Кто ты? (СИ) - Чеп Инна

— Папа…

— Лиса, не бей больше посуду, а то нам придется есть из деревянных плошек.

Алиса зыркнула на ведьму, но та не стала злорадствовать — молча понесла собранную на поднос посуду на кухню. Дирек предупреждающе погрозил дочери пальцем и отправился следом.

— Вы действительно так обо мне думаете? Или просто нахваливали перед дочерью?

Вира начала мыть тарелки, повернувшись к собеседнику спиной.

— А я должна была настроить ее против вас?

— Вам вряд ли бы это удалось. Алиса очень разумная, самостоятельно мыслящая девушка.

— Она еще ребенок.

— Вы не ответили на вопрос.

— Я верю в то, что нет людей абсолютно хороших и абсолютно плохих. К тому же одно и тоже качество человеческой души может в разных ситуациях у разных людей играть и положительную, и отрицательную роль. Вот вы, защитник Отечества, так?

— Не то, чтобы…

— Но вы убиваете. Вы герой и подлый убийца одновременно. Вы не сдали ведьму властям. Вы с одной стороны, хороший человек, пожалевший беззащитного, с другой — чуть ли не изменник родины.

— Ведьму? — прятавшаяся за дверью девочка, вбежала в комнату. — У тебя служит настоящая ведьма?

Вира не поняла, чего в ее голосе больше: страха или восторга.

— Она уже уехала в другое поместье, — быстро сориентировался Янус. И пожаловался Вире: — Крадется, как заправский шпион, даже я ее не всегда замечаю!

Ведьма расценила его слова, как предупреждение быть осторожнее, и понятливо кивнула.

Офицер взял дочь за руку.

— А ну-ка, Лиса, пойдем поговорим о твоем поведении.

Они вышли в коридор, и Вира наконец смогла выдохнуть. Вот только любознательного ребенка ей сейчас и не хватает!

Часто в жизни кажется, что хуже быть не может, однако последующие события опровергают подобные заблуждения обывателя. Именно об этом подумала ведьма, когда открыла входную дверь и увидела на пороге мэра собственной персоной. Первым порывом было закрыть дверь и бежать через задний двор. Однако мужчина, едва глянув на служанку, рыкнул:

— Эй, девка! Доложи хозяину, его благородие Ион Айзек прибыл. Шевелись, курица!

На мгновение Вире показалось, что она сейчас просто испепелит хама, однако девушка совладала с собой и, опустив глаза (она чувствовала, как они зеленеют), отправилась в кабинет.

"Раньше Айзек в этом доме вел себя по-другому," — заметила она про себя. Или он исключительно перед отцом и его окружением лебезил? А со слугами и прежде был груб?

— Вира? Что случилось?

Оказалось, в кабинете собрались все. Елизавета учила Алису вышивать, та шипела и упорно колола пальцы иголкой, они расположились на софе. На стульях, по разные стороны от стола, сидели Дирек и Лексий и что-то сосредоточенно считали. Когда возмущенная девушка влетела в комнату, все присутствующие тут же обратили на нее внимание. Девочка смотрела с интересом, воспитательница — неодобрительно, ибо служанка даже не постучалась, а значит, нарушила этикет, мужчины — обеспокоенно.

— Этот…мэр в гостиной ждет.

Лексий вздрогнул, Дирек нахмурился.

— Я занят.

— Я…

Вире не дали договорить: Синт встала.

— С вашего разрешения, я займу его благородие беседой, пока вы не освободитесь.

Офицер благодарно кивнул.

— Чаю и пирожных в гостиную, — распорядилась воспитательница и вышла. Вира последовала за ней, мысленно негодуя. Они в провинции, между прочим! Между маленьким городком и парой деревень! Где она, интересно, должна достать пирожные? На метле в столицу слетать?

Так что чай подали с пирожками. Вчерашними. К человеку, по приказу которого высекли до потери сознания Лексия, Вира не собиралась относиться хорошо. Жалко, что у нее каких-нибудь трехдневных пирогов не завалялось. Надо теперь специально откладывать на случай вот такого визита…

Подавала чай, кстати, Дарья. Вира с одной стороны боялась, что ее узнают, с другой, что она сорвется. Испепелить она, конечно, никого не может, но вот сглазить или лицо поцарапать…

— Что вас привело в мой дом? — Янус, появившийся в гостиной спустя полчаса, вел себя на самой границе вежливости. Елизавета встала, собираясь откланяться, но Айзек внезапно схватил ее за руку.

— О! Пусть дама останется! Ваше общество чрезвычайно украсит нашу беседу!

Синт руку вырвала и, сделав реверанс, вышла.

— Ваша невеста?

— Нет, воспитательница дочери. Так зачем вы пришли?

Мэр сложил ручки на пухлом животике. Низкий, полноватый, с жидкой бороденкой и оттопыренными ушами, он бы, пожалуй, смотрелся смешно, если бы не цепкие плутоватые глаза.

— Вы совершенно изолировались от общества! Мы так вас ждали в субботу на торжестве в мэрии! Леонардо приготовил свою фирменную свинину! Вы же обещали прийти!

Дирек поморщился.

— Я сказал, что при стечении обстоятельств, возможно и посещу ваше мероприятие. Но ничего не обещал.

Айзек засмеялся.

— А вы весьма внимательно относитесь к тому, что говорите! Как и положено королевскому офицеру!

— Я в отставке, смею напомнить.

— О! — Янусу погрозили пальцем. — Военные не бывают бывшими, это всем известно. Энергия вас не покидает и на заслуженном отдыхе! Письма, поездки… Вы весьма заняты, я понимаю.

Хозяин дома мысленно выругался. Двусмысленность слов мэра не оставляла сомнений: в городе считают, что он еще на службе — причем "тайной". Болваны! Если б к ним действительно прислали кого-то из тайной полиции, они в жизни бы об этом не догадались! Но теперь хотя бы понятно, отчего Айзек так мил и предусмотрителен. И плевать бы на этот городишко, вот только то, что мэр не поленился посмотреть, как часто и кому пишет Дирек, и узнал, что он выезжал куда-то на встречи, очень не понравилось офицеру. Для него это могло стать большой проблемой.

— Друзья, — пояснил Янус, с трудом удерживая на лице добродушное выражение. — Старые. Кто поздравляет с отставкой, кто не верит и спрашивает не шутка ли, кто просит проконсультировать напоследок. Вот и приходится заканчивать дела. Я по натуре домосед, вот дочку сюда привез, мне бы время на обустроиться, косточки старые у камина вечерком погреть, а люди продыхнуть не дают.

И он растерянно улыбнулся собеседнику. Айзек смотрел внимательно, словно не столько слушал, сколько читал по лицу.

— Не скажите, вы безобразно молоды для отставного военного! Ну что ж, — мужчина встал, — пора мне и честь знать, засиделся я тут у вас, от дел… или от отдыха, хе-хе, отвлекаю. Передавайте искреннее восхищение прекрасной Елизавете и наилучшие пожелания дочери. Будем рады вас видеть на Сером балу через две недели. Не пропустите?

— По обстоятельствам, — Дирек тоже встал, — вы же понимаете: маленькая дочь…

— Да-да, — закивал головой мэр. — Конечно.

По лицу его нельзя было узнать, поверил он Янусу или нет. С одной стороны, напористость его и двусмысленные замечания сошли на нет, с другой стороны, лукавый взгляд в стиле "уж меня-то вы не проведете" и стремление к панибратству остались.

Когда офицер лично закрыл за гостем дверь, словно из ниоткуда возникла Вира.

— Ушел? Чего хотел?

Янус не стал заострять внимание на несоблюдении девушкой этикета.

— Показать, какой он важный человек и как много он знает. Боюсь только, в этот раз он пришел не к тому человеку. А вы что? Испугались? — он с сомнением посмотрел на бледные плотно сжатые губы ведьмы.

— Да, очень, — подтвердила та. — Боялась, не выдержу: или прокляну, или всю бороду повыдергиваю. Индюк самовлюбленный!

Подобная эмоциональность была нехарактерна для девушки и, Дирек, прослушав яростную речь, невольно рассмеялся. Вира осеклась. Окинула собеседника подозрительным взглядом.

— Что это с вами?

— Да так, — Янус искренне улыбнулся ведьме, — просто вы иногда умеете удивлять.

— Не боитесь, что прокляну вас? — поинтересовались в ответ. Мужчина посмотрел ей в глаза.

— Хотели бы — давно прокляли, — уверенно заявил он. Потом что-то вспомнил и спросил: — Скажите, а существует приворотное зелье?