на вопрос, что это было здесь сегодня ночью, ответа не получил. Машина не зафиксировала внешних проникновений ни в павильоне, ни вокруг него. Однако на запрос мигом примчались Суф с Ксаресом и, как ни странно, поверили всему, что рассказал Матлин. - Ты действительно кретин, - успокоили они его, - знает он все, знает. Надо было ему так и сказать, что видно по его бессовестным глазам: все он знает. И нечего перед ним выписывать реверансы. "Спасибо" - тоже мне... существо высшего порядка. Возьми его за ухо и скажи, что не отпустишь, пока он не выложит все. У него есть ухо? - Ухо?.. есть... - Перестань, - ободрял его Суф, - никто их не боится. Они такие шуты... Комедию ломать - за милое дело. Пока за ухо не возьмешь, толку не будет. - Да-да, - соглашался Ксарес, - обращайся с ним, как с землянином. Если он хочет играть - принимай правила игры. Начнешь бояться, осторожничать упустишь или навлечешь неприятности. - А вы уверены, что он появится еще раз? Выражение лица Ксареса снова стало чересчур обеспокоенным. - Должен, - заключил он, - хотя, кто его знает? Думаю, должен. - И оказался, как всегда, абсолютно прав.

Следующей ночью Матлин постарался не заснуть, и явление не заставило себя ждать - появилось на том же стуле возле кровати. - Чего пришел? - спросил его Матлин, но вскакивать с постели не стал. На этот раз Латин казался более человекоподобным, и Матлин решил не включать свет, чтоб вид не испортился. Существо хлопнуло себя по коленкам и помотало головой. - Знаю, зачем пришел, - продолжил Матлин, - знаешь, паразит, координаты, а сказать не хочешь. Пришел посмотреть, как я буду тебя упрашивать? Да катись ты... Латин улыбнулся, как звезда Голливуда на рекламном плакате. "Какая обаяшка, - подумал про себя Матлин, - и какая падла. На Земле из него бы получился отменный сердцеед. Может, действительно взять его за ухо? А может, за какую-нибудь другую, более важную часть тела?" - Честно, инженер, не знаю. - Где ж тогда, скотина, научился по-русски разговаривать? - И ты по-русски разговариваешь, а координат не знаешь. После этого заявления Матлин испытал особенно острую потребность треснуть ему, но не был до конца уверен, что кулак не пройдет навылет. - А теперь даже Ксарес твой премудрый по-русски говорит. Еще немножко и Ксуфус твой заговорит по-русски. - Будешь издеваться, ей богу, схлопочешь. - Почему бы нет?.. - Латин приблизил свою физиономию на расстояние "вылета" кулака, и они внимательно поглядели в глаза друг другу. "Не драться же, в самом деле, с этим пучком галлюцинаций? - рассуждал Матлин, - но если нет? Такого живого сходства в природе не существует. Оно не возникает просто так, из ничего". Латин будто ощутил вкус сомнения оппонента. - Чего тебе про меня успели наплести? Ведь ты, правильный дурачок, ничего обо мне не знаешь, - он опустил ладонь на плечо Матлина. - Ты всему поверил? Не то чтоб Матлин действительно верил во что попало. Латину он как раз таки верил бы в меньшей степени, но рука, теплая человеческая рука, что-то перевернула внутри; что-то выдернула из основания конструкции нажитых принципов и этических условностей, будто лавина сорвалась с вершины горы ему чудовищно захотелось плакать. - Не исчезай так неожиданно. Побудь... Ты можешь ничего не делать - просто побудь, кем бы ты ни был, - Матлин оттолкнул его руку и уткнулся носом в подушку. Последний раз столь самозабвенно он рыдал в раннем детстве оттого, что из садика его забрал не папа, а совершенно чужой дядя. Тогда он не в состоянии был понять, что на самом деле ничего ужасного не произошло, просто жизнь потеряла прежний, привычный для него смысл. Таким же ребенком он чувствовал себя и теперь. Но если у детства есть надежда вырасти и понять - в нынешнем положении Матлина ничего похожего не предвиделось.

Латин тяжело вздохнул и прошелся по комнате. - Я же чувствую, что мы одной крови... - Ты и я одной крови, Маугли. Хочешь, - Латин обернулся, - я стану звать тебя лягушонком Маугли? Матлин чуть было опять не пропал в удушающей волне воспоминаний, но взял себя в руки. - Почему ты не хочешь мне помочь? - Не могу. - Не хочешь! Латин опустился на колени перед распахнутым в сад окном и провел рукой по пыльному подоконнику. - Как все это похоже: все эти милые безделушки, шторки, стульчики. Ты молодец, умеешь устроиться. Как ты жил? Кем ты был на Земле? Кем были твои родители? Часто ли ты бывал в Петербурге? - Так ты из Питера? И морочишь мне голову? Может быть, у тебя и имя есть? - В Ареале меня зовут Али... кажется, давно уже зовут, надо идти - он поднялся с колен. - Постой-ка, - Матлин подошел и протянул ему руку. Али ответил рукопожатием. - Черт меня побери, я совсем забыл этот жест, - признался он, - отвык. Они обнялись. Матлин, окончательно успокоившись, проводил его до конца аллеи и вернулся назад, не оборачиваясь.