Сердолик - камень счастья (СИ) - Корнова Анна

— Отец у тебя нормальный мужик, умный, с юмором. И сестра хорошая, видно, что добрая. Вы с ней совсем не похожи.

— Я тоже добрая, — Алина кокетливо захлопала длинными ресницами. — А мама моя тебе как?

— Лидия Алексеевна ослепительная женщина!

Алина была довольна: всё шло так, как она и хотела: её любимый нравится родным, а родные нравятся ему. Следующим шагом должно стать знакомство с друзьями и родней Клима. Алина твердо решила войти в семью Клима, войти в его жизнь. А то какая-то бывшая жена знает про его дела, а она, Алина, в стороне.

На следующий день позвонила Лидия:

— Алишенька, ещё раз спасибо за подарок!

— Тебе, мамочка, спасибо за праздник. Как тебе Клим?

— Знаешь, он мне понравился. Серьёзный, держится хорошо. Кстати, передай ему спасибо. Я сегодня утром уже побывала в сервисе и всем осталась довольна.

Накануне зашел разговор о проблеме с Лидиной машиной, и Клим дал номер своего механика: «Он автокудесник, один на Москву. Скажите от меня».

— Хорошо, мамочка, передам. А лучше сама позвони. Я тебе сейчас телефон Клима скину.

Клим приехал поздно, чем-то недовольный, и с бутылкой пива ушёл на балкон. Алина тихо встала рядом с ним, любуясь красивым мужественным профилем. Но долго молчать не смогла:

— Клим, ты о чём с такой грустью думаешь?

— Жалею, что в августе тридцать один день, а не триста шестьдесят пять.

ГЛАВА 12

Наступила осень, слякотная и дождливая. Инна, уютно завернувшись в плед, готовилась к ноябрьскому заседанию студенческого научного кружка, но смотрела не на экран монитора, а в окно, наблюдая, как ползут по стеклу, капли дождя. Вроде бы и неплохо складывается её жизнь, но всё равно какая-то непонятная тоска на душе. Ведь всё у Инны шло обычным порядком: она старательно занималась, поддерживала с одногруппниками хорошие отношения, всегда была готова прийти на помощь, если просили (а просили Инну, отличницу и умницу, часто), но близких подруг, а тем более друзей у неё в вузе не появилось. Инна могла по душам поговорить только с Ритой. Алина, переехав к Климу, почти не вспоминала про сестру, а Митя, прежде постоянно державший Инну в курсе своих дел, вообще исчез из Инниного круга общения.

Инне было известно, что Митя Нестеренко ещё в августе вернулся домой. Старания специалистов дали результаты — заикание прошло, острые иглы отчаянья сменились тупым непроходящим унынием. Инна хотела позвонить другу, но решила, что не стоит этого делать: вряд ли Митя захочет общаться с ней после того, как она стала не только свидетелем, но и главным участником сцены крушения его надежд. Какова же была её радость, когда в середине ноября раздался телефонный звонок:

— Привет, Инн! Как дела?

— Митя, здравствуй! У меня всё отлично, а у тебя какие новости?

Инна разговаривала с Митей, а сердце стучало так громко, что девушка с испугом подумала: вдруг по телефону можно услышать эти удары.

— Ты чем сейчас занимаешься? — поинтересовался Митя.

— Ничем, в смысле — ничем важным. А что?

— Пошли, погуляем по Коломенскому. Сегодня хороший день, без дождя.

Договорились, что через час Инна подъедет к парку. Она не могла прийти в себя от радости: Мите нужно с неё поговорить, поделиться своими мыслями, она Мите нужна! Конечно, погода препротивная, но раз Митя сказал, что день для прогулки подходящий, значит, так и есть. Первым делом Инна надела цепочку с маминым сердоликовым сердечком — оно удачу приносит (в этом Инна убеждалась на каждом экзамене). Знала бы заранее, что Митя погулять пригласит, утром помыла бы голову, уложила волосы, хотя по такой погоде всё равно шапка нужна — ветер нешуточный, да и дождь моросит, несмотря на то, что Митя его не заметил. Инна надела новое бежевое пальто, слишком легкое для середины ноября, но в тёплой куртке с капюшоном она похожа на черепаху Тортиллу (так Алина сказала: «Ты в этой зелёной куртке вылитая черепаха Тортилла»), а идти на встречу с Митей, похожей на Тортиллу, Инна никак не могла. Под элегантное длинное пальто надевать удобную спортивную обувь было нелепо, пришлось достать замшевые сапоги на тонких каблуках. Ходить на таких каблуках Инна не любила и не умела, но случайно увиденные в магазине сапоги так ей понравились, что, неделю вспоминая их мягкую светло-серую кожу, на вопрос отца, что подарить на день рождения, назвала эту непрактичную обувь. И вот уже второй сезон сапоги лежали в коробке на антресолях, ждали случая, и он наконец наступил.

Митя встретил её у входа в парк:

— Привет! Хорошо выглядишь, — молодой человек широко улыбнулся.

Инна покраснела. Как она ненавидела это своё качество — краснеть при малейшем смущении!

Они пошли по Коломенскому. Народу тем пасмурным днём в парке было немного — погода не располагала к гулянью. Элегантное кашемировое пальто Инну не грело, ноги в красивых сапогах на шпильках моментально устали. По липовой аллее вышли на смотровую площадку. Перед ними открылась панорама излучины Москвы-реки, но живописный вид не впечатлял Инну, она дрожала от ветра, хозяйничавшего на ничем не защищенном пространстве высокого берега.

Митя, в отличие от прежнего их общения, почти ничего не говорил, поэтому, чтобы избежать неловкого молчания, не закрывала рта Инна.

— Пойдем спустимся к реке, — предложил Митя, прослушав рассказ о том, что на третьем курсе меда учиться сложнее, но интереснее, что такое пропедевтика внутренних болезней и каким образом общая гигиена дает знания о влиянии окружающей среды на человека.

— А давай куда-нибудь в помещение зайдем, — попросила продрогшая на ветру Инна. — Я немножко замерзла.

Что Инна окоченела, было понятно без пояснений, но Митя почему-то этого не видел. Он всё ждал, что Инна расскажет об Алине, сам он спросить боялся — боялся вновь ощутить уже утихшие острую боль и жгучую обиду. Но как ни запрещал себе Митя думать о сбежавшей невесте, всё время его мысли, как стрелка компаса, упорно поворачивались в сторону Алины. Не в силах бороться с собой, Митя позвонил Инне — он и страшился, и стремился услышать про Алину, однако пришлось слушать о каких-то методах обследования пациентов.

— Ну, если замёрзла, то пойдем харчевню поищем. Тут должны где-нибудь шашлыки жарить.

Инна послушно кивнула головой, чувствуя, как холод проникает в каждую клетку её тела.

— А хочешь, поедем ко мне в гости? У меня тут квартира неподалёку, — Мите уже надоело бродить по пустынному парку.

— А ты не с родителями разве живешь? — удивилась Инна.

— Нет, конечно. Меня матушка своей заботой и вниманием так окружила, что мне дышать нечем стало.

Квартира, купленная Мите перед свадьбой, была в красивом жилом комплексе бизнес-класса неподалеку от парка. Переступив порог, Инна сразу же стала снимать сапоги: замшевые красавцы были предназначены для прогулки по театральному фойе, а за полтора часа хождений по осенним дорожкам правый промок, а левый натер ногу хозяйке.

— Да ты и правда замёрзла, — Митя, поддержав под локоть Инну, снимающую сапог, почувствовал прикосновение ко льду. — Пошли на кухню, будем горячий чай пить.

Инна следом за Митей вошла в кухню, соединенную с гостиной барной стойки из стекла и металла. Вся квартира была оформлена в стиле хай-тек, видимо, дизайнер посчитал, что молодой человек должен жить царстве высоких технологий и новинок бытовой техники. Инна почувствовала себя неуютно среди глянцевых поверхностей, усиленных светом множества ламп. Под металлическими ножками белоснежной мебели, на кристально-белом кафельном полу лежал алый ковер. Инна остановилась, на секунду ей показалось, что это разлита кровь.

— У тебя как в операционной, — оценила она новомодный интерьер.

— Тебе, медику, виднее, — улыбнулся Митя.

Инна подумала, что хорошо бы было сейчас залезть под горячий душ, чтобы не заболеть, но постеснялась у Мити в гостях занять ванную.

— У меня вискарь ирландский есть. Будешь согреваться, — Митя поставил на стеклянную столешницу высокую бутылку.