Средневековая история. Цена счастья - Галина Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Легко ли открыть ворота? Смотря кто за дело возьмется. Если хрупкая и нежная графиня, то вряд ли. А вот если пятеро профессиональных вояк…
Лейф огляделся по сторонам. Сопровождающих Ганца разместили в конюшне. Ну хорошо хоть не в свинарнике, хотя они и оттуда бы выбрались.
Все вояки вздыхали, утирали скупую мужскую слезу и расписывали, как страдает графиня. Покушались на нее, покушались… ну и достали. Она вот теперь умирает и просит привезти родных хоть проститься. И выглядели при этом неподдельно расстроенными.
Хотя слушать их особо было некому, разве что конюхам, жаловались они прилежно.
Лейф дождался, пока в большом доме погаснут все огни, и махнул своим людям.
– Пора…
В следующий миг все конюхи были повергнуты в глубокий и здоровый сон. Кулаком по черепу – разве не здорово? Особенно если это крупный вирманский кулак, размером напоминающий небольшую тыкву. Даже лошади не взволновались. Покойников-то не было, крови, криков… ничего. Просто бодрствовали пятеро вирман и четверо конюхов. А теперь только пятеро вирман.
Ничего, и конюхи оклемаются. Никуда не денутся…
Скользнуть неслышными волчьими тенями во двор, оглядеться и тихо снять караульных – тоже проблемы не составляет. Или вы думаете, что вирмане – это толпа, которая с воплем «А-а-а!!!!!» налетает на частокол и начинает рубить его топорами со всей дури?
Да ни разу.
Уж что-что, а подкрасться, проскользнуть, а где надо и пошпионить – это команда Лейфа умела. И на Вирме такие навыки были полезны, и на континенте… Эрик справился бы лучше, но он как раз был в море.
Четверо часовых были сняты в мгновение ока. Двое – бескровно. Еще двое, так как стояли дальше, – метательными ножами. Только пара тихих хрипов, и все стихло.
Два человека скользнули к казарме, где мирно спали солдаты Ивельенов. Убивать? Будить? Драться? Вот еще не хватало. Нет, все должно быть тихо и мирно. А потому…
Когда Лиля поняла, с чем имеет дело, она долго ругалась. А потом призадумалась.
Дурман, мальдонаино семя, еще что-то… секрет хранился на Вирме как драгоценность. Нет, здорового человека так не усыпишь, а вот спящего… нечто вроде снотворного газа. Вдыхаешь – и глубоко засыпаешь. Пушкой потом не разбудишь. Вот ощущения – фу! Сонливость, дурнота, кошмары… так к чему штурмовать? Пару глиняных курильниц внутрь (благо конструкцию чуть ли не в палеолите изобрели), поджечь – и пусть нюхают. Впечатления и так будут обеспечены. Тем более что казарма в поместье Ивельенов (Лейф поинтересовался) была в лучших традициях: деревянный сруб, проконопаченный, с маленькими окошками высоко наверху, под тяжелой крышей. Для вентиляции и дыхания хватит. А вот если с мальдонаиным семенем… Потерпи немного – и иди на дело. Защитников и пушкой не разбудишь.
Трое скользнули к воротам. Не обязательно открывать центральные и начинать вопить: «На штурм!!!» К чему? Хватит просто открыть калиточку, а отряд ножками пройдет, тут сильно гордых нету…
Двадцать человек на такой домик – за глаза.
Нет, будь это родовой замок Ивельенов, на их землях, с их людьми… Это же было просто столичное поместье. Чтобы семья останавливалась в нем, когда приезжает предстать пред королевские очи. Но опять-таки к чему городить в пригороде замок?
Если на тебя король ополчился, тебя уже ничто не спасет, хоть ты гору накопай! А если кто-то другой – им тоже так от короля достанется… Нет, ну смуты, мятежи и прочее надо принимать в расчет, но тут как с лавиной: не увернешься – сам и виноват.
Поэтому просто большой дом. Два крыла, балкон… Местоположение старших Ивельенов определили по воплям детей. Младших еще придется поискать. Но, по обычаю, они будут в другом крыле…
Тени скользнули во двор и принялись рассредоточиваться согласно утвержденному плану.
И в дом, где на крыльце уже стоит Ганц Тримейн.
Двое к Лорану Ивельену, двое к Питеру, один к Амалии, еще двое к детям… Ганц не собирался оставлять никого. Связать и увезти всех. Если это заговор – надо быть втройне осторожными.
Увезти весь молодняк на допрос, включая близнецов. Ничего, найдут им в Стоунбаге кормилицу, авось с голоду не помрут. А сам Ганц…
А он перемолвится парой слов с Ивельеном-старшим. Этакий блиц-допрос.
Все прошло без сучка без задоринки. Ивельенов вытащили фактически из постели – много ли в одной ночной рубашке навоюешь… но Питера все равно профилактически приложили кулаком по затылку, а руки связали всем, включая и больную девочку.
Жестоко? А ножом в горло от таких нежных-трепетных созданий не получали? Вот у Ганца друг получил. Одного урока за глаза хватило.
Слуги сидели у себя по комнатам, как мышки. Дверь людской кто-то из вирман предусмотрительно подпер массивным столом, на который взгромоздили еще один – не сдвинешь. Только дворецкий попытался высунуться, получил по голове – и тихо отдыхал в углу, не возмущаясь более произволом.
Ганц достал кинжал и подошел к Лорану Ивельену.
– Где бумаги?
– Вы хоть понимаете, что творите? – прошипел аристократ. – Я вас…
Дальше слушать стало неинтересно. Таких угроз в своей жизни Ганц получал прорву. Присылали б на пергаменте – лавку бы открыл и торговал. Поэтому кивок Лейфу, кляп – и блеснул кинжал. Ухо вельможного аристократа, одного из знатнейших герцогов королевства, отделилось от головы.
Хлынула кровь. Лоран весь выгнулся от боли.
Ганц подождал, пока он чуть придет в себя, и покачал ухом перед его глазами.
– Ивельен, к этому сейчас добавится второе. А потом пойдем вниз. Пальцы на руках обстригу, да и на ногах… и не только на ногах. Кое-что вообще отрезать буду в три приема. Ты что, не понял? Крести козыри. – Последнее выражение было подцеплено у Лилиан Иртон. – Мы все знаем. А начнешь упрямиться – прикажу убить твоих внуков. У тебя на глазах резать буду, медленно…
Ивельен попытался изобразить гордое презрение, но получилась жалкая гримаса. Ганц протянул руку к колыбельке.
– Настоящих внуков, не этих приблудышей. Ты что думаешь, нам неизвестно, чьи они дети?
Вот теперь пробрало по-настоящему.
Амалия побледнела так, что черные волосы, казалось, отделились от черепа и парят над ним. Питер пока еще плохо воспринимал окружающее – кулак оказался большим и качественным. А Лоран выглядел… краше в гроб кладут.
– Я сейчас выну кляп. Заорешь – пеняй на себя. Ты учти: это дело о безопасности короны, то есть у меня все права.
И золотую бляху под нос.
– Захочу – сейчас вас всех повешу и поместье подожгу к Мальдонае.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});