Смертельный вояж - Сергей Майдуков

Потрясенная таким гостеприимством, Рита едва не заплакала, прикоснувшись к мягкому полотенцу.

— Почему ты делаешь это для меня? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Потому что у меня тоже были тяжелые времена. Но, к сожалению, рядом не оказалось никого, кто протянул бы мне руку помощи. — Бану подняла на Риту карие глаза, большие и доверчивые, как у газели. — Я просто хочу оставаться человеком в любой ситуации.

— Спасибо. — На этот раз Рита не смогла сдержать слез. — Прости, нервы совсем ни к черту стали.

— Не извиняйся. Если захочешь, расскажешь за чаем, что с тобой приключилось. — Бану положила руку Рите на плечо, а после, спохватившись, открыла шкаф с одеждой. — Переоденешься вот в это. — Она протянула Рите ворох одежды.

В ванную! Под душ! Отмыться! Вернуть коже прежнюю чистоту и упругость!

Стоя под струей душа, Рита не могла избавиться от мысли, что, когда она выйдет отсюда, за дверью ее будут ждать полицейские. Ей очень хотелось верить в доброту Бану, но это было трудно. Проще было предположить, что ее просто заманили в ловушку. «По крайней мере, я буду хорошо выглядеть в суде, — подумала Рита. — И лучше так, чем жить в постоянном страхе».

После контрастного душа с ароматным гелем Рита впервые за долгое время почувствовала себя человеком, вернее женщиной. Как только тело расслабилось, страшные мысли и ожидания улетучились. Облачившись в странный мешковатый наряд, она с удивлением посмотрела на себя в зеркало.

— Ничего себе! — Рита выскочила из ванной и, войдя в кухню, воскликнула: — Бану, посмотри на меня! Я сама себя не узнаю!

— А тебе идет, — улыбнулась хозяйка, помешав деревянной палочкой вспенившийся в джезве кофе. — Мне кажется, восточные наряды очень украшают женщин. — Она подмигнула. — И помогают изменить внешность.

Рита села за стол, на котором стояло большое блюдо со свежей домашней выпечкой, тарелка с сыром, фруктовые джемы в маленьких розетках, сливочное масло, блестящие оливки, сдобренные специями, орехи и сухофрукты, словно светящиеся от солнечного света. Все было очень просто, но красиво и аппетитно.

Бану аккуратно, чтобы не испортить пенку, налила кофе в изящные чашки с турецким орнаментом и тоже села за стол.

— Давай договоримся, — сказала она, серьезно посмотрев на Риту. — Ты здесь, похоже, не на один день задержишься, поэтому будь как дома. Мне так тоже проще будет.

— Хорошо, — кивнула Рита. — Я постараюсь. Но сначала я расскажу тебе свою историю. — Она посмотрела на Бану. — А потом ты решишь, хочешь ли, чтобы я находилась под крышей твоего дома.

— Мое решение ничто не изменит. — Бану забросила в рот миндальный орешек и сделала глоток кофе. — Но твою историю я выслушаю с удовольствием.

Рита откусила кусок ароматной булки с корицей и закрыла от удовольствия глаза.

— М-м… Вот так вкуснятина!

— Не спеши рассказывать, сначала поешь как следует, — улыбнулась Бану. — Времени у нас предостаточно, спешить некуда. Все успеем.

Рита расправилась с булкой и, утолив первый голод, начала свой рассказ:

— Этот кошмар начался несколько месяцев назад. Не знаю, почему судьба выбрала именно меня. — Рита пожала плечами. — Меня похитили среди бела дня, накачали какой-то дрянью и практически в ящике привезли в Турцию. Я плохо помню переезд, потому что, как уже говорила, была под действием снотворного или наркотика.

— Так ты не знаешь, кто тебя похитил и за что?

— У меня нет врагов. К тому же никто не просил за меня выкуп. Просто случайность. Жернова жизни, которые меня едва не раздавили. — Рита устало потерла виски. — После этого я работала на ферме одного старого турка и его двух сыновей. Они разводили норок и шили шубы на продажу. Все бы ничего, но я была не только бесплатной работницей, но и наложницей всех троих. — Она облизала пересохшие от волнения губы и опустила глаза. — За непослушание они скармливали своих рабынь норкам. Мне повезло, меня только припугнули. Но видела бы ты ту женщину со шрамами…

Почувствовав, что в голосе начали звенеть слезы, Рита замолчала. Бану мягко положила руку на ее запястье.

— Хочешь, я заварю тебе травяной чай? — Она сочувственно заглянула Рите в глаза. — Он хорошо снимает усталость и успокаивает.

— Нет, не сейчас. Сначала я хочу выговориться… — Рита одним махом допила кофе и промокнула губы салфеткой. — Когда меня в очередной раз насиловал сын хозяина, во мне что-то произошло. Как будто меня перемкнуло. — Рита заплакала, закрыв лицо ладонями. — Я убила его. Зарезала ножом для шкур.

В комнате повисла тишина. Бану наблюдала за Ритой, а та боялась поднять на нее глаза.

— Ты поступила правильно, — наконец сказала Бану. — Ты защищала себя, свои честь и достоинство. Никто не вправе осуждать тебя за это. Тем более мужчины, которые так обходятся с нами, женщинами.

Рита подняла глаза и благодарно посмотрела на нее.

— Но я убийца, — прошептала она.

— У тебя не было выбора.

— Судьям этого не докажешь. Мне уже не выбраться отсюда… И я очень устала.

— Послушай, тебе понадобится несколько дней, чтобы прийти в себя, отъесться, успокоиться и перестать вздрагивать от каждого резкого звука. — Бану подвинула к Рите тарелку с сухофруктами. — Угощайся. Не будем делать необдуманных шагов. Позже я помогу тебе вернуться домой.

Рита заплакала, и Бану передвинула свой стул так, чтобы обнять ее. Она гладила Риту по голове, как ребенка, пока та не успокоилась. Женщины еще долго сидели молча, думая о своем, а потом до глубокой ночи пересказывали друг другу свои истории и делились самым сокровенным, о чем не рассказывали никому.

Порой мы встречаем на пути людей, которые способны повернуть русло нашей жизненной реки в другом направлении. Эти люди словно посланы судьбой. Похоже, одна рука посылает нам испытания, а другая — помощников. Потому что ни то ни другое не приходит просто так, все случается в свой час. Одно — в роковой, другое — в спасительный.

Все, что происходит с нами, оставляет свой след. Но волнения и тревоги — это лишь царапины, о которых мы забудем через день или месяц. А настоящие страдания оставляют на душе уродливые шрамы. От них, как ни старайся, не удастся избавиться никогда. Но именно в них заключен смысл нашего движения. Именно такие раны создают нашу душу, создают нас самих. Главное — помнить об этом, даже истекая слезами, по́том и кровью.

Глава 10

Вечернее солнце наполняло комнату теплым красноватым светом. В доме напротив уже зажглось окно, и, глядя на него, хотелось думать о маяках и путеводных звездах. Глеб сидел на диване, прислушиваясь к аппетитным запахам из кухни. Тетя, ловко управляясь с двумя сковородками, жарила картошку и котлеты. Можно не сомневаться, что одновременно с этим она успевает резать салат, следить за караваем в духовке и накрывать на стол.

«И как это женщины все успевают? — подумал Глеб, зевая. — Готовят, стирают, убирают да плюс к этому ухаживают за собой. Один маникюр взять — это же с ума сойти! А эпиляции всякие, маски, завивки и прочая дребедень! Взвали на меня все эти обязанности, и я сломаюсь. А они хоть бы хны. Порхают и улыбаются. Выходит, они выносливее нас, мужиков?»

Вопрос переключил внимание Глеба на другие мысли. Вспомнилась Рита, их любовь, еще не омраченная изменой. Следом за лирическими воспоминаниями в душу вползла тревога, холодящая и ядовитая, как змея. Что с Ритой? Как она? Сумеет ли продержаться, пока подоспеет подмога?

Помрачнев, Глеб взял телефон и набрал Володин номер.

— А-а, привет, — послышалось из трубки.

— Что с моим паспортом? — спросил Глеб, не ответив на приветствие.

С одной стороны, они с Володей были союзниками. С другой стороны, их по-прежнему разделяла стена отчуждения. Глеб не знал точно, как сложатся их отношения дальше, но подозревал, что былую дружбу возродить не получится. Да и зачем? Это все равно что гримировать покойника. То, что умерло, не оживить. Можно сколько угодно притворяться друзьями, но это все равно будет игрой. А Глеб не переносил фальши. И совершенно не умел притворяться.

— Паспорт обещают через три дня, — сообщил Володя. — Можно было ускорить, но ты сам сказал экономить. Вот я и…

— Лишние деньги в чужой стране не помешают, — перебил его Глеб. — Не подмажешь — не поедешь. И у нас, и в Турции, и даже в каких-нибудь Нидерландах.

— Мы с Ритой были в Голландии. Там насчет взяток строго. Однажды…

— Я позвонил не для того, чтобы послушать, как ты делишься воспоминаниями о своих путешествиях, — сказал Глеб.

— Ах да, конечно, — сухо произнес Володя. — Насчет паспорта я тебя проинформировал. Билеты заказаны, визы не требуются. Что-то еще?

— У меня все.

— Тогда спрошу я. Как твоя физиономия? Заживает? Не хотелось бы привлекать к себе лишнее внимание.