В начале было кофе. Лингвомифы, речевые «ошибки» и другие поводы поломать копья в спорах о русском языке - Светлана Гурьянова

Но ты не пугайся. Я до́говор наш не нарушу.

Не будет ни слез, ни вопросов, ни даже упрека.

(О. Берггольц, «Ничто не вернется. Всему предназначены сроки…», 1949 г.)

Известный лингвист Кирилл Горбачевич в статье «Дано ли нам предугадать? (О будущем русского языка)» писал:

«Можно ожидать, что в будущем установится именно такое произношение: до́говор, тво́рог, пла́нер и т. п. Хорошо это или плохо? Автору этих строк новое ударение режет слух. Но что стоят вкусовые оценки перед объективными закономерностями развития языка! Ведь многое, что казалось разрушительным для языка и вызывало гневное осуждение, впоследствии оказывалось необходимым и даже благодетельным»[119].

В словах «творог» и «планер», кстати, многие словари (например, «Орфоэпический словарь» Резниченко) уже допускают двойное ударение без каких-либо помет: «творо́г» и «тво́рог», «планёр» и «пла́нер». По-видимому, то же ждет и «договор».

По ком звонит языковая логика

Еще один «индикатор безграмотности» – формы «зво́нит», «зво́нишь», «зво́нят» и другие производные глагола «звонить». Между тем они тоже появлялись в стихах известных поэтов:

Нежно под трепетом ангельских крыл

Зво́нят кресты безымянных могил.

(С. Есенин, «Синее небо, цветная дуга…», 1916 г.)

Отовсюду летят и мчатся,

Зво́нит провод, скрипит подпруга, —

Это стягиваются домочадцы,

Что не знали в лицо друг друга.

(Н. Асеев, «Русская сказка», 1927 г.)

Появление варианта «зво́нит» вполне оправданно и логично – и сейчас вы поймете почему.

Снова обратимся к поэзии и посмотрим, как раньше употребляли другие глаголы на – ить в стихах:

Потомку предков благородных —

Увы, никто в моей родне

Не шьет мне даром фраков модных

И не вари́т обеда мне.

(А. С. Пушкин, «Жалоба», 1823 г.)

Он сладко ест, и пьет, и спит,

Кури́т и весь свой век зевает,

Тем больше в свете знаменит,

Чем больше в неге утопает.

(Г. Р. Державин, «Милорду, моему пуделю», 1807 г.)

Кто скоро толь тебя, Калчак,

Учи́т российской вдаться власти,

Ключи вручить в подданства знак

И большей избежать напасти?

(М. В. Ломоносов, «Ода блаженныя памяти государыне императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года», 1739 г.)

Час, обеты исполняя,

Веки счастием дари́т;

Гименей все уясняя,

Чистым пламенем горит.

(В. К. Тредиаковский, «Снесшийся с кругов небесных…», 1751 г.)

Бугристы берега, благоприятны влаги,

О горы с гроздами, где греет юг ягнят.

О грады, где торги, где мозгокружны браги,

И деньги, и гостей, и годы их губя́т.

(М. В. Ломоносов, «Бугристы берега, благоприятны влаги…», 1748–1754 гг.)

Где, разливаясь в долах злачных,

Едва струи свои кати́т

И, как в стекле, в водах прозрачных

Предметов разных кажет вид.

(А. П. Беницкий, «Сияюща в лучах сребристых…», 1805 г.)

Сам бог ведет, и кто противу?

Кто ход его останови́т?

Как Океанских вод разливу

Навстречу кто поставит щит?

(М. В. Ломоносов, «Пою наставший год: он славен…», 1763 г.)

Как видите, многие глаголы с ударным – ить – такие же, как «звонить» – тоже когда-то имели ударение на окончании во всех формах настоящего и будущего времени. В XVIII – начале XIX века говорили «вари́т», «кури́т», «учи́т», «дари́т», «губи́т», «кати́т», «останови́т» – но никому не пришло в голову эти нормы законсервировать. Теперь мы произносим эти слова иначе, а старое ударение нам кажется странным. Но попробуем задать себе вопрос: чем принципиально отличается от этих слов пресловутое «зво́нит»? Да ничем.

Помимо «звонит», за ударение на окончании держатся и другие глаголы (во всяком случае, в словарях). Так, например, литературной норме до сих пор соответствуют только варианты «вручи́т», «сверли́т», «сори́т», «облегчи́т», «окружи́т», «убыстри́т», «включи́т». Причем, в отличие от произношения «зво́нит», признанного в некоторых словарях (например, в том же «Орфоэпическом словаре» Резниченко) разговорным, варианты этих глаголов с другим ударением помечены в словарях как неправильные или отсутствуют вовсе.

Вспомним, как в песенке из мультика про пластилиновую ворону (автор стихов – Эдуард Успенский) пелось о подарке, который «сразу вру́чат, а может быть, вруча́т», и эти варианты воспринимались нами как равноправные. Но на самом деле по литературной норме «подарок вруча́т» – и никак иначе.

Русское ударение и его фиксация в словарях – вещь порою загадочная. Например, сказать «окру́жит» нельзя, а «кру́жит» – вполне. Другая песня, известный вальс со словами «Ах, как кру́жится голова, как голова кружи́тся», норме уже соответствует: действительно, словари разрешают и так и эдак.

Но если кто-то скажет «обле́гчит» или «вру́чит», это в большинстве случаев пройдет незамеченным. Многие сейчас, полагаю, даже удивлены, что так, оказывается, с точки зрения словарной нормы говорить нельзя. Эти формы почти никому не режут слух – в отличие от разрешенного словарями «зво́нит», хотя перемещение ударения здесь абсолютно такого же порядка.

Нормы-маркеры как костюм

Итак, употребления «до́говор», «зво́нит» и «вкусное кофе» – это вовсе не мифическая «порча языка», а всего лишь следование логике его развития, стремление к стройности его системы.

Тем не менее призыв отказаться от этих индикаторов и срочно перейти на «до́говор» и «зво́нит» – другая крайность. Все же слова-индикаторы выполняют важную социальную функцию: помогают отличить «своих» от «чужих». Точно так же, как одежда, макияж или соблюдение правил этикета.

Если вы идете по улице и хотите спросить кого-нибудь, как пройти в библиотеку, вы скорее обратитесь к опрятно и несколько консервативно одетому человеку, чем к мужчине в растянутых трениках, шлепанцах и футболке с символикой группы «Красная плесень». Но ведь с точки зрения удобства, защиты от ветра и пыли, прикрытия интимных частей тела (то есть основных функций, которые должна выполнять одежда) существенной разницы между одеждой этих людей не будет. Второй «наряд», пожалуй, в плане удобства даже выигрывает. Но он позволяет сделать о человеке определенные выводы не в его пользу (совсем не обязательно верные, но тем не менее).

Большинство канонов в одежде откровенно надуманны: люди просто договорились, что выйти из дома в костюме и при галстуке нормально, а в растянутых трениках – уже как-то не очень. Хотя вообще-то все это довольно абсурдно (для чего нужен галстук