Происшествие на тихой улице - Павел Вежинов

Истекшие дни ничем не порадовали инспектора. Почти все это время он был занят розыском таинственного «Москвича». За это трудное дело принялись и сотрудники КАТа — учреждения, контролирующего автомобильный транспорт. Им был знаком весь автомобильный парк, и они установили за ним тщательное наблюдение. Не осталось ни одного «Москвича», который бы за эти дни не подвергся их проверке, независимо от того, ехал ли он по городу, стоял ли в общественном гараже или находился в ремонте. Под разными предлогами им удалось проникнуть и во все частные гаражи владельцев «Москвичей». Не проверенными остались лишь машины, бывшие и разъезде. А их, к сожалению, оказалось немало. Лето — лучший сезон для любителей-автомобилистов. В летние месяцы мало кто из них сидит в городе — большинство разъезжает по курортам, по живописному морскому побережью. Этой последней партией «Москвичей» занялись местные органы КАТа. Но сведения оттуда все еще не поступали.

И все-таки поиски оказались не совсем безрезультатными: было выявлено шесть «Москвичей», у которых за передним стеклом кабины висели какие-нибудь игрушки.

Что касается двух машин, то их «алиби»[3] было доказано со всей очевидностью. В день преступления одна находилась в Варне, а другая «отдыхала» с разобранным мотором в одной ремонтной мастерской. Под сомнением оставались четыре «Москвича», владельцы которых, однако, не вызывали никакого сомнения. Ими оказались: пожилой, очень известный писатель, художница, профессор Политехнического института и летчик в чине полковника. Сведения о писателе и летчике были таковы, что их вообще следовало исключить из числа подозреваемых. Оставались профессор и художница. Последняя вряд ли бы похитила ребенка, а если бы и похитила, то наверняка с помощью мужчины. В отношении ее надо было проверить, не давала ли она кому-нибудь пользоваться своей машиной. Ничего сомнительного не удалось обнаружить и в поведении профессора.

Табаков распорядился также произвести осмотр пишущих машинок, если таковые у них окажутся. Машинки, совсем других марок, были у писателя — «Эрика» и у профессора — «Оливетти».

И все-таки, несмотря на неблагоприятные данные, инспектор не отчаялся. Органы милиции приступили к тщательному изучению поведения заподозренных лиц и всех фактов, относящихся к их жизни. Совершенное преступление носило такой характер, что если бы кто-нибудь из них оказался действительно виновным, то ему было бы чрезвычайно трудно скрыть все следы. Кроме того, ожидались данные из провинции — быть может, они наведут на какой-нибудь новый след.

В это-то время и пришло столь важное сообщение ребят: выслежен человек в желтых ботинках! Табаков выделил самых опытных и интеллигентных работников и распорядился произвести все необходимые расследования в самый короткий срок. Уже на следующее утро и он получил от них основные сведения, но и они не подавали никаких надежд. Выходило, что человек в желтых ботинках меньше всего похож на преступника. Это был инженер-химик только что прошедший стажировку и готовившийся к сдаче государственного экзамена. Он был холост и в квартире, до которой его проследил Зарко, снимал одну небольшую комнату. Все сведения из университета и с завода, где он проходил практику, были более чем хорошие. По ним выходило, что это серьезный, умный и порядочный человек, за которым не водится никаких прегрешений, существенных слабостей или порочных увлечений. А то обстоятельство, что Ананий Христов — так звали молодого инженера — имел, как выяснилось, литературные наклонности, говорило лишь в его пользу. Что это так, инспектор убедился по прочтении его повести, за которую ему была присуждена третья премия на конкурсе, проведенном Добровольным обществом содействия обороне. Книга еще не вышла из печати, но инспектору удалось достать ее в рукописи. Она была проникнута чувством любви и уважения к человеку, свидетельствовала об искренности и душевной чистоте автора. Может ли такой человек быть преступником или соучастником преступления? Глубоко в душе инспектор Табаков отвергал подобную мысль. Оставалось лишь проверить, не стал ли он случайно орудием преступников, будучи обманут и использован ими в их грязных целях. Но как это проверить?

Обстоятельно поразмыслив, инспектор выбрал самый простой, но в то же время самый верный способ — он решил встретиться и лично поговорить с инженером. И на душе у него как-то сразу полегчало, когда он пришел к этому выводу. Он встал из-за стола, одел пиджак и быстрыми шагами направился к дому инженера.

Ему повезло и на этот раз — молодой человек оказался дома.

— Я — инспектор милиции, мне нужно с вами поговорить, — вежливо произнес Табаков.

Во взгляде молодого человека промелькнуло некоторое удивление — и только. Он провел инспектора в комнату, которая, как тот и ожидал, оказалась неприбранной.

— Прошу, садитесь! — сказал молодой инженер. — Я холостяк, и притом не из очень расторопных… Всегда, знаете, беспорядок…

— Тогда поторопитесь с женитьбой, — сказал инспектор.

— Я уж было решил… — проговорил с улыбкой инженер.

— И передумали?

— Нет, дело не во мне…

— Моя фамилия Табаков, я — инспектор уголовного розыска, — резко переменил разговор гость, — и пришел к вам справиться насчет одного интересующего нас вопроса.

— Пожалуйста! — сказал молодой человек, и снова взглянул несколько удивленно.

— Скажу прямо: вчера около пяти часов вечера вы были на улице Ясен и простояли там минут двадцать. Мы хотели бы знать, что вам там было нужно, кого вы ждали.

Молодой человек поморщился.

— Это очень важно?

— Да, для нас очень важно! — твердо ответил инспектор. — К сожалению, ваше появление на этой улице переплетается с одним очень тяжелым преступлением…

Брови инженера слегка приподнялись.

— Там у меня было свидание! — сказал он с серьезным видом. — Но оно не состоялось…

— С кем вы должны были встретиться?

— С одной моей приятельницей…

— Так… И вы говорите, что она не пришла?

— Да.

— Это в первый раз или…

— Нет, не в первый… — ответил инженер с сумрачным лицом.

— Хорошо… Когда это еще было?

— Дней десять тому назад.

— Вы помните, в котором часу у вас было тогда свидание?

— Да, помню. В одиннадцать.

Инспектор быстро взглянул на него.

Несколько необычное время для свиданий, — заметил он довольно сухо.

— Мы собирались съездить за город, — сказал молодой человек. — В гости к одному нашему общему приятелю…

— Вы не узнавали, почему она не пришла?

— Я звонил ей несколько раз по телефону! — с нескрываемой горечью сказал инженер. — Но похоже, что она прячется. Мне только на днях удалось с ней связаться, и мы условились о вчерашнем свидании. Но, как я вам сказал, она не пришла и вчера…

— А почему вы именно там назначаете свидания? — спросил инспектор.

— Она живет поблизости. А к тому же это очень тихая улица.

— Зачем вам это?

Инженер опять поморщился.

— О, это уж слишком, товарищ! — произнес он недовольным тоном. — Какое это может иметь значение?

— Огромное!

— Все очень просто, — сказал нехотя инженер. — Она — дочь моего профессора… И мне не совсем удобно, чтобы он меня видел.

Инспектор задумался.

— Вы должны дать мне ее имя и адрес. Это необходимо.

Молодой человек вздохнул, затем, ни слова не говоря, написал на своей коробке сигарет то, о чем его просил инспектор.

— Еще одна маленькая неприятность! — сказал Табаков. — Пока я не сделаю нужной проверки, вы будете находиться здесь под наблюдением.

— Это почему же?

— Да чтобы вы не имели возможности сговориться с ней… На случай, если вы мне солгали.

— Хорошо, пусть будет так! — вздохнул инженер.

Спустя пятнадцать минут инспектор Табаков уже стоял перед квартирой профессора химии. Ему открыла маленькая, полная женщина, по типу похожая на армянку, с несколько вычурной прической и ярким лаком на ногтях коротких пальцев.

— Мне нужно видеть вашу дочь, — почтительно сказал инспектор.

Женщина подозрительно оглядела его.

— Лили не совсем здорова, — сумрачно ответила она.

— Я из милиции, — коротко и так же спокойно пояснил инспектор.

Женщина сразу переменилась в лице.

— А что такое? — спросила она, пропуская его в переднюю.

— Не беспокойтесь. Самые обыкновенные сведения.

Инспектору показалось, что она едва удержала вздох облегчения.

— Лили! — позвала она сильным грудным голосом. — К тебе!

Затем, вновь повернув к инспектору свою круглую, довольно-таки потрепанную физиономию, доверительно прошептала:

— Я оставлю вас одних!

— Благодарю вас, — сухо ответил Табаков.