Нежелательные встречи, или Барбусы обожают тараканов (сборник) - Евгений Константинов

— И никакого багра не нужно, — сказал мужичок, бросая налима на снег и снегом же начиная счищать с рукавичек налипшую слизь. — Какой живец-то был?

— Окунек. Небольшой, сантиметров шесть, — Сергей с интересом разглядывал рыбу. Налим лежал совершенно неподвижно, смотря на мир черными бусинками глаз и намертво сжав челюстями поводок, лишь кончик которого торчал изо рта.

— Заглотил он твоего окунька знатно, — сказал мужик. — Да уж, наверное, и переварить успел за ночь-то. Так что крючок вытащить даже и не надейся. Можешь сразу запасной привязывать.

— Да у меня запасных-то и нет, — махнул рукой Сергей. — Ну и черт с ними, главное, что хоть одного налимчика поймал. Спасибо тебе.

— Спасибо в стакан не нальешь, — усмехнулся мужик. — Меня, кстати, Генкой зовут.

— А меня — Серегой, — они пожали друг другу руки. — Ты знаешь, я бы и сам сейчас с удовольствием выпил, — сказал Сергей виновато. — И за налима, и за знакомство. Вот только с собой нет ничего.

— Бывает, — понимающе кивнул Генка.

— А ты подтягивайся сюда, как стемнеет, — предложил Сергей. — Я как раз приду жерлички проверять. Вот и выпьем.

— Ты лучше вон на тот костер посмотри, — сказал Генка, показывая рукой ему за спину.

Сергей недоверчиво обернулся и с замиранием сердца увидел, что еще на одной его жерлице «горит», как принято среди рыболовов-жерличников говорить при поклевке, маленький красный флажок…

К началу соревнований Сергей опоздал. Пока возился со второй сработавшей жерлицей, на которой рыба, схватившая живца, после подсечки умудрилась где-то там, на дне завести леску за корягу и так застрять, что пришлось обрывать снасть; пока проверял остальные жерлицы; пока болтал со своим новым знакомым Генкой… Спохватился, что ему давно уже было пора, только года услышал хлопок выстрела и увидел взвившуюся в небо зеленую ракету, давшую старт чемпионату. Наскоро попрощавшись с Генкой, Сергей поспешил за поворот реки, где были разбиты зоны, в которых уже шло настоящее рыбацкое сражение.

Правда, особенно переживать из-за этого опоздания Сергей не собирался. Сфотографировать момент старта можно и на следующий день, тем более что сегодня погода для съемки совсем не климатила — слишком было пасмурно. К тому же примерно первые полчаса спортсмены все больше сверлят лунки, ищут подходящую, по их мнению, для ловли глубину, занимаются прикормкой. Сама же рыбалка, самый азарт начнется позже, когда кто-то поймает крупняка, а кто-то начнет одну за одной таскать мелких окуньков или плотвичек. Вот тогда-то и придет время фотокорреспондента запечатлеть самые захватывающие моменты соревнований.

Ширина зон ловли от берега до берега была с полсотни метров, а длина всех зон — почти полтора километра. На берегу, напротив каждой из зон были разбиты цветастые палатки, в которых судьям предстояло взвешивать уловы. Владимира Ивановича Сергей увидел издалека. Тренер подозвал одного из спортсменов к краю зоны и что-то ему сказал, после чего тот, подхватив коловорот, помчался к противоположному берегу.

— Ну, поймал налима, полуночник? — спросил Владимир Иванович у запыхавшегося после быстрой ходьбы Сергея.

— Естественно! И еще один в коряги завел — пришлось леску обрывать.

— Ага, — с пониманием кивнул тренер, не отрывая взгляда от происходящего на льду действа.

— Как наши-то?

— От нуля ушли все. Но, сам знаешь, пока ничего не ясно. Нашим сейчас больше передвигаться надо: найти два-три местечка, где рыба постоянно держится, подкормить, да и на других поглядывать не мешало бы. А Стас, как всегда, под самым берегом застрял, где кроме вот такой бибики, — Владимир Иванович показал Сереги две трети мизинца, что соответствовало размер «бибики», — ничего нет и быть не может.

— Ну, тогда наливай, — Сергей шмыгнул носом и потер ладони.

— Ты чего, парень? Какой — наливай! Кто ребятам помогать будет?

— По пять капель, Владимир Иванович. Чтобы согреться…

— Да нет у меня ничего, — развел руками тренер. — Я специально на лед не брал. Нам за победу бороться надо…

— И пива нет?

— Так тебе согреться или пиво? — деланно возмутился Владимир Иванович. — Ты лучше иди фотографируй и заодно за костромичами понаблюдай — это сегодня наши главные конкуренты.

— Ладно, — разочарованно вздохнул Сергей, — пойду наблюдать.

Но тут, повернувшись к тренеру спиной, он враз забыл и про то, за кем ему следует наблюдать, и про пиво, и про пять капель. Прямо перед ним стояла Ирочка. С огромными кошачьими глазищами и густонакрашенными ресницами, курносым носом, красными щечками и пухленькими губками, расплывшимися в радостной улыбке, в валенках без галош, шубке из светлого искусственного меха, и в белоснежной вязаной шапочке с помпоном, она вполне могла сойти за снегурочку на новогоднем празднике.

— Ой, Сережка, это так здорово! — не дала ему опомниться и даже поздороваться стриптизерша. — Тот дядька с красной повязкой как выстрелит ракетой в небо, а все, как рванут с места, кто быстрей, и давай лед сверлить! И еще, и еще… А один не успел удочку опустить, как сразу во-от такую рыбеху поймал! Я ему даже в ладоши похлопала.

— А вдруг он не из нашей команды был? — улыбнулся Сергей.

— Ой, а я и не знаю, кто в нашей-то команде, а кто не в нашей, — захлопала Ирочка ресницами.

— Все наши в одной форме зеленого цвета, — Сергей взял ее под руку и стал показывать, — вон, вдалеке Ромка бегает, здесь под берегом Стас застрял, а вон там Андрюха лунку сверлит… А самую большую рыбу знаешь, кто сегодня поймал?

— Не знаю…

— Смотри, — он открыл свой ящик, на дне которого, изогнувшись, лежал налим.

— Такой здоровущий! — глаза Ирочки чуть ли не в два раза увеличились в размерах. — Ой, Сережка, я так хочу, чтобы ты мою фотографию с этой рыбищей сделал!

Сергей сто лет не бывал в таких вот домах. Обычных, деревенских, огороженных скромным деревянным заборчиком, с пристроенным с торца сараем, «холодным» туалетом и небольшим садом с десятком стареньких яблонь меж грядок. От калитки к крыльцу виляла утоптанная в снегу тропинка, по которой Ирочка провела его за собой, держа за руку.

Теплота дома, его неповторимый, и в тоже время такой знакомый запах обволокли, опьянили Сергея. Да и Ирочка добавляла кайфа каждым своим движением, каждым взглядом и подмигиванием, каждой улыбкой, настолько лукавой, что он все больше таял и таял. А девушка вела себя, словно на сцене и делала все танцуя. Скинув в прихожей верхнюю одежду и обувь и заставив Сергея сделать тоже самое, она, покачивая бедрами и что-то мурлыкая, провела его через кухню и большую комнату к себе, в комнату маленькую. Там, все так же, в танце Ирочка нажала кнопку магнитофона и под плавно полившуюся мелодию достала откуда-то из-за стола бутылку коньяка, отвинтила крышку, вытащила из-за стекла книжной полки, заставленной в основном посудой, два стаканчика и наполнила их.