ПодВал - Вера Левина

меня затекли ноги, я встала и вышла из комнаты. Артём сидел на диване, поставив на него левую ногу и упершись в колено, локтём поддерживал голову. Он выпучил на меня глаза, под одним красовался фингал. На щеке и шее были царапины.

“Неужели это я его так?”

Хотела извиниться, но Артём спрятал глаза за ладонью и начал трясти ногой. Непонятно, стыдно ему или всё равно. Я обняла себя. Стало обидно, за то, что пришлось просидеть всю ночь в камере.

— Меня могут посадить.

Брат взглянул исподлобья, но ничего не ответил — это разозлило ещё больше.

— Там были все мои накопления и ты их пропил!

— Рита, — Ян обнял меня за плечи и отвел в сторону. — Не надо…

— Он даже не раскаивается.

— Пожалуйста, не надо его добивать.

Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но не смогла найти нужных слов. Стало обидно, что Ян его защищает.

Оставшееся время я смотрела куда угодно, но только не на брата. Раздражала мысль, что могу поймать его торжествующий взгляд.

Дождавшись, когда приедут сотрудники реабилитационного центра, я почувствовала небольшое облегчение. Три мордоворота, один больше другого, вошли в квартиру и стало тесновато. Было интересно, что чувствует сейчас Артём, но я упорно делала вид, что его в комнате нет.

— Реабилитация продлится минимум полгода.

На кухонном острове один из сотрудников разложил листовки, показал, как выглядит место, куда поедет Артём. Трёхэтажное здание в сосновом лесу с парком и закрытой территорией, удалённое от города на приличное расстояние, похожее на санаторий.

— Всмысле? Почему так долго? — Артём часто задышал, заметался взглядом по комнате.

— Если бы был способ проще, все использовали бы его. Но, к сожалению, с зависимостью тяжело справляться. Я сам год там пробыл. Это место меня спасло.

Оставив мужчин одних, я ушла в свою комнату. В ней так же, как и везде валялся мусор, на стенах находились странные разводы, цветом напоминали фекалии. Голый матрац с подушкой, похоже, притащили с помойки, а, может, он был моим. Воняло, как из пепельницы, и я, открыв окно, стала разглядывать парк.

Когда-то давно, будто в прошлой жизни, я усаживалась на широкий подоконник и наблюдала, как люди гуляют среди деревьев. Выдумывала, как мой будущий жених, тогда в этой роли был Ян (как бы банально это ни звучало), нарисует под окном на асфальте признание в любви. А теперь мне непонятно, хочу этого или нет?

— Ты в порядке? — тихо спросил Ян, но я вздрогнула и кивнула, взглянув на него.

— Только проголодалась.

— Могу еду заказать.

— Нет, поем в баре. Всё равно не смогу здесь есть.

Ян ухмыльнулся краешком губ.

— Он согласился?

— Да. Собирает минимальный набор вещей. Непонятно только есть ли среди них чистые. Но ничего, в рехабе приведут его в порядок.

“Хотелось бы надеяться”, — я отвернулась к окну.

— А что было с твоим братом?

Ян обнял меня сзади, чмокнул в щеку. Стало тепло, комфортно, но при этом ощущалась нереальность происходящего, как будто так быть не должно.

— Он много лет употреблял наркотики. Под кайфом избил барыгу до полусмерти за то, что отказался продать ему дурь. Его не посадили благодаря нашим родителям. Как они только ни обхаживали потерпевшего, в итоге уговорили забрать заявление. Брата так напугала перспектива сесть в тюрьму, что он сам поехал лечиться. С тех пор он чист и счастлив.

— Почему ты никогда не рассказывал?

— Ну, это было много лет назад, я ещё в средней школе учился. Да и к слову не приходилось.

Вблизи казалось, что в глазах Яна волны отбегают от центра, вырисовывая светлые линии на радужке.

— Тебе никогда не хотелось попробовать?

— Нет, — он улыбнулся. — Насмотрелся на невменяемого брата.

— Теперь мне кажется, что я тебя совсем не знаю.

— Надеюсь, мы исправим это, — прошептал Ян, уткнувшись мне в висок.

“Значит ли, что он простил мне враньё?”

Вшестером мы кое как уместились в грузовом лифте. Артём стоял рядом с Яном, смотрел в пол и шевелил ноздрями (так он делал, когда хотел скрыть свои чувства).

— Мы заедем по пути в полицейский участок, — сказал один из мордоворотов.

— Главное, чтобы он зашел туда один, а то будет выглядеть странно, — ответил Ян.

Другой из мордоворотов хмыкнул и добавил:

— Ну это понятно.

Артём закивал.

— Заберу заявление. Я же пообещал, — он взглянул на меня и быстро вернулся к созерцанию пола, когда понял, что я изучаю его. Потом нахмурился, резко выдохнул, посмотрел мне в глаза и прошептал, — прости.

Стало трудно дышать, захотелось разрыдаться. Я отвернулась, прикусила нижнюю губу и часто заморгала, сдерживая слёзы.

Сотрудники реабилитационного центра забрали Артёма, а Ян повёз меня в бар.

“Квартира теперь в моём распоряжении, но это не радует. Она, как открытый мешок с углем, пока дотащишь — сам весь испачкаешься”.

Я немного откинула спинку пассажирского сиденья и попыталась расслабиться.

“Чтобы я ни делала, всё только усугубляется. Не верится, что Артёму поможет лечение, ведь чудес не бывает. Деньги, которые он украл, никто не возместит. Будто несущую опору сломали. Как теперь защитить или подстраховать себя, если вдруг придет кто-то подобный пожарным?”

Ян посигналил и, махнув рукой на впереди идущую машину, выругался:

— Ну что ты творишь?

“Ян! Бросил все дела и прилетел меня спасать. Не могу понять, как к этому относиться. Вроде здорово знать, что тебя не оставят в беде, но мучает стойкое ощущение — это не навсегда. Я будто жду того, что должно произойти то, отчего вся сказка развеется лёгким ветерком. Так у меня крыша поедет!”

— Я улетаю вечерним рейсом, — сказал Ян, припарковав автомобиль у бара. — Так что заскочу домой на пару часиков и в аэропорт.

— Почему ты так спокоен?

Он удивлённо на меня посмотрел.

— Про этот реабилитационный центр я знаю давно, ребята, работающие там, вызывают доверие.

— Я имела в виду не это. Тебе будто всё равно, что пришлось сорваться и пересечь полстраны.

— Мне не всё равно. Но я не вижу смысла устраивать скандал. Тем более, ты мне всё объяснила. — Ян разглядывал меня, а мне казалось, что ситуация какая-то нереальная.

“Так не бывает! Он должен злиться!”

— Значит, ты с легкостью взял и простил мне враньё?

Ян нахмурился.

— Не сказал бы, что было просто, но я надеюсь, что это больше не повторится.

— А если повторится?

У Яна взметнулись брови, и он невысоко всплеснул руками.

— Не знаю. Когда подобное произойдёт, тогда и буду думать о своих действиях.

— То есть ты готов ещё раз…

— Рита, я надеюсь, что ты будешь честна со мной и