Заповедник сказок. Лучшее в одной книге! (сборник) - Кир Булычев

Начинается турнир

Изабелла провела Алису через специальный вход «Для знатных лиц», но все равно по дороге у них несколько раз спрашивали, нет ли лишнего билетика.

В толпе, стекавшейся к стадиону, мелькали продавцы мороженого и пирожков, звенели кружками торговцы сладкой водой, зазывали покупателей хозяева пивных ларьков. Шум стоял невообразимый.

Густая толпа скопилась перед большой доской, на которой лесенкой были нарисованы фигуры рыцарей: выше всех тот, кто больше всех побеждал в прошедших турнирах. Его Алиса узнала — это был обиженный Пашкой рыцарь Черного волка в золотых латах. А где же толстый маркиз Фафифакс? Вот он, в середине таблицы.

— Слышал о новом рыцаре? — донеслись до Алисы слова какого-то болельщика.

— Кто такой?

— Рыцарь Красной стрелы. Выступает вне конкурса.

— Иностранец?

— Говорят, что приехал из-за границы.

— Его не допустят, — сказал торговец в меховой шапке, у которого Пашка занял коня. — Он неблагородный. Даже не рыцарь, а обыкновенный колдун и проходимец.

«Ой, Пашка! Ведь обязательно приедет на турнир, — подумала Алиса. — И тут его схватят. Правда, шут побежал его искать, чтобы предупредить, но вдруг они разойдутся? Или Пашка шута не послушается?»

— Может, я подежурю у входа? — спросила Алиса.

— Нет, — ответила Изабелла. — Тебя узнают и вернут на стадион. Я думаю, что лучше быть поближе к королю. Если что случится, мы сможем на него воздействовать.

Лакей в красном камзоле провел их наверх, в ложу, где в креслах уже сидели вельможи и королевские родственники.

— Вам сюда, к барьеру, — сказал лакей.

— Знаю, — ответила Изабелла. — Не первый раз на турнире.

Они сели у самого барьера. Кресла по обе стороны пустовали. Слева — кресло для короля, справа — для епископа.

Зрители на трибунах узнали Изабеллу, и раздались аплодисменты.

— Меня любят в народе, — сказала вдовствующая королева-мачеха. — Во-первых, за красоту, во-вторых, за доброту, а в-третьих, потому, что меня епископ не любит.

Королевская ложа нависала козырьком над трибунами и даже над полем. Поле было ограждено деревянной стенкой. Оно было похоже на футбольное, только ворота на нем были деревянные и закрытые.

Трибуны шумели и волновались.

— Может, он уже вернулся домой, а я тут сижу, — подумала Алиса. Нечаянно мысль прозвучала вслух, и королева-мачеха ответила:

— Не похоже. Если у человека такой характер, он обязательно прискачет на стадион, чего бы это ему ни стоило.

— Но он на лошади плохо ездит.

— Неважно. Здесь же все — любители. Кроме того, пожилые. Да ты не расстраивайся. Выручим мы твоего Пашку. Вернешься с ним обратно.

— Вы не верите, что я принцесса? — спросила Алиса.

Вдовствующая мачеха убрала пышную прядь волос под корону и ответила без улыбки:

— Как же верить, если ты врать не умеешь? Я тебя за обедом спрашивала о родственниках, и ты призналась, что у твоего отца ноги нет, а брат с оборотнем дрался.

Алиса опустила голову.

— Так вот, отец принцессы, за которую ты себя выдаешь, самый миролюбивый король на нашей планете, уже десять лет не ездил на войну. Оборотней не бывает — это каждому разумному человеку известно. Да и как я могла тебя спутать с моей племянницей, если она курчавая и черноглазая, а ты — блондинка?

— А почему вы меня не выдали?

— Кому? Этим вельможам? За кого ты меня принимаешь? Мне шут обо всем рассказал. Мы с ним друзья. Встань, король идет.

Изабелла поднялась со своего кресла. Алиса тоже. Вошел король. Камергер с епископом шли по бокам и что-то нашептывали ему в оба уха. Король был мрачен.

— Объелся, теперь спать хочет, — шепнула Изабелла.

Весь стадион поднялся на ноги, оркестр заиграл гимн. Зрители и придворные запели. Король тоже подпевал, шевеля черной бородой. На середине второго куплета он махнул рукой, сел и смежил веки. Оркестр умолк, стадион снова загудел.

— Король всегда так, — сказала Изабелла. — В первом куплете поется, какой он славный и великий. А во втором про его папу. Это ему не так интересно.

Из-под трибуны бежали судьи. Они были в черно-белых полосатых камзолах, черных чулках и круглых черных шляпах с черными и белыми страусовыми перьями. Главный судья держал в руках медный гонг и колотушку, а его помощники — крючья.

— Зачем это? — спросила Алиса.

— А как же растаскивать рыцарей, когда они перепутаются?

Судьи остановились в центре поля.

— Ваше величество, — подсказал камергер, — давайте сигнал.

Величество перестал храпеть, протер глаза и махнул рукой, словно отгонял комара. Судья поклонился и ударил в гонг.

Тут же боковые ворота широко растворились, и на поле выехали десятка два рыцарей.

Зрелище было великолепное. Латы сверкали, перья раскачивались, плащи колыхались — и вообще-то рыцари были немного похожи на украшенные новогодние елки.

Даже король проснулся, извлек из кармана очки в золотой оправе и напялил их на нос.

Он подмигнул Алисе и сказал:

— Что, не видала? Это называется — очки. Новинка цивилизации.

— Представляем участников турнира! — закричал главный судья таким пронзительным голосом, что его, наверно, было слышно в открытом космосе. — Номер один — рыцарь Черного волка. Латы золотые, герб черный, выступает на жеребце Парашюль от Парасковьи и Шюльца.

Раздались аплодисменты и свист болельщиков.

Рыцарь выехал вперед, поднял копье и поклонился королю и зрителям.

— Маркиз Фафифакс! — закричал судья. — Латы серебряные. Герб розовый, изображающий заднюю половину свиньи. Выступает на кобыле Бругунде от Бруска и Ундины.

Аплодисменты на этот раз были пожиже, а свиста больше.

Судья начал представлять других рыцарей, а тем временем в ложе появился шут.

— Ты где пропадал, Фу-фу? — спросил король. — Мне же скучно.

— Я осла искал, — ответил шут. — Я тоже хочу сражаться.

— Да кто же на осле сражается? — захохотал король. — Ну, ты у нас дурак! Тебя же любой победит.

— А какая разница? — спросил шут. — Я буду дурак на осле, а они — ослы на конях!

— Ну, ты даешь! — хохотал король. — Ну, ты рискуешь! Это же благородное рыцарство, опора моего трона.

— Такие шутки могут стоить головы, — сказал епископ.

— На эту голову не замахивайся, — ответил король. — Мне без шута нельзя. Кто мне будет правду говорить? Не ты же?..

— Я никогда не лгу, ваше величество, — быстро ответил епископ и отвернулся к камергеру.

— Поединок первый. Рыцарь Черного волка и рыцарь Трехльвиного трилистника! — объявил главный судья. — Первый раунд.

Все рыцари, кроме двух, уехали с поля. Участники поединка разъехались в разные стороны.

Барабаны забили дробь.

Стадион умолк. По сигналу судьи рыцари пришпорили коней и помчались навстречу друг другу.

Слышался только топот и барабанный бой. Казалось, что два танка вот-вот столкнутся лбами.

Но рыцари промахнулись и помчались дальше, придерживая коней.

— Второй раунд! — закричал судья, пока рыцари разворачивались у борта.

Снова забили барабаны.

На этот раз кони пронеслись близко друг от друга, копья ударились в щиты и сломались с таким треском, словно какой-то великан сломал о колено вековой дуб. Черный волк удержался в седле, а вот рыцарь Трехльвиного трилистника вылетел из седла и грохнулся о землю.

Раздались бурные аплодисменты. Король топал ногами от восторга.

Пока уносили побежденного рыцаря, победитель, откинув забрало, проехал мимо трибун, и девушки бросали в него цветами.

— Алиса, — раздался рядом тихий голос.

Это был шут. Он подошел сзади и наклонился, чтобы его никто не слышал.

— Что? Вы нашли Пашку?

— Нашел. И все погубил.

— Ну, что случилось? Говорите скорей!

— Тише. Я его нашел. Я знал, где искать. Его спрятали у себя дома родители ведьмы, которую он спас от костра.

— И вы его видели?

— Видел. Я сказал ему, что ты его ищешь и просишь скорей возвращаться.

— И он?..

— Он совсем уж было согласился, но дернул меня черт за язык рассказать, как мы его защищали на обеде от маркиза и Черного волка.

— И что же?

— Он как закричит: «Ах, они хотят со мной сразиться! Так они свое получат. Не могу я бежать от них, словно заяц. Это, — говорит, — юному биологу не к лицу».

— Так и сказал?

— Так и сказал. А кто такие биологи?

— Трудно объяснить. В общем, мы занимаемся животными и цветами.

— Садовники? Кучера? Ах нет… вы же благородные, — усмехнулся шут, — если не притворяетесь…

— Ты же знаешь, что притворяются, — сказала королева-мачеха, у которой был замечательный слух.

— Кто притворяется? — спросил король, который услышал только последние слова.