Бог Плодородия - Маделаин Монтег

То, что она собиралась сделать, было немыслимо. Как ни странно, ее не волновал сам факт вскрытия. Подумаешь, всего лишь один неосторожный надрез скальпелем, и находка века, а может быть, и всех времен и народов, будет безнадежно испорчена.

Ее руки дрожали, когда она занесла скальпель над бинтами, которыми было обмотано тело. Как она ни старалась, она никак не могла найти ни конца, ни начала. Ей придется сделать надрез, а затем уже разматывать слой за слоем.

Что-то слегка задело ее волосы возле уха.

— Это интересно, Лунный Цветок. Я не знаком с таким ритуалом.

Габи словно током ударило. Вся кожа от уха до зажавшей скальпель дрожащей руки покрылась мурашками. Она резко вскинула вверх голову, словно кто-то невидимый дернул за ниточку. Люди в комнате застыли в напряженном молчании, однако она не заметила, чтобы они были шокированы или обеспокоены чем-либо.

— Они не могут меня видеть, — пробормотал Анка с видом заговорщика.

— Потому что на самом деле тебя здесь нет, — еле слышно прошептала Габи.

— Конечно я здесь, мое сокровище, и эти животные чувствуют мое присутствие, хотя я не позволяю им увидеть меня, — сказал он надменно. — Посмотри, как насторожены их лица.

Габи посмотрела. На лицах окруживших ее людей застыли напряжение и беспокойство. Но Габи разумно решила, что это было вызвано ее работой, а уж никак не его присутствием.

— Это из-за мумии, — пробормотала она себе под нос.

— А что с ней не так? — трагическим шепотом произнес ее ассистент Пол, наклоняясь ближе.

Габи уставилась на него, пытаясь придумать вразумительный ответ.

— Ничего, — отрезала она, а затем обвела взглядом всех присутствующих.

— Прошу меня извинить, я сейчас вернусь.

Не дожидаясь ответа и проигнорировав застывших в немом удивлении и возмущении людей, Габи бросила скальпель, сняла перчатки, повернулась и с гордым видом покинула помещение. К тому времени как она добралась до дамской комнаты, она вся дрожала.

Зайдя в туалет, Габи повернула кран и, сложив пригоршнями ладони, плеснула на лицо холодной воды. Когда она подняла голову, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркале, то увидела Анку. Он небрежно развалился на боку напротив и положив голову на руку, внимательно наблюдал за ней.

— О нет, только не это, — громко запротестовала Габи, резко повернувшись к нему.

— Что ты здесь делаешь? — грозно спросила она, когда обнаружила, что он не исчез, на что она, впрочем, и не надеялась.

— Это странное место, — сказал он вместо ответа. — Что это?

Габи уставилась на него, чувствуя, как тепло медленно приливает к лицу.

— Туалет? — спросила она осторожно.

Он усмехнулся.

— Это здание.

— А… это. Это музей.

Его темные брови приподнялись в немом вопросе.

— Здесь мы храним и выставляем на обозрение предметы древности для того, чтобы каждый мог узнать о них больше.

На его лице застыло изумление.

— Вчера мусор, а сегодня сокровище?

Габи не была уверена, что вызвало ее раздражение: его высокомерие или комментарии, дискредитирующие ее работу.

— Мы извлекаем уроки из прошлого, — резко сказала она.

Он присел, а затем спрыгнул со стойки и двинулся в ее сторону с грацией крадущегося кота. Приятный озноб пополз вверх и вниз по позвоночнику Габи, пока она наблюдала за игрой его мышц и за тем, как он двигался.

На нем снова была набедренная повязка и кожаные наручи. Маски, которая скрывала его лицо ранее, сейчас не было, и он выглядел, как какой-то темный и бесконечно опасный воин, явившийся из далекого прошлого.

— Знаешь что, моя красавица? — промурлыкал он, подойдя к ней вплотную и легонько проведя подушечками пальцев по ее лицу.

Затаив дыхание, Габи не мигая, уставилась в его зеленые глаза.

— Что? — наконец вымолвила она. Во рту у нее было сухо, словно в пустыне Сахаре, и она с трудом облизала пересохшие губы языком.

Его взгляд на мгновение застыл, а затем полыхнул огнем.

— Я довольно долго размышлял и пришел к вводу, что готов к продолжению рода, — спокойно заявил он. — Я здесь, потому что решил, что ты будешь матерью моего ребенка.

Глава 6

У Габи просто отвисла челюсть. Однако, немного погодя, она решила, что просто ослышалась.

— Что?

Он нахмурился. Отвернувшись, стал задумчиво бродить туда-сюда по кафельному полу.

— К сожалению, даже я не могу произвести семя, необходимое для того, чтобы ты забеременела без… хм… использования одного из тебе подобных. Я не ожидал, что тебе не понравится тот образец, что я выбрал раньше. Ты уверена, что он тебе не приглянулся?

Несмотря на раздиравшие ее сомнения, Габи посмотрела на него, словно он был невменяемый, когда он внезапно остановился, повернулся и вопросительно посмотрел на нее.

— Твое… твое высокомерие… просто не могу в это поверить! — выдавила она, наконец, после нескольких неудачных попыток обрести голос.

Его темные брови приподнялись.

— Ты считаешь, что я слишком высокого о себе мнения? — спросил он в недоумении. — Я Анка!

Габи замерла, услышав угрожающий рык гнева в его голосе.

— И что?

Он уперся руками в бока, буравя ее взглядом в течение нескольких минут. Наконец поднял руку и помахал ею в воздухе, будто прокрутив над головой невидимый меч. В ответ над зданием громыхнуло так, что задрожал пол.

Габи разинула рот. Резко крутнувшись на месте, она опрометью бросилась к окну, пытаясь рассмотреть, что творилось на улице.

— Черт возьми! Я забыла закрыть окна!

Когда Габи с растерянным видом обернулась, Анка выглядел очень раздраженным.

— Сделай одолжение и просто… держись подальше от моей головы, ладно? У меня серьезная работа, которая требует моего полного внимания, У меня нет времени, чтобы играть в семью. И, даже если бы я захотела ввязаться в эту безумную авантюру, ничего не выйдет. Ты ненастоящий. И, даже если бы ты был настоящим, я не могу иметь детей. Тебе придется поискать кого-то другого, ясно?

К тому времени, когда Габриэль добежала до своей машины, чтобы закрыть окна, дождь уже закончился. Машина стояла вся мокрая, и после недолгих колебаний она решила оставить окна открытыми. На улице была ужасная жара, а ее совсем не вдохновляла перспектива ехать вечером домой в сырой от влаги машине.

— Чертова непогода, — пробормотала она по пути назад к музею и поспешила в прозекторскую комнату. Все уставились на нее, как только она появилась на пороге. Решив, что ей на всех наплевать, Габи подошла к шкафчику, где хранила стерильные перчатки, натянула другую пару и вернулась назад к столу. На этот раз, решительно проигнорировав предательскую дрожь в животе, она взяла скальпель и сделала осторожный надрез вдоль первого слоя… как бы это не называлось. Затем тихонечко потянула за кончик, открыв своему взору новый слой ткани. Перчатки не позволяли ощутить фактуру ткани, но она была очень похожа на тканое полотно. На ум ей сразу же пришло сравнение с папирусом, но, конечно же, растительный мир Южной Америки в те времена, когда была произведена эта ткань, сильно отличался от всего известного ранее. Вне всякого сомнения, какое-то растение подверглось специальной обработке, а затем его волокна переплели вместе, что само по себе уже служило свидетельством весьма развитой цивилизации.