Дочь Лебедя - Джоанна Бак

Дверь слева вела к бару и столикам с бумажными салфетками. Здесь было гораздо спокойнее: главный официант знал меня — Делаборд часто заходил сюда перекусить, — здесь же бывали и Люк с Нэнси. У посетителей этой части ресторана всегда были очень дружелюбные лица. Здесь, конечно, все было гораздо проще. Мне было приятнее проводить вечер здесь, правда, с минимальным комфортом, но раскованно. Именно здесь я обычно ужинала. Именно отсюда знаменитые фотографы уводили молодых и красивых фотомоделей полакомиться устрицами за более престижными столиками. Мы радовались за них и говорили:

— Ну, ей повезло!

После таких визитов их наряды становились более консервативными и косметика более незаметной и искусной. Затем проходили месяцы, пока какая-нибудь из них не исчезала, чтобы жить в Милане или Нью-Йорке, или же у нее катастрофически рос живот, она рожала ребенка и возвращалась к своей обычной жизни.

В эти дни много богатых людей приходили в «Купол», чтобы подцепить какую-нибудь симпатичную крошку, так что возможностей для знакомства было предостаточно. Среди завсегдатаев ресторана попадалось множество обозленных на жизнь, мы их понимали, ведь успех идет под руку с падением, но из-за этого Париж не становится менее привлекательным.

Жизнь так и кипела в «Куполе», и мне казалось, что если я не стану там появляться, я просто перестану существовать. Кроме того, я могла там более ясно мыслить. Я подразумевала под словом «мыслить» совсем не логический процесс, а просто возможность захлебываться впечатлениями и выделять для себя из окружающего самое яркое и интересное.

Было уже около одиннадцати, когда я явилась туда. Я вошла в зал через артистическую дверь слева. Истощенные мужчины в мешковатых белых пиджаках сидели на террасе с такими же тощими женщинами и огромными собаками. Я протиснулась сквозь толпу у бара, которая ожидала, когда освободится столик. Свет был слишком ярким. Мне еще не приходилось демонстрировать здесь свою новую короткую стрижку. Я уже успела кое-где разглядеть знакомые лица, но мне все казалось, что должно случиться что-то необычное. Скорее всего все мои желания и сны начинали сбываться. Я явно была в преддверии исполнения самой сокровенной своей мечты. Я предчувствовала чье-то присутствие, но не знала — чье.

Вначале я никак не могла сфокусировать взгляд. Я была слишком взволнована эффектом от своей новой прически и не стала ни на ком останавливать взгляд. Я смотрела вниз, чтобы не упасть — под ногами танцевала мозаика пола: синий и оранжевый цвета, желтый и белый. Я держалась очень прямо, подобрав грудную клетку, как нас учили в балетном классе. Потом я прошла мимо столиков. Узнают ли они меня? Я подняла руку и прикоснулась к ямочке на шее.

Был самый пик наплыва посетителей: блондинки, свитера с высоким горлом, брошки, помада, задранные вверх подбородки, искривленные губы, тарелки с устрицами, винные бутылки; руки, протянутые за хлебом; парочки, прижавшиеся друг к другу; парочки, сидящие с видимым напряжением; говоруны, которые размахивали руками; пожилые люди, погрузившиеся поглубже в кресла, чтобы казаться не такими уж сгорбленными; собаки, с удовольствием глотавшие кусочки мяса, которые им протягивали жирные пальцы; девушки из гардероба старались справиться с тяжелыми пальто, официанты в бабочках и пиджаках с атласными отворотами провожали посетителей за столики; они были неприступными и надменно-вежливыми и держали в руках маленькие блокнотики, где были записаны имена посетителей, зарезервировавших столики заранее.

Имена. Делаборд со своей настоящей или, кажется, с бывшей женой — Агнес. Нелли Финк и один из ее художников. Кузен Сильви — Эммануэль, Каттин, Нэнси и Люк. Люк и Делаборд приветливо помахали мне. Только они узнали меня, ведь они уже видели меня днем.

Я пошла по проходу мимо фонтана. Там сидел один из моих приятелей со своей девушкой. Он посмотрел на меня и неопределенно улыбнулся, потом нахмурился и шепнул:

— Флоренс?

Я утвердительно кивнула головой, у меня сильно забилось сердце, и мне пришлось опять уставиться в пол, чтобы не упасть. Я повернула налево, по направлению к комнате отдыха, быстро подошла к прилавку с сигаретами и снова вышла. Все не имело никакого смысла, ведь никто не узнавал меня. Если даже мои самые близкие знакомые с трудом могли распознать, что это я, весь эффект моего перевоплощения не имел смысла. Я повернула к залу направо, понимая, что мне придется попробовать появиться и там.

Вдруг я увидела своего отца и Мишеля. Они обычно редко появлялись в «Куполе», но на этот раз они были в зале.

Они изучали меню.

Я быстро отвела от них взгляд. С ними был еще один мужчина — человек с длинными волосами, он сидел лицом к ним и спиной ко мне. Он был в кресле, а отец и Мишель сидели на банкетке. Я мельком обратила внимание на широкие плечи и зеленый пиджак, прежде чем повернула направо и оказалась в баре. Меня было сложно узнать, и они на меня даже не посмотрели. Вдруг мне стало удивительно жарко, как будто кто-то пристально разглядывал меня. У стойки бара я резко повернулась, вышла на улицу и сразу же побежала к стоянке такси.

Я их видела, а они не обратили на меня никакого внимания, и если бы даже внимательно рассмотрели, вряд ли бы были уверены, что это именно я. Я никак не могла прийти к какому-нибудь определенному решению. Но мне внезапно захотелось позвонить отцу и попытаться восстановить добрые отношения. Не имело никакого смысла продолжать прятаться от него.

Я позвонила ему на следующее утро — он был в магазине.

— Папа…

Он ответил мне очень сдержанно и холодно. Я подумала, может, стоит положить трубку и сделать вид, что я ему не звонила.

— Да, папа, — продолжал он. — А ты кого ожидала?

— Прости. Я хочу сказать, что я здесь и никогда не собиралась уходить от тебя. Ну, привет!

Мне было несложно помириться с ним. Мне следовало быть честной и сказать ему всю правду.

— Прорицательница Роза сказала мне, что я встречу самую большую любовь своей жизни после того, как помирюсь с тобой. Давай скорее мириться — мне так хочется быть любимой!

Я также могла бы еще добавить: «Ясновидящая связала меня с Джулией. Джулия хочет, чтобы мы помирились».

Я также могла бы сказать: «Я постригла волосы, и если ты встретишь меня на улице, ты можешь не узнать меня. Тебе стоит посмотреть, на кого я похожа. Ты будешь доволен, потому что я похожа на мальчишку».

Но я не могла сказать ему ничего.

— Привет, Флоренс. Я рад, что ты позвонила. — Его голос стал теплым и родным.

— Как у тебя дела?

— У нас все в порядке. Ты понимаешь, что я ждал, когда ты позвонишь первая? Ты меня понимаешь, правда?