Познакомлю со смертью - Ольга Баскова

Лицо Галины от благородного негодования покрылось красными пятнами, и Лариса подумала: «Хорошая актриса или бедная студентка-заочница, вправду поверившая этой чуши?» Вслух же она сказала:

— Знаете, вы меня убедили. Давайте телефон вашей свахи, и я, пожалуй, обращусь к ней за помощью. Но, наверное, надо сначала оплатить ваше посредничество? Сколько?

— Постойте, — Галина схватила девушку за руку. — Звонить ей буду я. Вон из того автомата. Дело в том, что Регина Михайловна требует, чтобы я описывала ее будущих клиенток. Она не всех соглашается знакомить, а только таких, которые требуются на данный момент имеющимся у нее мужчинам. А что касается моих услуг, если Регина все-таки возьмется за вас, так они стоят десять долларов.

Лариса небрежно раскрыла сумочку из тонкой кожи и достала кошелек:

— Если ваша Регина действительно познакомит меня с достойным человеком, заплачу втрое больше. И ей тоже так и передайте.

Обрадованная Галина, схватив десятку, проворно вылезла из машины и побежала к автомату. Лариса не сомневалась: она вышла на правильный след, и молила Бога о том, чтобы подошла неуловимой свахе, знакомящей со смертью. Секретарша отсутствовала минут пятнадцать и вернулась довольная.

— Считайте, вам повезло, — запыхавшись, выдохнула она, залезая в машину, — правда, не знаю, как вы, это я так подумала. У Регины Михайловны на данный момент всего одна кандидатура — врач, очень обеспеченный, вашего возраста, красивый, владелец собственной клиники. Если вы согласны…

— Врач, — уныло повторила Лариса, как бы не очень довольная кандидатурой.

— Не раздумывайте, — щебетала секретарша. — У нее не бывает плохих кандидатур. Мой вам совет: соглашайтесь. И потом, у вас всегда есть шанс к отступлению. Не понравится человек — так и скажете. Кстати, деньги Регина берет только в случае удачного знакомства.

— Ну, ладно, — махнула рукой Лариса. — Действительно, попытка — не пытка. Как мне связаться с вашей свахой?

— Дайте вашу визитку, — Галина протянула маленькую ручку, — в ней ведь и домашний телефон есть? Регина Михайловна сама с вами свяжется.

— Пожалуйста, — фиктивная бизнесменша вложила визитку в протянутую руку. — Но зачем такая конспирация? Мне, знаете, как-то не по себе.

Секретарша рассмеялась:

— Знаете, мне тоже порой бывает не по себе. Вот что значит интеллигентный порядочный человек: всего боится, везде ему неудобно, особенно таким способом деньги зарабатывать. Вдруг есть общие знакомые, да кто-то узнает… Ой, — она бросила быстрый взгляд на часы, — Маргарита Сергеевна меня заждалась. Бегу. До свидания. Обязательно позвоните мне. Желаю успеха, — Девушка рассмеялась: — Знала бы моя шефиня, где я была и что делала, — махнув на прощание рукой, Галина скрылась за поворотом. Лариса включила зажигание и направила джип в сторону, противоположную управлению. Время терпело, а ей было искренне жаль расставаться с машиной, и она решила прокатиться по кольцу города.

Глава 27

— Поздравляю тебя с успехом, девочка, — полковник Кравченко по-отечески обнял Ларису. — И вас, охламоны, тоже, — он бросил выразительный взгляд в сторону сидящих Скворцова и Киселева. — Тебя, Паша, вообще к награде представить надо. Какая мысль посетила твою беспокойную голову: искать Жениха через службу знакомств. Молодцы, соображаете, когда хотите.

— Вот только никак не сообразить, как найти эту Регину Михайловну, если ее действительно так зовут, — подал голос Константин.

— Она сама вас найдет, — успокоил его Алексей Степанович, — и, думаю, очень скоро. Можете, конечно, уточнить, сколько у нас в городе женщин с таким именем-отчеством и кто они, только, — он выразительно взглянул на подчиненных, — время напрасно потратите.

Полковник попал в точку. Женщин с таким именем-отчеством в городе нашлось две, но ни одна из них не подходила. Первой Регине Михайловне недавно исполнилось семь лет, а вторая еще сосала грудь матери. Оперативникам оставалось только ждать.

Лариса была права. Рассказ Галины о милой свахе от первого до последнего слова был ложью. Во-первых, искомую Регину Михайловну звали не Регина. Ее мать, произведшая на свет дочку в глухой загородной деревушке Реутово, и не слыхала о таком звучном иностранном имени, а если бы даже и слыхала, все равно бы, наверное, не рискнула назвать им свою малышку. Конечно, из любого правила бывают исключения: женщина могла бы наречь им младенца и тем самым бросить вызов сельским традициям. Однако наверняка нашелся бы местный остряк, который вовремя остановил бы зарвавшуюся молодую мать, небрежно бросив реплику типа: «Так у нас, значит, появилась Регина Канавина? А что, звучит!» Так или иначе девочка без проблем была названа Софьей, Соней, Сонюшкой, но не оценила любимое имя писателей XIX века. Не оценила — в общем, мягко сказано: она его возненавидела. Многие задаются вопросом: откуда в простых семьях с низким достатком берутся дети с большими амбициями? Именно такой и росла Соня Канавина, в маленьком домишке, в семье доярки и тракториста, любившего по вечерам, как выражаются некоторые, давить банку. Девочка с отрочества презирала окружающую ее обстановку и мечтала о том прекрасном времени, когда вырвется отсюда. Куда и как — над этим Соня не думала. Все это, по ее мнению, должно было произойти само собой, однажды, как в одной из немногих прочитанных ею книг «Алые паруса». Новая жизнь, ждавшая ее, требовала и нового имени. Соня или Сонюшка, как она считала, никогда не добилась бы успеха. Другое дело — Виолетта, Юлианна, а еще лучше — Регина. Этим звучным именем звали внучку ее соседки, жившую с родителями в самой Москве и приезжавшую к бабушке на каникулы. Глядя на маленькую, невзрачную, но красиво одетую девочку (сын соседки выбился в люди и занимал в столице какую-то хорошую должность), Соня от зависти не находила себе места, бросалась к матери и кричала: «Кто придумал мне это дурацкое имя? Я хочу быть Региной!» Мать в недоумении смотрела на дочку и не находила слов. Вскоре семья потеряла отца (организм не выдержал многолетнего пьянства). Соня к тому времени окончила десятилетку и засобиралась в город.

— С ума сошла! — говорила ей мать. — Что делать там будешь? Одна, без денег, без знакомых!

Но Соня была твердо уверена: она не пропадет. И не пропала. Деревенская девушка потопталась у нескольких институтов, послушала разговоры, посмотрела на контингент поступающих и подала документы в бытовое училище на швею. Покорять областной центр и входить в новую жизнь не обязательно с получения высшего образования. Оно, по мнению Сони, никуда не денется. Пусть для начала профессия швеи, зато в большом городе, зато ей дали комнату в общежитии с нормальными девчонками, которые ей, правда, и в подметки не годятся. Теперь дело за ней. Девушка не собиралась долго задерживаться в общежитии и решила выйти замуж. Мать не могла помогать дочери, а скудной стипендии не хватало. Избранником Сони стал двадцативосьмилетний бухгалтер Василий, живший в отдельной однокомнатной квартире со старенькой больной матерью. Муж хорошо зарабатывал, на молодую хорошенькую жену денег не жалел, старался красиво одеть и повкуснее накормить. Бедняга даже не подозревал, что ему уготована роль перевалочного пункта. Любимая Сонюшка собиралась покинуть его по истечении определенного времени, поднакопив с его помощью деньжат, поступив в какой-нибудь вуз и получив после развода право на размен квартиры. Но судьба распорядилась иначе. Вылезая из кожи для того, чтобы сделать жизнь молодой жены как можно радужнее, Василий совершил несколько махинаций и был посажен в тюрьму. Это рушило все планы деревенской Клеопатры. Пройдя курс обучения в училище, она нигде не работала, собираясь поступать в институт пищевой промышленности, и арест мужа стал для нее громом среди ясного неба. Жить с судимым в ее планы не входило. Впрочем, Василий и сам это понимал. Попросив свидания с женой перед отправкой в тюрьму, он сказал Софье:

— Со мной можешь развестись, я тебе слова не скажу. Прошу об одном: не бросай мать. Дай ей дожить, а потом делай с квартирой, что захочешь.

Это заявление устроило молодую женщину. Она знала: матери Василия осталось недолго. Неожиданный арест сына и вовсе подорвал ее здоровье. Старушка угасла за год, и Соня стала владелицей приличной жилплощади. За этот год она колесила по разным работам: сейчас ей были нужны не знания, а деньги. Возможно, потом девушка все же пошла бы в вуз, но грянула перестройка, и Канавина поняла: деньги можно делать не только своим умом. Соня приняла активное участие в кооперативном движении. Она продала домик в родной деревне, забрав мать в городскую квартиру, на вырученные от продажи деньги арендовала помещение и наняла работниц-швей. Молодая женщина с энтузиазмом взялась за дело: бегала по инстанциям, доставала, выбивала и все равно оказалась в прогаре, не реализовав даже первую партию кофточек, которые ее работницы шили по выкройкам журналов «Бурда». В сущности, ее вины здесь не было никакой, она все учла, все предусмотрела, кроме одного: еще не отвыкшие от совдеповской жизни женщины, не уверенные в завтрашнем дне, нещадно воровали, растаскивая все попадавшееся им под руку, не соображая, что воруют у самих себя. Соня поувольняла весь персонал, но набирать новый не стала: достать деньги она могла, только продав квартиру, однако этого делать, естественно, не собиралась. Голова молодой женщины была переполнена различными проектами, но, к несчастью, на ее жизненном пути не встретился коммерсант с деньгами, который помог бы воплотить их в жизнь. И Соня вновь забегала в поисках денег. Она старалась найти такое место, где можно было бы применить коммерческие таланты и неплохо заработать, однако жизнь не давала ей такого шанса. Несколько лет Канавина простояла на рынке, зарабатывала извозом, совершала поездки в Турцию и Польшу. Имея хороший вкус и изучая спрос покупателей, она привозила вещи, которые сразу же раскупались. У нее появилась клиентура, заказывавшая ей конкретные вещи, и Соня никогда не оставалась внакладе. За несколько лет ей удалось заработать на собственный ларек, и она радовалась жизни до тех пор, пока пьяная шпана однажды ночью не подожгла его.