Цветы под дождем и другие рассказы - Розамунда Пилчер

— А как же вечеринка?

— Она почти закончилась. Мне очень нужно тебе кое-что сказать. Все думают, что я уже легла.

— Где Найджел?

— Уселся за поздний ужин.

— А Сэм?

— Уехал домой.

Миссис Лоуэр молча поглядела внучке в глаза. В них стояли слезы.

— Поднимайся наверх, — скомандовала она.

Они вошли в ее спальню, нарядную и женственную. Миссис Лоуэр легла назад в постель, и Кристабель шмыгнула под одеяло следом за ней: руки у внучки были ледяные, под тоненькими ребрами колотилось сердце.

Кристабель сказала:

— Я боюсь.

— Чего же.

— Всего. Боюсь выходить замуж. Боюсь оказаться в ловушке. Боюсь, что за мной захлопнется дверь.

— В этом и заключается суть брака, — отвечала миссис Лоуэр. — Ты оказываешься взаперти. Главное — оказаться взаперти с нужным человеком.

— Бабуля, ну почему все так сложно?

— Да, жизнь непростая штука, — согласилась миссис Лоуэр. Ладонью она погладила Кристабель по плечу. — Нелегко рождаться. Нелегко взрослеть. Выходить замуж тоже нелегко. Роды порой бывают смертной мукой. Да и стареть ничуть не легче.

— Мне кажется… мне кажется, я не хочу выходить за Найджела.

— Почему?

— Сама не знаю.

— Ты не влюблена в него?

— Была влюблена. По уши. Честное слово… А теперь… я не знаю. Я не хочу жить в Лондоне. Мне не нравится сидеть в квартире. Все равно что быть запертой в коробке. И еще… есть одна вещь. Мне не нравятся его друзья. У меня нет с ними ничего общего. По-твоему, это имеет значение? Это важно?

— Да, — сказала миссис Лоуэр. — По-моему, важно.

— Может, у меня просто предсвадебный мандраж?

— Может и так.

— И от этого все мои тревоги?

Миссис Лоуэр ответила вопросом на вопрос:

— Куда вы ходили с Сэмом?

— В сад. Просто вышли на улицу, посидели под буком. Все было совершенно невинно.

— А потом ты пожелала ему спокойной ночи и вернулась в дом?

— Да.

— Он любит тебя. Ты ведь знаешь это, не так ли?

— Я надеялась, что он мне признается. Но он ничего не сказал.

— Он считает, что ничего не может тебе предложить. Он очень гордый.

— Почему он не поговорил со мной?

— О, Кристабель! Ну как ты не понимаешь!

— Я ничего не имею против того, чтобы быть бедной. Я с радостью буду помогать ему на ферме. Я согласна поселиться в его холодном маленьком коттедже — я знаю, что сумею сделать его теплым и уютным. Я горы смогу свернуть, если Сэм будет рядом.

— Тебе придется объяснить это ему.

— Но бабуля, а как же свадьба? Шатер, и все приготовления, и приглашения, и подарки? За все это заплачены большие деньги и…

— Свадьбу можно отменить, — твердо сказала миссис Лоуэр. — Твои мама и папа никогда не допустили бы, чтобы ты вышла за человека, которого не любишь по-настоящему. Если ты любишь Сэма, иди и скажи ему об этом. Скажи то, что сказала только что мне, — что согласна быть бедной и много работать, и жить в его крошечном домике. Скажи, что он — единственный мужчина, которого ты когда-нибудь по-настоящему любила.

— Ты всегда это знала, да?

— Да.

— Но откуда?

— Я немало пожила. И набралась опыта. Все это уже было в моей жизни.

— И когда мне ему сказать?

— Сейчас. Отправляйся к нему немедля. Возьми мою машину, чтобы окончательно не замерзнуть. А я одолжу тебе теплую кофту. Если он спит, разбуди его, вытащи из кровати. Просто скажи ему все. Будь честна с ним, а главное — сама с собой.

— Но мама с папой… Я просто не осмелюсь им сказать… Я была такой дурочкой…

— Я сама с ними поговорю.

— А Найджел?

— И с ним тоже. Конечно, чувства его будут задеты, но он это переживет. Вряд ли он хотел бы, чтобы ты жила с ним без любви. — Переполненная любовью и сочувствием, она склонилась к внучке и поцеловала ее. — Так что вперед, дорогая, и удачи тебе! И, Кристабель…

— Да, бабуля?

— Передай Сэму, что я тоже его люблю.

Она послушала, как отъехала Кристабель: вывела старенькую машину из гаража и покатила по ухабистому проселку к дому Сэма Крайтона. Было пять часов утра. О чем только я думала? — внезапно спросила себя миссис Лоуэр. — Что я натворила?

Однако никакого раскаяния она не ощущала. Беспокойство, преследовавшее ее в последнее время, исчезло без следа. Она всегда знала про Сэма и Кристабель. Убеждала себя, что их судьбы ее не касаются. Однако сейчас эти судьбы оказались у нее в руках, и она сделала выбор. Правильный или нет — неважно, возврата уже не будет.

Она пролежала без сна в постели до рассвета. В половине девятого миссис Лоуэр отогнала легкую дремоту, вылезла из кровати, набросила халат и подошла закрыть окно. Скошенное ячменное поле золотилось под бледно-голубым небом. Она была уверена, что Сэм и Кристабель идеально подходят друг другу. Миссис Лоуэр подумала про Пола и Фелисити и про Найджела. Она оделась и сошла вниз, поздоровалась с Люси, выпустила ее прогуляться в сад, приготовила себе завтрак и выпила кофе. Потом набросила плащ, и, захватив Люси с собой, вышла из дома. За порогом ее встретило напоенное сладостью росистое утро. Миссис Лоуэр прошла по тропинке, миновала ворота, а потом быстрой поступью зашагала к большому дому и собака заторопилась следом за ней.

Ежевичный день

Поезд на север отправлялся поздно вечером с вокзала Юстон. Клаудия, переодевшись в пеньюар, подняла штору и присела на краешек узенькой полки. За окном проплывали городские окраины: фонари, вечерние улицы, жилые дома — мелькнули и канули в небытие. Вечер был облачный, и фонари окрашивали изнанку облаков в темную бронзу, но тут на мгновение облака расступились и показалась полная луна, круглая и блестящая как начищенное серебряное блюдо.

Она выключила свет, улеглась между накрахмаленными до хруста, как в больнице, простынями и стала смотреть на луну под убаюкивающий перестук колес, пока поезд плавно набирал скорость. Ей неизбежно вспомнились другие, давние путешествия, и впервые за этот день мысли Клаудии обратились к тому, что ждало ее в конце пути. На смену разочарованию пришло радостное предвкушение. Она наконец смогла взглянуть на ситуацию в положительном ключе, перестала воспринимать ее как неизбежный компромисс. Как нечто вынужденное.

От этого ее раненое самолюбие снова подняло голову, а тревога и неуверенность слегка поутихли. Они, конечно, никуда не делись — да она этого и не ждала, — но у нее, по крайней мере, появилось ощущение, что она движется в верном направлении.

Внезапно на нее навалилась страшная усталость. Луна светила прямо в глаза. Она повернулась на бок, чтобы свет не падал в лицо, уткнулась в подушку и, на удивление самой себе, крепко заснула.

Когда на следующее утро она сошла с поезда в Инвернессе, ей показалось, что поезд не просто увез ее на север — ощущение было такое, будто она оказалась в другой стране. Была суббота, начало сентября. Она выехала из Лондона облачным душным вечером, какие обычно выдаются в июне. Сейчас же под бледно-голубыми прозрачными небесами ее встретило сияющее прохладное утро. Воздух был льдист, на деревьях золотилась осенняя листва.

Ей надо было переждать час или два до неспешного местного поезда, чтобы ехать дальше на север. Она отправилась в ближайший отель позавтракать, а потом возвратилась на станцию. Там уже открылся газетный киоск, поэтому Клаудия купила себе свежий журнал и вышла на платформу, к которой уже подали состав. Вагоны постепенно наполнялись пассажирами. Она отыскала свободное купе, затолкала на багажную полку свой чемодан, и тут к ней присоединилась обаятельная пожилая дама: она устроилась за столом на противоположном сиденье. Дама была в твидовом пальто с кернгормской брошью у ворота и в пушистой зеленой фетровой шляпе, с большой хозяйственной сумкой и целой кучей пластиковых пакетов, в одном из которых был, похоже, припасен обильный завтрак.

Взгляды их встретились, и Клаудия приветливо улыбнулась. Женщина сказала:

— Надо же, до чего холодное утро! А мне еще пришлось дожидаться автобуса. Ноги у меня совсем закоченели.

— Да, но как вокруг красиво.

— Красиво, ничего не скажешь. Я всегда говорю: все лучше, чем дождь. — Засвистел паровоз, и двери вагона захлопнулись. — Ну, вот и поехали. Точно по расписанию. Вам далеко?

— До Лосдейла.

— И мне туда же. Ездила на пару дней к сестре. Хотела пройтись по магазинам. У них по соседству есть отличный торговый центр «Маркс энд Спенсер». Купила там мужу рубашку. Вы едете в Лосдейл погостить?

Она не была навязчива, просто интересовалась. Клаудия ответила:

— Да, на неделю. — А потом, предваряя неизбежные расспросы, добавила: — Я еду к двоюродной сестре, Дженнифер Драйсдейл. В Инверлосс.

— К Дженнифер! О, я прекрасно ее знаю. По Женскому институту. Мы вместе шили подушечки для коленопреклонений для местной церкви. Живительно, что она ни разу не упомянула о вашем визите.