Капля яда – море зла - Светлана Алешина

Об этом сообщил Ларисе капитан Гунин, когда на следующий день она позвонила в милицию. Собственно, позвонила она просто так, как бы по инерции. После истории, случившейся с Настей, Котова будто потеряла интерес к расследованию. Главное теперь было обеспечить безопасность дочери.

Но неожиданно капитан произнес:

— Лариса Викторовна, мне кажется, что есть повод для нашей с вами встречи.

«Еще ухаживать начнет!» — подумалось ей. В голосе капитана, обычно лишенном эмоций, проскальзывали какие-то просительные нотки.

— А что случилось? — осторожно поинтересовалась Котова.

— Да, собственно, у нас некоторые затруднения.

— Ну хорошо, я подъеду, — согласилась Лариса.

Она поняла, что Гунин не хочет говорить об этом по телефону. Скорее всего, какая-нибудь просьба. А Лара слишком много возомнила о себе как об объекте для романтических чувств.

Гунин сообщил ей, что объявилась жена Дмитрия Садовникова.

— Вернее, вдова, — поправился капитан. — Де-факто, как говорится. Официального документа о разводе нет.

— Так в чем же дело? — пожала плечами Котова. — Если есть мотивы, то надо разрабатывать!

— Алиби проверяем, — коротко отрапортовал Гунин. — Только у нее тут свои проблемы… Она вся такая нервная, как будто ее, извиняюсь, сзади постоянно шилом тыкают… — усмехнулся присутствующий здесь майор Меньшов.

— Мы ее допрашивать начали, а она в истерику кинулась. У меня, мол, муж умер, пускай бывший, но все равно горе. Это первое. А второе — утверждает, что из квартиры Садовникова пропали ее вещи. Статуэтки там какие-то. Она их в свое время не забрала оттуда, и вот они пропали, — сообщил Гунин.

— И что же, истерика из-за статуэток, что ли? — удивилась Лариса.

— Да ей, по-моему, особого повода и не надо, — заметил майор Меньшов. — Мы с ней здесь вдвоем едва справились, только успевали стакан с водой подносить.

— И что же, она хочет, чтобы вы их нашли?

— Да, — коротко ответил Гунин. — Хочет, чтобы нашли статуэтки. Хотя дураку понятно, что мы не будем этого делать. Есть и еще один момент… Она говорит, что следит кто-то за ней.

— А по-моему, она просто дурочку из себя строит, — снова вмешался Меньшов. — Сама замочила мужика из-за хаты, а теперь выдумывает всякую ерунду!

— Алиби проверяем, — парировал Гунин.

— Она могла вступить с кем-нибудь в преступный сговор, — не согласился Меньшов. — Подослать кого-нибудь, обеспечив себе алиби.

— Так, орлы, дискуссию прекращаем, — раздался сзади начальственный баритон.

В кабинет вошел полковник Карташов.

— У вас два подозреваемых реальных, а они сидят рассуждают, — развел он руками. — Садовникова этого закрывать надо быстрее, других дел полно! А скоро штабные учения, проверки, комиссии! У вас бумаги не готовы! Они сидят, рассуждают…

— Это я виновата, Олег Валерьянович, — взяла огонь на себя Лариса. — Я пришла и замутила воду.

Карташов ничего не сказал, только пронзил ее острым взглядом. Как будто хотел сказать: «Да, уж это ты, мать, умеешь, что говорить!» Но вместо этого успокоительно и вместе с тем жестко произнес:

— Короче, этому Русаку вчера ввалили по полной программе, и за киднепинг и вообще за все. Колите его, колите! — пристукнул пальцами полковник. — А ты можешь не беспокоиться, Лариса Викторовна, с дочерью твоей больше ничего плохого не случится.

Произнеся эту патетическую речь, Карташов вышел из кабинета. Гунин с Меньшовым переглянулись, хотели, видно, обменяться мнениями по поводу состоявшегося разноса, но при Котовой не решились.

— Лариса Викторовна, видите, товарищ полковник требует колоть… А тут еще эта вдова. Вы же… негласно… как бы это сказать, — Гунин покраснел, — занимаетесь этим делом. Так, может быть, взяли бы на себя эту жену. К тому же как женщина, может, найдете с ней общий язык. Мы с Андреем не смогли. А вдруг она действительно виновата?

Лариса вздохнула. Особых причин заниматься дальше этим делом у нее не было. Ради сестры бойфренда дочери — это не мотив. Судя по рассказам Насти, эта сестренка не вызывает особых симпатий. Про Курочкина как главного подозреваемого и думать уже забыли. Тут целый веер их образовался: Водопьянов, бывшая жена, Ирина Кондратьева… Да психолог и не звонит что-то… Сам, наверное, забыл про свои проблемы, а тогда просто эмоционально сорвался, когда пришел в ресторан слезно умолять Ларису помочь. И на психологов бывает проруха, это понятно. И в общем-то Котова уже жалела, что приехала в управление. Сидела бы себе тихо в своем кабинете, занималась бы привычными делами.

— Лариса Викторовна, за нами не заржавеет, мы вас отблагодарим, — продолжил вежливое наступление Гунин.

«Господи, о чем он? Чем он может меня отблагодарить? Шоколадкой? Пригласить в ресторан?» Последняя версия была настолько абсурдна в случае с Ларисой, что она едва удержалась от смеха. Дело даже не в размерах зарплаты Гунина и Меньшова, а в статусе Котовой, директора ресторана «Чайка».

— Ладно, давайте адрес, я съезжу посмотрю на эту…

— Марина Александровна Садовникова, — прочел Гунин по бумажке. — Кстати, вот еще у нас есть некий Панин Андрей Романович. Тоже находился тогда в квартире убитого, а потом исчез. Нигде нет, ни на работе, ни дома.

— Ладно, давайте адрес Панина, — махнула рукой Лариса. — Заеду и к нему.

Гунина не пришлось упрашивать дважды. Он с готовностью продиктовал адреса и теперь мог сосредоточиться на двух направлениях работы: «колке» подозреваемых и подготовке бумаг.

Котова вышла из управления с ощущением того, что она здесь работает, и достаточно давно, на внештатной основе, и вскоре должна удостоиться особой благодарности от полковника Карташова. А может быть, даже и от некоего генерала Платонова, начальника Олега Валерьяновича, которого она никогда не видела, но Карташов постоянно приговаривал при этом, что ей крупно повезло в жизни. Потому что сам Олег согласен был бы поделиться половиной своей зарплаты, чтобы никогда не видеть начальника.

Андрей Романович Панин проживал в районе автовокзала. Поднявшись на седьмой этаж, Лариса надавила на кнопку звонка.

Дверь тут же распахнулась, и она увидела невысокую худенькую женщину, одетую в шикарный домашний костюм. У нее была стильная, современная стрижка, которая абсолютно не шла к ее круглому лицу. Несмотря на дорогую одежду и украшения, женщина выглядела серенькой мышкой. В глазах ее отражались одновременно радость, надежда и легкий испуг. Выражение было каким-то странным. Лариса не могла четко определить, в чем именно эта странность заключается, поэтому просто отметила этот момент.

А жена Панина, увидев Котову, сразу же как-то поникла и тихо спросила:

— Вы к кому?

Сыщица поняла, что женщина, видимо, ожидала увидеть на пороге кого-то другого.

— Вы извините меня, — проговорила Лара. — Я пришла насчет Андрея Романовича.

— Его нет, — ответила женщина, и в глазах ее неожиданно появились слезы.

— Я знаю, я как раз об этом и хотела с вами поговорить, если вы позволите, — Лариса торопилась, боясь, что перед ней просто захлопнут дверь. — Вы, наверное, в курсе, что погиб Дмитрий Садовников, а Андрей Романович с ним работал, вот я и хотела…

— Так, а при чем тут Садовников? — спросила женщина, и выражение ее лица тут же изменилось.

Оно почему-то приобрело оттенок некоей подозрительности.

— В общем, я из милиции, — сказала Лариса, вздохнув.

Она хотела было сочинить историю о том, что ее подруга попала в беду из-за смерти Садовникова, но потом подумала, что представиться работником милиции будет проще. Жена Панина, по предварительному психологическому раскладу, лучше среагирует на такой статус Ларисы. Котова не ошиблась. Женщина сразу засуетилась и предложила пройти. Хозяйка была явно растеряна.

Женщина посторонилась, пропуская Ларису в квартиру.

«Слава богу», — облегченно подумала та.

— Меня зовут Лариса Викторовна, — сказала она, входя в гостинную.

— Ольга, — просто представилась женщина.

В комнате было неубрано, повсюду валялись упаковки таблеток, видимо, успокоительные. Жизнь Ольги, скорее всего, была не сахар, и приходилось прибегать к довольно сильным препаратам. Обстановка в квартире была очень богатой, если не сказать шикарной.

Лариса бросила взгляд на свадебную фотографию на стене. На ней была Ольга в белом платье и, очевидно, Панин — полный, молодой мужчина.

— Итак, ваш муж был другом Дмитрия, и я подумала, что он может что-нибудь сообщить в этой связи. Кстати, где он? Мы были на работе, но там его нет, — с ходу начала Лариса.

Действительно, оперативники отработали уже в этом направлении, но Панин на следующий день после смерти Садовникова отправился в отпуск. Его заместитель сказал, что не в курсе, куда отправился начальник. А мобильный Панина не отвечал.