Любопытство не порок - Светлана Алешина

— .они же дружат, Сереженька, — говорила дама, и я бросила быстрый взгляд на смутившегося Кряжимского, — Рита точно может знать, где живет Жанночка, только вот Риты сегодня нет на работе, наверное, заболела…

— Леля, — уже не скрывая имени абонента, ответил Кряжимский, — насчет Риты я хочу тебе сказать…

На этом слове Сергей Иванович замолчал и испуганно воззрился на меня, потому что я, не сдерживаясь, каблуком туфли наступила ему на носок ботинка. Больно, конечно, я понимаю, но извинюсь потом, лишь бы он сейчас не сказал лишнего.

Показывая губами и жестами «адрес, адрес, берите», я сумела направить Кряжимского в нужное русло.

— Адрес Риты, пожалуйста, дай мне, Лель, — пробормотал Кряжимский, и когда он записал его на листке бумаги, а дама начала у него спрашивать, почему он к ней давно не приходил в гости, я отключила селектор. На чужую личную жизнь я не покушаюсь, и, если Сергею Ивановичу так хочется, то он может один раз поговорить со своими женщинами и в рабочее время. Начальство не против.

Взяв лист с записанным адресом, я сперва прочитала его сама, потом протянула Виктору. Виктор взял листок в руки, глянул на него и кивнул мне. Отлично, значит, он знает, куда ехать.

Помахав у Сергея Ивановича перед лицом рукой, я привлекла к себе его внимание. Он витиевато извинился перед Лелей и прикрыл мембрану трубки ладонью.

— Я уже заканчиваю, — пробормотал он, почему-то пряча от меня глаза.

— Мы с Виктором сейчас едем к Рите домой, — громко прошептала я ему, и Сергей Иванович, услышав это, вздрогнул от неожиданности, едва не уронив трубку телефона.

— Как, зачем? — спросил он.

— Спросите что-нибудь полегче, — ответила я, — долго объяснять, но мне кажется, что все эти истории завязаны вместе. А если на работе про Риту ничего не знают, то это может означать, что не знают и там, — я положила два пальца себе на плечо, а второй рукой сделала жест, словно поправляю козырек фуражки. — Номер моего сотового у вас есть, систематически будем созваниваться. Продолжайте искать адрес Жанны, но какими-нибудь другими методами, не через Риту. Поняли, почему?

— Кажется, да, — ответил Сергей Иванович, и я, не тратя больше времени на разговоры, махнула Виктору и направилась к выходу.

Я, вернувшись в редакцию, так и не успела снять с себя верхнюю одежду, а Виктор сразу пришел из своей лаборатории в куртке «Пилот».

— Меня возьмите, Ольга Юрьевна! — выкрикнул Ромка, кинувшись за мною следом.

— Тебе спецзадание, — на ходу выдала я.

— Какое еще спецзадание? — недоумевал Ромка.

— Подготовишь реферат о творчестве поэтов-диссидентов, современников Пушкина.

— Чего, кого? — обалдел Ромка от непонятной фразы и остановился посредине комнаты с таким растерянным видом, что я рассмеялась.

Сергей Иванович, перехватив взгляд Ромки, пальцем показал ему на запрятанного Баркова.

Ромка покраснел как вареный рак и ничего больше не сказал.

Мы с Виктором спустились по лестнице и вышли на улицу. Передав Виктору ключи от своей «Лады», я с удовольствием подождала, когда мне откроют дверь и села на переднее правое сиденье.

Мы протряслись по разбитым дорогам мимо щелястых заборов, и Виктор, остановив машину, кивнул мне на тот дом, номер которого был указан в записке Кряжимского.

Если верить данному Сергею Ивановичу адресу, Рита жила в старом одноэтажном деревянном и оштукатуренном доме, запрятанном среди кривых улочек исторического центра города. В нынешние времена центр переместился и благоустраивался, а здесь все оставалось как и много лет назад.

Впечатление было, честно говоря, так себе. Выйдя из «Лады», я с удивлением увидела, что у этого дома и удобства на улице.

Хлопнула дверка, и через несколько минут Виктор встал рядом со мною. Я взяла его под руку.

Встретившись с ним взглядом, я тихо сказала:

— Ты знаешь, сейчас я уже почти боюсь. А вдруг там ее родители? Я же не могу сказать, что их дочь умерла, если они сами об этом не знают.

Я посмотрела на Виктора. Тот помолчал и сказал мне только одно слово:

— Маринка.

Я вздохнула:

— Пошли.

Мы, осторожно ступая по оттаявшей грязи, обнажающей все неровности разбитой кривой тропинки, шли к покосившемуся крыльцу старого дома.

У входной двери, широкой и низкой, сверху слева блестела кнопка нового звонка.

Виктор позвонил два раза, и мы стали ждать.

Послышались шаги, потом загремели засовы, дверь открылась.

На пороге стояла высокая худая девушка с короткими, с мелкой химией волосами. Она была одета в темный свитер и теплую юбку. На ногах — шлепанцы.

— Здравствуйте, — озадаченно проговорила она, — а вы к кому?

Я глубоко вздохнула и ответила слегка замявшись:

— Здравствуйте, а Рита дома?

Произнеся эти слова, я не выдержала и, прикрывшись ладонью, сделала вид, что сильно закашлялась. Мне было неудобно.

— А ее нет, — ответила девушка и неуверенно добавила, — она где-то задержалась, наверное…

При этом девушка с интересом взглянула на Виктора, но тут же постаралась спрятать этот свой интерес.

— Да? — выдавила я и замолчала, соображая, что еще сказать, чтобы девушка предложила нам войти, но она сама подсказала мне выход.

— Вы с нею заранее договорились?

Виктор, как всегда, решил все за меня, кивнул и слегка подтолкнул меня в спину. Я тоже кивнула как автомат.

— Пройдите, что же я вас держу на улице, — засуетилась девушка и, отступив на шаг, пропустила нас в низкие полутемные сени. Это были точно сени, а не прихожая. Сразу перед дверью было перегороженное помещение, очевидно, когда-то предназначенное для кур. Или овец. Не знаю точно, я не специалистка.

Разувшись здесь же, перед этим бывшим загоном, мы зашли внутрь дома.

В первой комнате стоял старый полированный стол, диванчик, два стула, двухкомфорочная газовая плита, на стене висел рукомойник.

Сюда же выходили две двери. Одна из них была закрыта, другая отворена.

— Проходите, садитесь за стол, если хотите, можете пройти в Ритину комнату, — пригласила нас девушка и показала на закрытую дверь.

Отказываться было бы уже просто глупо. Поэтому я и приняла предложение.

Мы вошли в малюсенькую комнату, площадью приблизительно в восемь-десять квадратных метров. Здесь как-то уместились двустворчатый шкаф, кровать, письменный стол и даже две книжные полки, на одной из которых стояла птичья клетка без жильцов.

— А где же птички? — спросила я.

— Крякнули, — с готовностью ответила девушка.

— А-а, — разочарованно протянула я, — это были утки…

Мы рассмеялись.

— Давайте знакомиться, — предложила девушка, — меня зовут Нина.

Мы с Виктором представились, и как-то сам собою начался разговор. Оказалось, что Нина с Ритой снимают этот домик на двоих и живут вместе уже несколько лет. Помня поведение Риты с Жанной, я с подозрением посмотрела на Нину. Девчонка как девчонка. Тоже искусствовед, только работает не в картинной галерее, а в университете.

Поставив чайник на плиту, Нина вернулась в Ритину комнату, мы закурили и продолжили беседу.

— Не знаю даже, когда она вернется, она ничего мне не сказала, — Нина бросила осторожный взгляд на Виктора и промолчала, решив не признаваться, что Риты и ночью не было дома.

Знала бы она, что Рита больше никогда не придет.

Я увидела на Ритином столе раскрытую книгу необычно большого формата, со страницами, прикрытыми листами тонкой папиросной бумаги, и подошла посмотреть, что это такое.

— А вы где работаете? — внезапно засуетилась Нина. — А то я у вас и не спросила даже.

— В газете «Свидетель», — ответила я, — есть такая газета в Тарасове, может быть, слышали?

— Еще бы, — ответила девушка и опять спросила:

— Оба работаете?

— Конечно, — я с интересом взглянула на Нину, не понимая причины ее неожиданной нервозности.

— Уф, — с облегчением вздохнула она и тут же объяснила:

— Эту книжку она принесла из галереи… В принципе этого нельзя было делать… Но Рита собиралась ее вернуть. Она просто немного поработала с нею.

Я посмотрела на обложку. Это был второй том каталога живописного собрания графа П.Р. Нарышкина. Положив книгу, как она лежала, я, кое-что вспомнив, наугад спросила Нину:

— По этому каталогу Рита сделала свое сенсационное открытие, верно?

— Да, она вам рассказала?

Нина, подойдя ко мне, ткнула пальцем в одну из черно-белых иллюстраций на открытой странице каталога.

— Рита очень гордилась тем, что нашла эту картину, она считалась утерянной еще с тех времен. Это ван Хольмс. Вы знаете ван Хольмса?

— Немного, — честно ответила я, недоуменно взглянув сначала на Виктора, а потом на фотографию найденной Ритой картины.

Это была та самая картина, которую сегодня мне показывал Сергей Иванович Кряжимский в буклете выставки «Ару-галереи». Единственная картина, сгоревшая при вчерашнем пожаре.