Расплата за спасение (СИ) - Кондр Светлана

Когда этот человек будет еще со мной так добр? Надо ловить момент.

Назар стал кормить меня. И если запах бульона отталкивал, то вкус был неплох. Действие отняло остатки сил, наполняя лицо и лоб кровью. Съев половину, я прикрыла рот ладонью.

– Все, я больше не могу.

– Ладно. Отдыхай и не беспокойся о Климе, я за ним присмотрю. Все будет хорошо...

Глава 20

Юлия

Не припомню, чтобы я так сильно болела. Жизнь за городом и свежий воздух не пошли мне на пользу. Еще бы, а как иначе, ведь я постоянно подвергалась стрессу и сильнейшим переживаниям, противоречиям, унижениям. Это стало одной из причин почему я свалилась. Два дня меня лихорадило с такой силой, что мечты были только об одном – забыться спасительным сном. Я вставала с постели только для того, чтобы сходить в туалет и снова ложилась в кровать. Такие вылазки отнимали остатки сил, поэтому вернувшись я укутывалась и вновь проваливалась в мир сновидений и грез, где я была совершенно здорова и творила отнюдь нескромные дела.

Лучшим лекарством в эти дни, как нестранно, являлись многочисленные появления Назара в моей спальне, а не таблетки и капли, стоящие на прикроватной тумбочке…

Протянув руку, я взяла стакан с апельсиновым соком и промочила горло.

Прошло четыре дня и мне уже лучше, жар спал, но я еще слаба и чувствую себя не очень. Плохое самочувствие дополняется сильным кашлем и насморком. Думаю, главной причиной такого состояния стало переохлаждение. Мне не надо было лезть под ледяную воду и остужать голову, но на тот момент я думала, что это может помочь, а не навредить. К тому же я люблю контрастный душ и частенько дома обливаюсь холодной водой.

Уход за мной и Климом взвалил на свои плечи Назар. Он готовил простую сытную пищу без изысков. Его задачей было в первую очередь накормить нас. Пока я лежала в одиночестве, уставившись в потолок или окно, считая тянущиеся в безделье минуты неторопливо складывающиеся в часы, Назар проводил все время с сыном. Он даже укладывал Клима в своей комнате на раздвижном кресле, чтобы тот поменьше контактировал с разносчицей заразы.

Разлука с моим маленьким мальчиком давалась мне не просто, но так лучше для него. Вот пойду на поправку, тогда снова заступлю на пост заботливой мамочки, а пока пришлось предоставить Назару возможность проявить себя… Он отец Клима, поэтому меня не мучают угрызения совести. Его долг защищать, оберегать и заботиться о сыне. И если Назар не кричит, не ругается, не попрекает меня в том, что я скинула на него тяжелое бремя, значит все в порядке.

Так странно, стоило от безысходности смириться с положением, в котором оказалась, убрать гиперопеку, довериться Назару и дать свободу действий, тут же я узнала его с другой стороны. Он сейчас похож на того человека, которого я себе представляла. Добрый, ответственный, заботливый и даже по-своему ласковый.

Его поведение подобно нежности дикого зверя, которого удалось приручить. Он подпускает к себе, дает погладить, сам может потереться мордой, но также в любой момент готов показать свою дикую натуру.

С первого дня болезни, Назар, после того как уложит нашего сына спать, приходит и натирает меня барсучьим жиром. И этого вечернего появления я жду с нетерпением в течение всего дня.

Это похоже на массаж. Нет, его растирки намного лучше. Он очень бережно, ласково водит руками по моей оголенной спине, активируя все мои тайные желания, а после опускает сорочку и укутывает меня в одеяло. Дальше он спускается к стопам, мнет в своих могучих руках и растирает. Когда намазывает, мне немного щекотно, но я терплю, не хочу спугнуть Назара и не желаю, чтобы он останавливался. Затем он бережно натягивает шерстяные не по размеру большие носки и говорит:

– Отдыхай.

После таких манипуляций я погружаюсь в приятные мечты, переходящие в эротические сны, где мы с ним вдвоем, на этой кровати предаёмся любви.

Его поступки смягчили мое болезненное состояние и даже горячка не помешала мне насладиться моментами близости с этим человеком.

А его взгляд. Даже он изменился. Назар смотрит на меня с тревогой, теплотой и обеспокоенностью. И сколько бы он не надевал маску безразличия, грубости, злости, но моя болезнь сорвала её. Пусть он не многословен, но все его действия показали, что я небезразлична ему. Он беспокоится.

Как себе и обещала, моих губ не покидали слова о любви, я больше не зарекалась о том, что хочу быть с ним, желаю всей душой и сердцем, чтобы Назар принял меня. Я просто жила и наслаждалась моментом… и сейчас, зная, что он находится в соседней комнате и укладывает Клима, я радуюсь и жду когда Назар придет ко мне и я вновь смогу ощутить его руки на своей спине…

Немного задремав, я услышала как дверь открылась. Мои веки распахнулись и я не скрывая улыбки посмотрела на Назара. Он вошел в мою комнату молча, держа в руках стеклянную банку.

– Перевернись на живот.

– Хорошо, – я приподняла сорочку и устроилась поудобнее.

Кровать рядом со мной прогнулась, и я ощутила нежные касания.

– Как ты себя чувствуешь? – он обвел мои плечи и спустился ладонями к крестцу. Я растворилась в этом касании и сжала бедра.

– Лучше. Спасибо за заботу, – прошептала я сдерживая себя, чтобы не застонать.

Мы повторяем эту фразу, каждый раз, когда Назар приходит. Завтрак, обед, ужин. Всегда один и тот же вопрос о моем самочувствии и всегда один и тот же ответ.

– Как Клим? Быстро уснул? – поинтересовалась я.

Назар усмехнулся.

– После шестой сказки.

Я улыбнулась.

– Ты наверно очень хорошо рассказываешь, потому что обычно он засыпает после третьей.

Мне очень хотелось похвалить его, Назар большой молодец.

– Не знаю, – засмеялся он и его руки вновь проскользили к плечам. – Это мой первый опыт. Да и сказками мои истории назвать сложно, но ему интересно. Послушав, Клим задет очень много вопросов и мне еще приходится ему все объяснять. Сегодня их было слишком много, поэтому я задержался.

– Назар, я рада, что ты нашел с Климом общий язык.

Скажи, что ты тоже рад общению, откройся хоть немного, я же слышу по голосу, как тебе это нравится.

– Ты родила хорошего мальчика, – произнес он приглушенно и вздохнул.

– Спасибо, я старалась. Поверь, это было нелегко. Клим замечательный…

Он похож на своего отца, но это я не стала произносить вслух. Сама себе обещала и пока держусь.

– Юля…

– Да, – я повернула голову и посмотрела в глаза Назара.

Последовало долгое молчание, и я не знала, что он хочет мне сказать и решиться ли вообще продолжить то, о чем хотел спросить или поведать.

Наши глаза встретились.

– Каким он был когда родился? – нерешительно спросил Назар, вызывая на моем лице слезы и улыбку.

– До сих пор помню момент, когда впервые увидела его, – об этом я могу говорить долго. Появление Клима, самое лучшее, что со мной случилось. – Он был такой сиреневый и в белой смазке. Скукоженный и громкий. Его глазки только привыкали к свету, но он старался все рассмотреть. Любопытный наш. Мне дали поцеловать его пяточки, а потом положили на грудь. Сын сразу успокоился и уснул, чувствуя, что попал в мамины руки.

Назар слушал внимательно, по-собачьи наклонив голову. С каждым словом морщинки на его лице разглаживались.

– А то, что он был сиреневым, это нормально? Так и должно быть?

– Да, немного полежав, он стал таким же как и мы, с обычным цветом кожи…

– Спасибо, – ну же, продолжи, заверши фразу «Спасибо за сына».

– За что? – уточнила я.

– За то, что рассказала, поделилась, – нет, он не решился или просто не понимает, как это важно принять титул «отец».

– Ты имеешь право знать обо всем, что касается Клима.

– Знаю, – Назар надел на мои стопы носки и поднялся. Закрыв банку, он взял её в руку и пошел к двери. К сожалению, он решил закончить разговор, но это уже можно считать прогрессом. Назара интересует сын, и я рада, что он спросил о нем. Мне было приятно рассказать ему о рождении нашего мальчика.