Мотив меча, брошенного в озеро: - Жоэль Грисвар

23 LN., p. 69.

24 J. Frappier, troisiиme?dition. P. 249, l. 7-8.

25 Id, ibid., p. 249, l. 12-13 et l. 19; p. 250, l. 27-28.

26 Ср. M.B. Fox, op. cit., p. 181.

27 LN., с. 183 и след. – Параллельный мотив встречается неоднократно в нартовских сказаниях; мотив ножа-близнеца (или мечаблизнеца) великана, вышедшего вместе с ним из утробы его матери; только он способен убить этого великана. См., например LN., с. 81, вариант d (осет.) Как Созрыко убил героя Мукару; также LH., с. 118 Сослан в стране мертвых: «Емечи, вместе с которыми они вышли из чрева их матери»; или еще LH., с. 244 Ац?м?з и Наср?н-?лдар: «я видел во сне, как мальчик, с которым я дрался, зарезал меня в постели мечом, который вышел в одно время со мной из лона моей матери». Ётот столь необычный мотив используется в народной сказке Нижней Бретани, Александр Великий, записанной Ф.М. Люзелем и опубликованной А.Гэдозом и Е.Ролландом в M?lusine, т. III, колл. 487-496, Париж, 1886-1887: «…Королева на седьмом месяце беременности и она будет носить еще семь лет в своем чреве ребенка, который должен родится от нее, и он придет в мир с обнаженным мечом в правой руке и тотчас крикнет: «Покормите!»Е Когда истекли семь лет и семь месяцев, она родила ребенка огромных размеров и силы, который сразу после рождения выпрыгнул на середину комнаты, потрясая в правой руке обнаженным мечом, и громко крикнул «Покормите, мать моя!». Ёта сказка, распространенность которой в Нижней Бретани не может не учитываться, имеет некоторое сходство с рассказом о рождении Батрадза, героя-меча, который мы рассмотрим ниже; чудесная беременность, прыжок чудо-ребенка, крик: «Покормите!» не могут не напомнить появление на свет осетинского героя, который, едва родившись, бросается вниз с самого верха башни и кричит: «Воды! Воды!» – Индийская сказка из Пенджаба, представляющая собой вариант Жана-медведя, использует мотив, проясняющий тетралогию: кузнец, Батрадз, костер, меч: герой сказки, принц Кер-де-Лион (Львиное сердце) «после различных приключений женится на прекрасной принцессе, которую охранял дух. Но какая-то старуха обманула коварными речами его жену, и она ей наивно поведала, что жизнь принца связана с неким мечом: если этот меч будет сломан, он умрет. Старуха выкрала меч и бросила его в пылающий костер; принц умер. Тотчас же у трех старых друзей принца завяли колосья ячменя, и они немедленно начали его разыскивать. Они нашли тело принца, а около него сломанный меч. Кузнец собрал его осколки и выплавил снова меч, точильщик придал ему первоначальный блеск, и принц ожил» (цитируется по E. Cosquin, Contes populaires de Lorraine, Paris, 1887, t. I, p. 25).

28 Издание W. Roach, v. 3154-3157; v.

3673-3685.

29 Gerbert de Montreuil, La Continuation de Perceval,?d. Mary Williams, 2 vol., C.F.M.A, Paris, Champion, 1922/1925, v. 886-888. – О мече, «связанном со здоровьем и силой героя, который им владеет», см. J. Marx, La L?gende Arthurienne et le Graal, p. 168 и сл.

30 Издание Г.О. Соммера не всегда легко доступно, и мы позволим себе процитировать полностью весь интересующий нас фрагмент.

31 Heinrich Oskar Sommer, The Vulgate Version of the Arthurian Romances, t. IV, p. 33.

32 См. F. Lot, op. cit.,.p. 63; а также J. Frappier,?tudesЕ, p. 351-360.

33 О мифологическом отголоске этой дневной поры, см. ниже. Следует отметить, что таинственная лодочка, везущая мадемуазель дТЁскалот, прибывает под башню Камаалот приблизительно в полуденный час… (Издание J. Frappier, p. 87, l. 1 и сл.).

34 Близкая идея высказана у А.Micha, Deux sources de la УMort ArtuФ, p. 371: «Емеч Ёскалибор тоже своего рода символ; артуровский мир действительно исчезает только в тот миг, когда Ёскалибор пропадает из взора смертных». Напомним, что эпизод с мечом, вырванным из «каменной плиты» Артуром, впервые появляется у Робера де Борона (G. Paris et J. Ulrich, Merlin, roman en prose du XIII-e siиcle, S.A.T.F., 2 vol.. Paris,, 1886, т. I, p. 133-146).

35 В другом варианте смерти Батрадза, приведенном Ж. Дюмезилем, LN., p. 71 (вариант d), явно хуже сохранившемся, герой сам бросает свой меч в море и тотчас умирает.

36 J. Frappier, 3-e?dition, p. 250, l.

45-46.

37 Перевод этого рассказа см.: H. dТArbois de Jubainville, Cours de Litt?rature Celtique, Paris, 1892, t. V, p. 320-325.

38 LN., p. 52.

39 LH., p. 173-179.

40 C.L.C. (Cours de Litt?rature Celtique), t. V, p. 321; LH. (Livre des H?ros), p. 177.

41 G. Dum?zil, Les У?nar?esФ scythiques et la grossesse du Narte Hamyc // Latomus, V, 1946, p. 249-255; p. 250-251.

42 Revue Celtique, t. XXVIII, 1907, p. 174, note 1.

43 H. dТArbois de Jubainville, C.L.C., t. V, p. 22-38.

44 LH., p. 173-179.

45 Читатель сам отметит, что осетинское сказание составлено на тех же смысловых оппозициях, что и ирландский рассказ: Нехватка / Изобилие, Плохой охотник / Хороший охотник, Бедность / Богатство, Мелочность / Величие, День / Ночь и т.д.

46 LN., p. 114.

47 C.L.C., t. V, p. 13. «Старуха», которая в рассказе о смерти Кухулина хитростью вынуждает героя нарушить магический запрет, касающийся потребления «собачатины», или даже «колдун», раскрывший тайну, не являлись ли они в оригинальном тексте «переодетыми Брикриу»? Действительно, в кабардинской версии смерти Созрыко, так же как и в рассказе Как Сослан победил Бедуху (LH., p. 95-101; 146-147) Сырдон появляется в образе «старухи» и «старой колдуньи».

48 LH., p. 159-163, 165-167.

49 C.L.C., t. V, p. 36 – Выделено нами.

50 LH., p. 81, notes.

51 J. Loth, Les Mabinogion, полностью переработанное издание, исправленное и дополненное, Paris, 1913, t. I, p. 81-117 et 151-171.

52 C.L.C., t. V, p. 321. – Выделено нами. Может быть, небезынтересно отметить, что мать финского героя Куллерво только и определяется как «хозяйка» (песня XXXI, ст.75-76), как «ткачиха», «умелая вышивальщица», «прядильщица, женщина с веретеном!» (песня

53 R.S. Loomis, Morgain La Fee and the Celtic Goddesses, in Speculum, t. XX, 1945, p.192. Несомненно, здесь следует отметить, что Рианнон – всего лишь воплощение галльской богини-наездницы Ёпоны [Epona], с которой очень тесно связаны галльская сирена Муирген [Muirgen], «рожденная морем», и ирландская богиня Морриган [Morrigan] (см., помимо статьи Р.С.Лумиса, работу Жана Маркса La L?gende Arthurienne et le Graal, P.U.F., 1952, p. 64, 70, 87, note.1). – Был бы очень интересным и, по всей вероятности, поучительным сравнительный анализ женских фигур цикла уладов и нартовских сказаний; так, осетинская Сатана, внучка покровителя вод, волшебница, тайная советчица рода ?хс?рт?ггат? может оказаться кавказским или скифским коррелятом ирландской Махи / Морриганы; особенная черта, сопровождающая ее рождение легко вписывается в тему, которая нас занимает: мать Сатаны, дочь Донбеттыра, покровителя вод родила в тот же момент, что и волшебницу-дочь, жеребенка и щенка, сыновей, соответственно, коня и собаки Уастырджи, которым «святойкровопийца» отдал тело своей возлюбленной (см. LN., p. 2425). Другие сопоставления, может быть, менее спорные на взгляд некоторых, вероятно, привели бы к признанию, по меньшей мере, прямого родства через общий мифологический или эпический оригинал.

54 C.L.C., t. V, p. 35 (версии U и

E)

55 Tаin существует с первой половины VIII века, но до нас он не дошел в своем первоначальном виде. Нам он известен по редакции IX в., переработанной в середине XI в. и дополненной в XII в. Самая старая редакция содержится в «Книге о бурой корове», появившейся до 1106 г., а самая последняя – в «Лейнстерской книге», датируемой около 1160 г.» (G. Dottin, Les Litt?ratures Celtiques, Paris, Payot, 1924, p. 91).

56 H. dТArbois de Jubainville,?tude sur le T?in b? Cualng? autremenet dit УEnlиvement des vaches de CooleyФ, Revue Celtique, t. XXVIII, 1907, p. 260.

57 C.L.C., v. V, p. 204.

58 Id., ibid., p. 330.

59 Id., ibid., p. 117.

60 LN., p. 52.

61 LH., p. 179; LN., p. 51 et 53.

62 LN., p. 58.

63 LH., p. 206.

64 LH., p. 194-195. – В T?in b? Cualng? Кухулин, весь израненный, должен для того, чтобы выздороветь и возобновить битву, искупаться в воде ручьев и рек Ирландии; рассказчик объясняет целебное свойство этих вод влиянием Деденаннов [Ded?nann], которые в них бросают лечебные травы (См. Revue Celtique, v. XXXI, 1910, p. 6. Также G. Dottin, Les Litt?ratures Celtiques, Paris, Payot, 1924, p. 95). Как это уже отмечал д'Арбуа де Жюбэнвиль, исцеление лечебными травами является «относительно новым» объяснением; нельзя ли предположить, что первоначально это купание представляло собой вариант мотива с чанами воды, как у Батрадза?

65 Revue Celtique, t. XXVIII, 1907, p. 241-245.

66 Id., ibid., p. 246-248.

67 Revue Celtique, t. XXVIII, 1907, p. 249-261.

68 LH., p. 179 – Первая Битва при Мойтуре, относящаяся к ирландскому мифологическому циклу, рассказывает о Брессе [Bress], преемнике Нуаду [Nuadu], следующими словами: «Через неделю после родов Ёриу [Eriu], ее сын (Бресс) стал большим и толстым как двухнедельный ребенок; и так продолжалось в течение семи лет, к концу которых он выглядел как ребенок четырнадцати летФ (Ср. C.L.C., t. V, p.407).

69 LH., p. 181 – Куллерво, маленький чудесный мальчик из Калевалы в возрасте трех дней разрывает завязки своей пеленки, ломает колыбель и разбрасывает свое белье (Песня XXXI, ст. 9096). Немного позже он ломает руку и выдавливает глаза ребенку, оставленному под его присмотром, прежде чем заставить его умереть от болезни (ст. 223-228). Ётот последний штрих создает дополнительную связь между финским героем и осетинским Батрадзом, тоже «распространителем болезней».

70 LN., p. 54 – Ковка молнии, обладателем и даже олицетворением которой он изначально был, является во всех мифологиях прерогативой небесного Кузнеца. Классический Вулкан, искусный коваль молний Юпитера, первоначально воспринимался как персонификация Фульгура и исключительно как метатель небесного огня. (См. P. Lavedan, Dictionnaire illustr? de la Mythologie et des Antiquit?es Grecques et Romaines, Paris, Hachette, 1931, статьи Vulcain и H?phaistes). Батрадз, выкованный Курдалжгоном и пребывающий в его мастерской, Кухулин, одноглазая собака кузнеца Кулана, подчиняются, таким образом, мифологической «молниевой» схеме. Отметим, наконец, что Куллерво с «прекрасной белокурой шевелюрой» становится, по подобию Кухулина, «сторожевым псом» кузнеца Илмаринена (песни XXXII-XXXIII). Впрочем, весь этот эпизод Калевалы не может не напомнить осетинское сказание, посвященное Урызм?гу, дяде Батрадза; и в нем герой, преобразившись в собаку, сторожит баранов. Недовольный пищей, как финский Куллерво, он сговаривается, как и тот, с волками, чтобы отдать им стадоЕ Однако окончания двух рассказов различаются. (См. LN., p. 27-28, варианты a, b, c, d).