Сяо Тай, специалист по переговорам (СИ) - Виталий Абанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После того раза с поркой — они как-то незаметно перешли на такое, довольно панибратское обращение друг к другу. Она могла назвать его просто «старик» или даже «старикашка». Он же мог обратиться к ней как «Серебряный Колокольчик» или Иньлин — если настроение хорошее было. Если же плохое, то он называл ее «бестией», «дочерью девятихвостой лисы» и «рыжим отродьем» и многими другими словами, половину из которых юная Сяо Тай вообще не знала. Что, конечно, свидетельствовало о развитом интеллекте и широком кругозоре семейного палача. Впрочем, пока людей сечешь — поневоле наслушаешься.
— В мокрые простыни заворачивали! — продолжает жаловаться Сяо Тай, едва прожевав кусок мяса и уже потянувшись за следующим: — а эти меридианы все равно не чувствую! Нет у меня никакой ци и все тут!
— Не бывает такого, чтобы ци совсем не было. Ци — это все, что вокруг нас и внутри. — отвечает старый Вэйдун: — все есть ци. Ты слишком много мяса ешь, Колокольчик, как бы у тебя заворот кишок не случился.
— Ты просто жадина, старик, вот и все. Мясо все равно казенное, а я вон какая худая. Мне накачаться нужно, если я хочу хоть что-то из себя представлять. Особенно, если этой самой «ци» не пробужу в себе. — ворчит она с набитым ртом: — а этот учитель мне сплошной стресс устроил! Как можно сонного человека барабанами будить!
— Ты не слушаешь. Нельзя пробудить в себе ци. Нет такого, чтобы не было ци. Ци везде — в тебе, во мне, в этом куске сочного мяса с травами…
— Но я ее не чувствую!
— А это уже совсем другое дело, Колокольчик. — вздыхает Вэйдун: — чувствительность к ци — это совсем другое дело. Далеко не у всех она есть. У кого есть — те могут научиться использовать эту энергию. Однако же культивация — путь долгий, сложный и затратный. Простолюдину без учителя, без ингредиентов, без подсказок по технике — очень трудно будет хотя бы на одну ступень подняться. Практически невозможно. Ну, хотя бы потому, что ему на жизнь зарабатывать нужно будет, а не медитировать у дерева. Кроме того, существуют ограничения и дальше, мало чувствительность к ци иметь. Возможности тела по открытию меридианов, объем и скорость перемещения ци по меридианам… — он машет рукой: — простым смертным туда и лезть не нужно. Был у нас один такой в деревне, где я родился, сумасшедший старик Тун. Он искренне решил добиться уровня Бессмертного Даоса в культивации и ушел в медитацию на пятьдесят лет. Ну, так, выходил иногда из пещеры тело подкрепить, чтобы с голоду не помереть.
— И что с ним стало? — любопытствует эта хитрая девица и Вэйдун ухмыляется.
— Состарился и помер. — отвечает он и ловко подхватывает палочками кусок мяса с противня прямо перед носом у Сяо Тай: — так даже и не пожил толком, всю молодость в медитации провел, как сыч.
— Ну да, дурацкая история. — признает девица: — вот у меня нет чувствительности к этой вашей ци ну и пес с ним. Не пропаду. Значит надо чем-то другим брать.
— Ты-то не пропадешь, это точно. — кивает Вэйдун, но в глазах его как будто что-то мелькает. Мелькает и уходит на глубину, словно морское чудище, опрометчиво близко к поверхности оказавшееся и тотчас, ударив могучим хвостом — ушло вниз, в темноту. Сяо Тай прищуривается.
— Дядька Вэйдун, — говорит она: — ты же знаешь что-то, а? Ну скажи…
— Не мое это дело, Колокольчик. — помолчав, отвечает старик: — ты же и так обогрета, одета да накормлена. Даже пути культивации тебя учат, стараясь на ступень поднять, чего тебе жаловаться? Твое будущее… будущего никто не знает.
— И почему мне кажется, что один упрямый старик знает больше, чем говорит? — задумчиво произносит Сяо Тай, упираясь пальчиком в подбородок: — откуда такое предчувствие? Впрочем — ладно. У меня времени до вечерней тренировки не так уж и много. А давай так — я буду говорить, а ты — кивать. Ну или — не кивать. Это же не считается?
— Я не буду кивать. Или не кивать. — отвечает Вэйдун, напрягаясь: — что за глупости.
— Слышала я тут, что юную госпожу Лилинг замуж хотят отдать. — речитативом начинает Сяо Тай и старик — замирает, услышав это. Ну да, змею в мешке не утаить, все равно вылезет, да еще и укусит кого. Служки во дворе и кухонные вечно языком как помелом треплют, сплетни распространяются со скоростью выстрела из лука, да и не секрет это. Все знают. Вот и она знает тоже. Вот только… не нравится куда она ведет. На что намекает.
— В клан Лазурных Фениксов. — продолжает девица Сяо задумчиво: — сперва я подумала — ну и ладно, честным пирком да под венец, совет да любовь и красное платье в пол. Но вот тетушка Чо… каждый раз как она про это вспоминает — так глаза в сторону отводит и мрачней грозовой тучи становится. И лицо такое, будто она юную госпожу жалеет до невозможности, а ведь эта девчонка одну свою служанку со света сжила, а вторую покалечила знатно. Тетушка Чо — она добрая, всех жалеет, но если бы брак с этим Фениксом был бы сладким медом — с чего бы ей такой мрачной ходить при мысли о нем? — Сяо Тай смотрит прямо в глаза старому Вэйдуну и тот едва удерживается от кивка. Его лицо камнеет. Он не собирается выдавать тайны семьи Вон Ми, тем более и не тайны это вовсе, а его досужие домыслы. Может на самом деле все иначе?
— Казалось бы, а ко мне это каким боком? — задается вопросом Сяо Тай и кладет палочки на край противня, пододвигается поближе, ерзая на скамейке и кладет голову на свои кулачки, прочно утвердившись локтями на столе: — но вопросы, вопросы, вопросы… зачем я такая вот красивая господину Баошу нужна. Он же как мне в лицо там на площади взглянул — так сразу и выкупил. Мне даже
