Мир наизнанку - Алексей Прийма

ГЛАВА 3

ВОПРЕКИ ЗДРАВОМУ СМЫСЛУ

Плыть по морям, по которым никто никогда не плавал.

Телепатическое путешествие

Коллективная мозговая атака – замечательная вещь, доложу я вам. Не знаю ничего результативнее, продуктивнее нее в строго определенных обстоятельствах, всегда неприятных.

Вот ты всей своей судьбой вляпываешься, как мордой в грязь, в вязкие и, чудится, непролазные, точно та же грязь, житейские трудности. Озираешься в растерянном недоумении по сторонам и видишь: выхода из лабиринта трудностей нет, ты загнан обстоятельствами жизни в тупик. Однако не нужно впадать в преждевременную панику. Стоит взять себя в руки, стоит пошевелить мозгами, сразу несколькими, подчеркиваю, мозгами, сколотив группу соратников по поиску выхода из очередного житейского тупика, и результат не замедлит сказаться. Над бастионом, коллективно штурмуемым мозговой атакой, появляется вскоре белый флаг. Ты добиваешься своего. Преодолеваешь непреодолимое, перешагиваешь через неперешагиваемое. И твоя жизнь вновь наполняется глубоким смыслом. Впереди перед тобой начинают маячить, призывно мерцая, некие новые цели.

Именно так оно и произошло декабрьским вечером в стенах моей квартиры, когда дружная троица осатаневших от скуки мужиков предприняла там коллективную мозговую атаку. С описания атаки я и начал эту свою книгу. В ходе атаки нами, ее участниками, была выявлена новая цель, имевшая пока туманную, однако, как верилось всем нам троим, обнадеживающую перспективу.

Цель сводилась к попытке прорыва в отдаленные уголки подсознания двоих из нашей дружной троицы. Прорыв мыслилось осуществить в надежде обнаружить потаенное местечко, в котором пряталась в нашем подсознании таинственная «способность ИКС». По собственной воле Виктор Баранов и я, автор этих строк, решили превратить самих себя в нечто вроде белых лабораторных мышей, в объекты экспериментов. А экспериментатору – гипнотизеру и экстрасенсу Валерию Авдееву – предоставлялась возможность всласть поковыряться своими «психическими пальцами» в наших мозгах, подвергнутых их гипнотическому воздействию.

Намеченные эксперименты были вскоре поставлены.

Начну с отчета о том, как «способность ИКС» – вот разве что в слабой и при этом весьма специфической форме – выявилась у загипнотизированного Виктора Баранова.

За минувшие десять лет мы на пару с Авдеевым провели немало опытов по погружению в гипноз людей, тех или иных. Авдеев выступал в роли гипнотизера, а я – в качестве исследователя. Мы с Валерием давным-давно привыкли проводить сеансы гипноза вдвоем, притерлись в этом деле друг к другу, в ходе таких сеансов понимали друг друга с полуслова.

Вот почему эксперименты по поиску в гаубинах человеческой психики загадочной «способности ИКС» мы с Авдеевым решили начать с Виктора Баранова, с его, так сказать, персонального психического плацдарма. Нам сподручней было начать с Виктора, работая в привычном для нас тандеме. А Виктор ничего не имел против этого.

Как всегда, мы записывали все, что говорилось в ходе сеанса гипноза, на пленку аудиомагнитофона. Попутно другой член нашего крохотного самодеятельного коллектива исследователей, профессиональный фотограф Виктор Колесников отснимал происходящее на, фотопленку. Отснимал, так сказать, «для истории», для архива.

Виктор Баранов оказался, к счастью, человеком, легко поддающимся гипнотическому воздействию. Авдееву не пришлось долго потеть, «колдовать», чтобы довести Виктора до нужной психической кондиции. Процедура гипнотизирования Баранова отняла у Авдеева не более нескольких минут. Виктор быстро погрузился в транс и… И все!

Он никак не реагировал на дальнейшие команды Валерия Авдеева. Молчал, негромко посапывая. Сладко спал. Тогда расстроенный Авдеев передал так называемый «контактный раппорт» мне – приказал загипнотизированному слушать команды, которые на сей раз примусь отдавать ему я. Однако Виктор продолжал сладко спать, игнорируя все мои призывы к нему.

Так было на первом сеансе гипноза. Так было и на втором.

Выведенный из состояния гипнотического транса, Баранов всякий раз заявлял, что ничего в ходе сеанса гипноза не слышал, а также никаких снов не видел.

Удрученные всем этим, мы провели с Виктором Барановым еще один сеанс – третий. Мы с Авдеевым заранее не верили в его результативность, но Баранов уговорил нас повторить сеанс снова.

– Ребята, – взмолился он, – давайте еще один разочек попробуем. Ну, очень прошу вас. А вдруг что-нибудь дельное наконец-то получится?

Авдеев недовольно поморщился. Я молча пожал плечами. Мы с ним переглянулись, и Валерий, переведя хмурый взгляд на Баранова, проговорил скучным голосом:

– Черт с тобой! Давай попробуем еще раз. Уверен, опять ничего путного не выйдет. У тебя, брат, какие-то железобетонные мозги. Непробиваемые.

В середине января 2000 года был проведен третий опыт по погружению Виктора Баранова е гипноз. Как и два предыдущих, эксперимент ставился в квартире Валерия Авдеева. Перед его началом был включен аудиомагнитофон, а наш фотограф Виктор Колесников нацелил объектив своей фотокамеры на гипнотизируемого.

Баранов быстро погрузился в гипнотический транс. Проклятье, в третий раз подряд он опять никак не реагировал на команды, подававшиеся ему сначала Авдеевым, потом мной! Крепко спал, такой-сякой, мерно посапывая.

Будем прекращать сеанс, – сказал с досадой я, уставший подавать команды и задавать вопросы, на которые не слышал ответов. Тут вдруг раздался в комнате телефонный звонок. Валерий Авдеев снял трубку с рычага телефона и поднес ее к уху. Он обменялся несколькими короткими репликами со своим собеседником. Видимо, что-то в речах собеседника не понравилось Валерию. Повышая голос, он резко обронил:

– Нет, Андрей! Так дело не пойдет. Прощай.

Произнеся эти слова, Авдеев быстрым нервным жестом опустил трубку на телефонный аппарат, стоявший перед ним на прямоугольном широком журнальном столике.

Рядом со столиком приткнулась к стене тахта, на которой лежал на спине загипнотизированный Виктор Баранов.

– Андрей, – произнес неожиданно Баранов тихим, но отчетливым шепотом.

Мы с Авдеевым дружно вздрогнули.

– Какой Андрей? – немедленно поинтересовался я, привставая в волнении со стула, на котором сидел возле тахты. – Отвечай!

– Баранов, – все тем же отчетливым шепотом проговорил Виктор.

– Андрей Баранов? – переспросил недоуменно Авдеев.

– Да. Андрей. Он сейчас пришивает пуговицу к своей рубашке.

– Где пришивает? – полюбопытствовал я. – Отвечай!

– У себя дома, – сказал Виктор.

Авдеев бросил на меня вопрошающий взгляд. На его крупном полном лице появилась широкая радостная улыбка. Он не понимал пока, о каком таком Андрее Баранове толкует Виктор, но был очень доволен тем, что тот наконец-таки заговорил, пребывая в глубоком гипнотическом трансе.

А я, осененный внезапной мыслью, живо достал из бокового кармана своего пиджака записную алфавитную книжку и раскрыл ее на букве «Б».

– Ты имеешь в виду Андрея Степановича Баранова? Своего лучшего друга? – осведомился я, кося глазом в раскрытую записную книжку.

– Да.

Известный российский гипнотизер и экстрасенс В. Авдеев проводит один из сеансов гипноза. Погруженная в гипнотическое состояние женщина рассказывает медленным заторможенным голосом о своих мысленных путешествиях по ее прошлым жизням и даже по неким параллельным мирам. Снимок А. Приймы.

Я удовлетворенно кивнул. Моя догадка оказалась верной. Бывая от случая к случаю, чаще всего по праздничным дням в гостях у Виктора Баранова, я всегда сталкивался там на праздничном застолье с его лучшим другом и в то же время однофамильцем. В моем блокноте был записан номер его домашнего телефона. Пару раз мне доводилось звонить Андрею Баранову по каким-то пустяковым, чисто житейским делам. Мы с ним не были особенно близки. Это был лучший друг Виктора, а не мой.

Сгорая от любопытства, я спросил:

– Откуда ты знаешь, что он сию минуту пришивает пуговицу к рубашке у себя дома?

И вот что услышал в ответ:

– Да я сейчас стою рядом с ним.

– Стоишь рядом с ним?

– Да. Слева и чуть сзади от него.

– Где стоишь? – со свойственной мне настырностью уточнил я. – В его квартире?

– Да.:

– Где конкретно?

– В спальне.

– Андрей, пришивая пуговицу, стоит или сидит?

– Сидит, – шепотом сообщил лежавший на тахте Виктор, не открывая глаз. – На стуле. С рубашкой в руках.

– А еще кто-нибудь есть сейчас в его доме?

– Не знаю. Я стою в спальне позади Андрея. Никого, кроме него, в спальне нет.

Проклятие запрета

– Черт побери! – громким голосом воскликнул вдруг фотограф Колесников. – Камеру заело. Лентопротяжный механизм заклинило. Пленка не желает перематываться.