Газета Завтра 805 (69 2009) - Газета Завтра

Люди посылают свою энергию вверх - трудом, кровью, самой душой своей. Но современный массовый человек ничего никуда не посылает. Он жрёт только во имя "себя любимого". И поэтому он как таковой тотально нелегитимен

Сегодня революция торговцев перешла в стадию диктатуры. Может быть, нынешний кризис - операция по принуждению мира к признанию наднационального торгашеского правительства. На это прозрачно намекнул, кстати, Киссинджер. Он утверждает, что кризис дает человечеству понять: единство мировой финансовой системы требует и единого политического руководства. Всё подходит к новому витку попытки реализовать Мировое правительство. Главное - сохранение общества потребления и линии на глобальное смешение.

Национальные суверенитеты будут упразднены, потрясенной публике явится глобальная "империя". Она не будет американской или англо-саксонской. Она будет мультирасовой с наднациональной олигархией во главе. Естественно официальной доктриной будет либеральная демократия. Но на деле демократия будет окончательно похоронена. Ведь для нее требуется демос - общность, связанная единством крови, веры и истории. А как раз подобные структуры глобальная империя и стремится растворить и аннигилировать.

Сегодня, конструируя какие-то модели государственного устройства, необходимо иметь резервные варианты. И эти варианты могут оказаться куда более адекватными ситуации. Мир входит в полосу глобальной нестабильности. А на выходе запланирована реализации антиутопии. Но тектонические сдвиги социальных и политических пластов чреваты выбросом таящейся под землей лавы. Кое-где она уже проступает на поверхность.

Рядом с гиперсовременными антитрадиционными форматами появляются очень древние, почти "доисторические". И они несут исконную воинскую правду силы, чести и крови. Причем возникают они именно в США, цитадели глобализма. Речь о мегабандах - протоплеменах новых варваров. И очень характерно, что они объединяются уже не по национальному, а по расовому признаку, предчувствуя, что в новом мире, где будут стёрты национальные границы, именно цвет кожи останется последним надежным сигналом в системе распознавания "свой - чужой".

Всё это для живущих повседневным кажется фантастикой. В самом деле, упомянутые структуры словно бы вползли в мир с экранов, из голливудских фантастических триллеров. Глобальное переформатирование мира делает возможным то, что еще вчера казалось абсолютно немыслимым. То есть пришла пора реализации утопий.

Каким же должен быть проект для новой Руси? Очевидно, что, помимо абстрактно правильных принципов при его построении, следует использовать базовые для нации архетипы. И чем древнее, тем лучше. Если мир срывается с резьбы, то чего ж мелочиться?

Русь, дабы обрести свободу, должна вернуться к полисному домонгольскому устройству. Но для того, чтобы обеспечить стратегическую безопасность, "землям" необходимо объединиться в империю наподобие Священной Римской. Нам нужно многоступенчатое разнообразие. У тех же евразийцев очень много разработок, из которых следует, что карамзинская формула "Самодержавие - палладиум России" не есть единственно возможный путь. Что в Русской истории хватает альтернативных форм, и сегодня возможно, именно они актуальны, адекватны реальности и могут быть востребованы.

"ЗАВТРА". Что же такое Русский образ как идея, развёртывающаяся в истории?

Д.Т. Я в своей книге "Русский бунт навеки" пытался показать, что это поиск правды. Русский человек не соглашается с неправедным устройством мира. У кого-то это выливается в осмысленный протест и попытку создания альтернативы, кто-то выражает недовольство молча, бунтуют внутренне, есть и те, кто спиваются. Либералы, мыслящие наивными западными категориями, считали, что если человека предоставить самому себе, он начнёт заниматься, например, бизнесом. Для русского человека, всё равно осмысливает он это или нет, важно "зачем". Он не понимает порой, зачем он должен починить забор. Он не понимает метафизики этого действия. А без неё зачем напрягаться?

Каждый человек не может продуцировать смыслы. Кто-то создаёт эти смыслы, кто-то их потребляет. Но русский человек без смысла жить не может, тем он отличается и от западного человека, и от восточного.

Правильное государство и задаёт некий вектор общего осмысленного движения. Но в нашей истории сначала произошла десакрализация идеи Третьего Рима в Московско-Петербургском самодержавии, а потом и идеи Святой Руси в революционной утопии. В Сталинском проекте был реализован синтез двух выхолощенных национальных миссий. Великий проект был лишен внутреннего смысла. Между тем, сам Сталин явно обладал пониманием тайных смыслов русской истории. Послевоенный Союз - многие века чаемая русская утопия. Социальная справедливость плюс имперское величие. Но то, что эта "сталинская высотка" - дом на песке марксизма-атеизма, похоже, отлично понимал сам архитектор.

Действительно, гражданская война для России - не аномалия, а форма существования. Более того, другой формы мы и не знаем. Впрочем, это отнюдь не означает, что война вечна. Просто должны быть устранены причины ее питающие. То есть либо мы сумеем наконец добиться синтеза Святой Руси и Третьего Рима - построим все же Святорусскую Империю. Либо идеалы обеих исконных моделей станут для нас неактуальны. Правда, в этом случае мы просто перестанем быть русскими. Либералы начала девяностых, если и не рационально, то на уровне инстинктов это понимали. А соответственно, борясь за наше "умиротворение", вполне закономерно разрушали национальную матрицу как таковую, методично глумясь как над всем святорусским, так и над третьеримским.

Я стал историком именно потому, что убеждён: нация это живой организм. И если мы пытаемся излечить болезнь, то должны обнаружить её первопричины. Для русского человека свойственно именно органическое понимание нации. А не механическое, присущее Западу со времён Просвещения. У кого-то из просветителей была идеологема, согласно которой можно придумать такой государственный механизм, который создал бы райскую систему, даже имея в наличии народ демонов. Русские так никогда не считали. Цель - правильный человек. И из "народа демонов" не создать идеального государства.

История - это не наука, но система интерпретаций более-менее известных нам фактов. О степени их достоверности можно дискутировать до бесконечности. Когда мы строим некую историософскую систему, её следует оценивать не с точки зрения достоверности, если конечно, это не совсем бред, а с точки зрения её мобилизующего потенциала.

Критерий жизнеспособности такой системы - её эффективность. Модное властное слово, но верное. В какой-то момент марксистская мифология оказалась эффективной при всей её антиисторичности. Была построена универсальная концепция, которая давала манихейскую картину мира с чётко расставленными акцентами.

В конце "Русского бунта" я признаю: "Книга эта не историческое расследование. Это "эпическая" реконструкция смыслов национального бытия. И попытка построить на их основе миф XXI века".

"ЗАВТРА". Обычно в метаисторических конструкциях упор делается на магистральные фигуры, образы, темы. Вы много внимания уделяете периферийным, полузаметным фактам русской истории. Русскую Правду надо искать "по краям"? На кромке противоречия высвечиваются куда чётче и лекарства отыскать проще?

Д.Т. Я не подгонял под свою мифологему историю, по-честному искал подтверждения своим идеям и находил в этих маргинальных персонажах. Почему в конце я обращаюсь к совсем уж маргинальным формам, типа воровской касты? Китеж погружается всё глубже. Он по мере погружения обрастает ракушками, водорослями, становится не тем светлым градом, что чаяли наши предки. И симпатичные мне персонажи уже не аутентичные носители Правды Божьей, в них просто горит эта искра. Они чувствуют, что в реальности что-то не так, но частенько даже себе не могут дать ответ, что именно.

Один из самых зловредных мифов, культивируемых как многими государственниками, так и либералами-западниками - неспособность русских к самоорганизации. Без присмотра контролеров мы якобы впадаем в дикость. А между тем, практика последних лет показала, что властная вертикаль отнюдь не препятствует моральной деградации подвластного населения. И наоборот, как только государство отступает, на свободной территории, практически мгновенно формируются структуры эффективного и глубоко укорененного в национальной традиции самоуправления.

Русский путь - серьёзная работа с историей и нахождению там неких сюжетов, которые могут быть использованы для актуального творчества.

Возьмём интереснейший феномен Гетманьщины, системы, нарождавшейся на Украине в промежутке, когда власть ляхов была сброшена, а Московская еще не взяла казаков за горло. Избирать Гетмана имели право только казаки, они не платили податей и "записаться" в их ряды можно было совершенно свободно. Зато они платили за права и свободы кровью. И поскольку война тогда была практически перманентна, вносить свой взнос приходилось то и дело. Но можно было столь же свободно записаться в мещане. И пахать себе или ремесленничать. Правда, в этом случае ты расписывался в своем "терпильстве", потому как гарантий от закрепощения никто дать не мог. То есть свобода в этот краткий исторический промежуток была почти абсолютной. Ведь главное (чего уже не было нигде в Европе) - в кшатрии можно было "вступить", даже родившись в холопской семье. И если ты соответствовал заявке, то перспективы открывались самые заманчивые.