Я надеюсь… - Раиса Горбачева

Нет пророков в своем Отечестве. И чтобы завершить заключительную тему этой главы, приведу одну цитату.

«Позвольте мне, господин Генеральный секретарь, поблагодарить Вас за оказанное нам гостеприимство и пожелать здоровья Вам с госпожой Горбачевой, чье присутствие рядом с Вами создало о Вашей стране новое представление — обаяния и культуры. И моей супруге, и мне самому особенно приятно видеть ее здесь…

Экзамен жизнью

— Раиса Максимовна, предыдущая наша беседа заканчивалась на том, что Вы отказались от аспирантуры и выбрали Ставрополь…

— Да, оставила аспирантуру, хотя уже выдержала конкурс, уже поступила. Михаил Сергеевич тоже отказался от Москвы. Мы выбрали Ставрополь, его родину…

Ставрополь… Говорят, для каждого сердца Отечество — его малая родина, место, где человек родился, вырос. Представляете, какая «малая» родина в таком случае у меня? Весь Советский Союз: столько переездов, столько перемен мест жительства было в детстве. А для Михаила Сергеевича малой родиной является, конечно, Ставрополье…

Что мне хотелось бы сказать о Ставрополье? Удивительный край! Край щедрого солнца, пшеницы, садов. Чего стоит один подсолнечник, который в течение дня поворачивает голову вослед горячему солнцу. Край изумительных гор и степей. Степи полны запахов. Чем пахнут степи на Ставрополье? Вы, Георгий Владимирович, должны бы это знать, помнить.

— У меня на родине летом они пахнут полынью.

— Да, но еще и чабрецом. Степи, пахнущие полынью и чабрецом. А кроме того, край живительной, целебной воды — минеральных источников, редчайшего сочетания бурунов песка полупустыни и ледников гор. Если Вы были в Кисловодске, наверняка видели высеченные на камне слова Лермонтова: «Как сладкую песню Отчизны моей, люблю я Кавказ».

Сюда, в Ставрополь — центр этого края, — после окончания университета молодыми специалистами, полными планов и надежд, и приехали Михаил Сергеевич и я. Здесь — начало нашего трудового пути, вхождения, если хотите, в новые слои жизненной атмосферы.

Вы спрашивали, Георгий Владимирович, как я восприняла Ставрополь после Москвы.

И Москва, и Ставрополь — города. Но какие разные! Говорят, первое впечатление о человеке самое сильное. Не знаю, как о человеке, но о городах это сказано очень точно. У меня в памяти навсегда осталось именно первое впечатление.

Ставрополь поразил меня своей зеленью. Половодьем зелени. Город был словно одет в роскошные одежды зелени. Пирамидальные тополя, каштаны. Сколько каштанов! А еще — ивы, дубы, вязы. Сирень. И цветы, цветы. Осенью весь этот наряд придает городу прекрасный багряно-золотой, трогательно-нежный облик. Образ города в эти дни — образ самой осени. Лучшей осени я нигде не встречала и вообще считаю, что осень — коронное время года на Ставрополье. Если в детстве я полюбила весну, уральскую весну с ее журчащими ручьями, с разливами, то на Ставрополье полюбила осень. Здесь весна быстротечна, зато осень долгая, красочная, теплая.

Поразил меня краевой центр и какой-то особой размеренностью и тишиной. Площадь, улицы и дома как будто хранили дух прапрапрадедов: русских, казаков, пришедших сюда двести лет назад.

Да, когда говорила о зелени, забыла о такой детали. Пораженная в первые дни ее красотой и обилием, я лишь потом узнала, что красота эта — «хобби» города, добрая давнишняя традиция ставропольчан, я потом и сама с удовольствием участвовала в его озеленении.

— На Ставрополье каждый городок «возделывают», как сад.

— Даже фильм был: «Самый зеленый город России». О Ставрополе. Я помню этот фильм. А второе, что поразило, — размеренность жизни и патриархальная тишина краевого центра — центра такого огромного региона страны. Это была размеренность пешего шага. Да-да, проблем транспорта, «часа пик» в те времена в Ставрополе не существовало. На работу, в магазин, в баню, парикмахерскую, поликлинику, на рынок — всюду можно было добраться пешком. Асфальтированы только центральная площадь и несколько улиц. Лишь отдельные административные здания города и жилые дома имели центральное отопление. Питьевую воду брали из водопроводных колонок. А в самом центре, напротив пединститута, красовалась лужа. Круглый год — не проедешь, не пройдешь. Чем тебе не Миргород! Конечно, сегодня Ставрополь стал уже другим.

Более трех десятилетий прошло. Современная промышленность, новые научные, учебные, культурные центры, почти в два раза выросло население. В два раза! Уже одно это, конечно, изменило и содержание, и ритм жизни города, изменило его лицо. Тогда же для центра огромного региона России, в состав которого в те годы входила не только Карачаево-Черкесская, но и Калмыцкая автономная область, Ставрополь был даже чересчур провинциальным.

Кинотеатр «Гигант» — разумеется, «Гигант», в каждом таком городке тогда непременно было по «Гиганту», — Драматический театр имени Лермонтова, репертуар которого мы до дыр изучили в течение двух-трех месяцев. Я смотрела в этом театре все подряд, знала все, что поставлено. Краевая библиотека, филармония, краеведческий музей, еще два кинотеатра — «Октябрь», «Родина», — несколько клубов и киноустановок. Вот и все культурные заведения.

— Вы приехали в Ставрополь со столичным университетским образованием. По тем временам это была редкость. Как смотрели на Вас товарищи по работе? Как складывались отношения на службе?

— А никак.

— Не понял, Раиса Максимовна.

— А что понимать: устройство на работу оказалось для меня проблематичным… В первые месяцы в Ставрополе я просто не могла найти работу! Потом полтора года работала не по специальности. И два года по специальности, но — на птичьих правах. С почасовой оплатой или на полставки, с периодическим увольнением по сокращению штата. Вот так. «Человек со столичным университетским образованием». «Нетипичное по тем временам для Ставрополья явление…» Да. В сущности, четыре года не имела постоянной работы.

— Почему?

— Думаю, по двум причинам. Насколько мне известно, в те годы в стране вообще сложно было с трудоустройством специалистов с высшим гуманитарным образованием. Я знала, например, что в том же Ставрополе тогда приблизительно 70 процентов учителей работали на неполной ставке. Но не менее важна, на мой взгляд, и вторая причина.

Да, специалистов с университетским образованием, тем более окончивших МГУ, в городе в то время практически не было. Точно не знаю, поэтому подчеркиваю слово «практически». Ну, может быть, 2–3 человека. На кафедрах вузов, где могла быть использована моя профессиональная подготовка, соответствующие дисциплины преподавались людьми, имеющими педагогическое — очное или зачастую заочное — образование. Как правило, это были выпускники своего же, Ставропольского пединститута. Я не ставлю под сомнение профессионализм всех их. Работая позднее в этой среде, я встречала людей, кто вел большие научные исследования, был способен к ним, читал прекрасные лекции, пользовался заслуженной любовью студентов, отдавал педагогике всего себя. Но как много было и тех, кто просто не мог, да и не хотел заниматься ни научно-исследовательской, ни педагогической, ни методической работой! Не хотел и не мог. Не был способен. Эти люди читали чужие, кем-то и когда-то подготовленные лекции, использовали чужие материалы, с заметным трудом выговаривали философские категории и понятия. С трудом, с грехом пополам. Но для института это были «свои» люди: знакомые, прижившиеся, удобные. Даже — выгодные. А оплата труда у нас ведь стабильная — за должность, за звание, но не за количество и тем более качество выполняемой работы.