Сто ответов на один вопрос - Светлана Алешина

Евгений Михайлович взял в руки ксерокопию, внимательно прочитал про себя, обрадованно закивал головой.

– Да-да, конечно, – забормотал он. – Новозеландская гюрза! Это тоже была она. По характеру укуса, размеру ранки и кожному отеку можно это предположить. А химический состав яда мне настолько знаком, что я не могу его перепутать ни с каким другим. За несколько лет работы я практически помню все наизусть. А где произошла эта трагедия?

– В машине, – объяснила я. – Женщине в салон автомобиля подкинули змею. Перед этим одну обнаружили в квартире, но ее умертвили работники службы спасения. Вам она и была направлена на экспертизу.

– А где тушка второй?

– Не знаем, уползла куда-нибудь, – заметил Боганов.

– Вы что, молодой человек? Змеи не могут передвигаться при понижении температуры. Местные змеи в период холодов находятся в анабиозе… – высокомерно сказал профессор.

– Где находятся?

По-видимому, я задала очень глупый вопрос, так как Евгений Михайлович встрепенулся и подозрительно посмотрел в мою сторону. Я прикусила язычок, ожидая его ответа.

– Анабиоз, деточка, – Евгений Михайлович недовольно фыркнул, – это резкое снижение жизнедеятельности организма с последующим восстановлением ее при благоприятных условиях.

Я терпеливо выслушала его, понимая, что общаться с таким человеком очень тяжело.

– Спасибо за объяснение, – терпеливо поблагодарил профессора Сергей Геннадиевич.

Заметив, что я вообще растерялась, Щуплецов обратился к Боганову, так как, видимо, считал его более понятливым собеседником.

– Змеи при понижении температуры не могут ни передвигаться, ни пить, ни есть, ни кусаться, – продолжил Щуплецов. – Если в салоне автомобиля была подходящая температура, то вполне возможно, что в зимнее время года гюрза бросилась на свою жертву. Кстати, в состоянии анабиоза вылавливают многих ядовитых змей.

– Насколько я знаю, в Новой Зеландии практически нет зимы, – заметил Боганов.

– Нет, но до такого состояния можно довести гюрзу и при минимальном понижении температуры.

– А как в наш город могла попасть змея этого вида? – решила поинтересоваться наконец и я. – Точнее говоря, несколько змей… По крайней мере, две. Может быть, их было, конечно, и больше.

Евгений Михайлович насупился, вернул мне ксерокопию, которую я тут же засунула к себе в сумку вместе с результатами экспертизы в НИИ, и задумчиво сказал:

– Понятия не имею. Между прочим, когда мы направляли свой заказ в Новую Зеландию для покупки нескольких змей этого вида, руководство НИИ столкнулось с таможенными проблемами и всякими проволочками. Это очень сложно! Может быть, по этой причине в том числе мы и прекратили проводить опыты.

– А в городе нет случайно фирм, торгующих подобными животными?

– Да вы что, девушка! – воскликнул Евгений Михайлович. – Это же вам не суслики степные, а редкий вид змей. По-моему, они даже занесены в Красную книгу. Хотя нет… Это я уже преувеличил. Не думаю, что у нас здесь кто-то намеренно торгует змеями этого вида.

– Откуда же тогда они взялись? – с отчаянием воскликнула я.

– Не знаю, – опять повторился Щуплецов. – Наше НИИ уже полгода как не выписывает заказов из Новой Зеландии – финансовое положение не то. Для проведения экспериментов нужны деньги.

Интересно, как же тогда на самом деле к нам в город попали новозеландские змеи? Если бы Евгений Михайлович сообщил, что это были какие-то местные гадюки, то я бы удивилась меньше. А теперь я была в растерянности. С помощью НИИ этот вид змей не мог попасть в Тарасов. Как же тогда?

И тут я услышала едва уловимый стук в дверь. А затем в кабинет вошел молодой человек в белом халате. Его голубые, слегка навыкате глаза и тщательно ухоженные волосы сразу же привлекли мое внимание. Тоже, наверное, сотрудник научно-исследовательского института, решила я. К тому же Щуплецов сразу оживился при виде этого молодого человека. Евгений Михайлович подошел к нему и, придерживая рукой за поясницу, провел к своему рабочему столу, уставленному колбами.

– Вот, Андрей Дмитриевич, посмотрите, что у меня получилось на этот раз, – Щуплецов поднял одну из колб. – Такого эффекта мы уже давно не достигали. Я записал сюда все реактивы…

Евгений Михайлович будто забыл о нас. Молодой человек тоже был занят осмотром результатов какого-то эксперимента. Наших прощальных слов никто даже не заметил, и мы с Сергеем Геннадиевичем вышли из кабинета незамеченными.

Наконец прозвучал долгожданный телефонный звонок. Павлик обещал мне позвонить, как только что-то выяснится в Багаевке, поэтому я терпеливо сидела дома и ждала, чем доставила необычайную радость мужу. Он думал, что я опять буду носиться по городу весь день, а я возвратилась из НИИ сравнительно рано. – Алло, Ирина? – чуть громче, чем обычно, спросил Старовойтов. – Мы уже все тут осмотрели. Сейчас едем обратно.

– Ну и что там? – нетерпеливо спросила я.

– Через час все расскажем, – уклончиво ответил Павлик. – Ты дома будешь? Давай где-нибудь встретимся. Мы с Шиловым подъедем.

– Около своего дома я вас буду ждать через час, – пообещала я. – Вы нашли Ходакова?

– Нет, – после эффектной паузы, во время которой Павлик думал, наверное, стоит ли отвечать на мой вопрос, послышалось в трубке. – Но кое-что удалось разузнать. Тебе будет интересно.

На этом мы и распрощались.

– Что? Тебя опять вызывают? – спросил Володька.

– Пока нет. Мы договорились встретиться с Павликом через час. Так что у нас еще уйма свободного времени.

– И как же мы его проведем? – загадочно зашептал муж. – Может быть, что-нибудь интересненькое придумаем?

Володька снял фартук и бросил его на кресло. Я сразу поняла, что его домашнее хозяйство уже не волнует. Муж подошел ко мне поближе и заставил меня подняться. Обняв меня за талию, он как бы случайно приподнял халат. Его губы коснулись моей щеки, шеи, плеча…

И вдруг опять зазвонил этот проклятый телефон. Володька, чертыхаясь, все-таки взял трубку. Собеседник на этот раз явно был настойчив.

– Ирина, тебя, – раздраженно сказал муж и вышел на кухню, опять повязав на шее фартук.

Я взяла в руки трубку, печально посмотрев вслед уходящему Володе.

– Ирка, ты знаешь, я тут на досуге подумал, – послышался возбужденный голос Гурьева. – Помнишь, эта подруга, как ее там… Валентина, говорила, что она видела Юрика на пересечении Советской и Геофизической? Тебе эти координаты ни о чем не говорят?

– Нет, а что? – совершенно не понимая, куда клонит Гурьев, пробормотала я.

– А то, что как раз на пересечении этих улиц находится одно заведение, – Валерка хмыкнул. – Мы еще когда студентами были, туда девчонок водили. Там такая второсортная гостиница. Можно снять номер на ночь, и к тому же никто никаких документов не спросит. Только деньги вываливай.

– Ну и что?

– А то, что у Юрия Ходакова нет на руках ни паспорта, ни удостоверения личности, – продолжил тем же возбужденным голосом Гурьев. – Он не мог снять номер в нормальной гостинице и сейчас, наверное, проживает в этом притоне. К тому же к старым друзьям он вряд ли обратится. «Воскресать» для старого окружения он не собирается.

– С чего ты взял, что именно там?

– Ирина, что с тобой? Я же только что сказал! Именно там подруга Ангелины Львовны его видела. Что он там делал? – задал вопрос Валерка и сам же на него ответил: – Шел по улице. Не думаю, что в том районе можно просто прогуливаться. Давай проверим, живет Юрий в этой гостинице или нет!

– Когда?

– Сейчас. Когда ж еще? В противном случае покойничек может от нас улизнуть. Поехали.

– Валера, ко мне сейчас Шилов явится. Они со Старовойтовым уже возвращаются из Багаевки. Подъезжай и ты, – предложила я, а потом сообразила: – Или мы за тобой заедем. Ты дома?

Валерка угукнул в ответ и попрощался. Муж заглянул в гостиную, заметив, что я уже положила трубку.

– Что там у вас опять случилось? – ненавязчиво поинтересовался Володя.

– Да мы все Ходаковой занимаемся, – задумчиво ответила я, не вдаваясь в подробности.

– Ирина, не пойму я что-то. Ты что, не имеешь права провести хоть один день в семье, со мной? Я, по-моему, заслужил твое внимание!

– Володечка, миленький, не могу же я это так просто оставить. Уже по уши влезла, а теперь, как рак, назад пятиться?.. Мужа Ангелины Львовны нам необходимо найти, я уверена, что убийство совершил именно он. Осталось только к стенке его припереть. Если мы будем сидеть сложа руки, он вообще может улизнуть куда-нибудь, а потом ищи-свищи его.

Володьку это объяснение не убедило. Он с недовольным видом пошел на кухню. Через секунду я услышала, как он открыл кран и, наверное, начал мыть посуду.

Юрий Анатольевич Ходаков приехал в деревню совершенно неожиданно этим летом. Никто не ждал его. Хотя и ждать было некому. Мать, которая жила одна в двухэтажном доме, умерла, а в деревне оставалось лишь несколько близких друзей. Удивления его приезд не вызвал ни у кого. К тому же Юрий объяснил, что развелся с женой и теперь останется жить на своей родине, в Багаевке.