Эффект Мнемозины - Евгений Николаевич Матерёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы пока с Олей идите, я вас догоню; если дела позволят. Звонят вот, не дают покоя…
– Хорошо…
Глава семнадцатая
Понт Эвксинский
Солнечные лучи пробиваются сквозь многослойную облачную пелену. То тут, то там образовывались в затуманенном пространстве освещённые островки, напоминающие круги под фонарями в вечернем парке. Играя на эстетических струнах души, природа словно манит тебя – прогуляться вглубь, где всё призрачно искрится в лучах: самый подходящий антураж для разговоров о вечном.
Сергей заворожённо смотрел на эту волшебную игру света и воды.
– Какая красота! Хоть всё бросай и художником становись!
– Ты и так художник, мам!
– Может быть, – Ольга Ивановна улыбнулась. – Для меня это просто отдых.
– Не скромничай.
– История – вот моя любимая стезя. Это занятие, которому я могу посвящать очень много времени.
– Судя по твоим рассказам, рисункам – тебе интересна Древняя Греция?
– В основном – да. Мне нравится эта культура; тем более она ведь присутствовала и в наших краях: на всём черноморском побережье стояли полисы греков. Даже здесь, в Оленёвке, есть Караджинское городище; если бы мы с тобой пошли на Лиман, я бы показала – где оно.
Сергей встал на краю небольшой косы. Отсюда на запад береговая линия мыса Прибойного начинала более выразительно приподниматься над морем; она выделялась бело-жёлтой породой на небесно-морском фоне. Кажется, что трещинами и вымоинами в скалах рисуются фундаменты древних домов.
– Много веков назад греческие колонисты высаживались на этих берегах. Когда смотрю в морскую даль, то моё воображение рисует паруса их кораблей.
– Я думаю, они боялись того, что ждёт их здесь. Ведь самое страшное – это неизвестность.
– Их толкала нужда и надежда на новую жизнь – это сильнее любого страха.
Аполлония Понтийская, Одесс, Ольвия – всё это колонии ушлых милетян. Проплывая всё дальше в поисках пригодных для жизни земель, они открыли для себя земли Западного Крыма. Найдя прекрасную гавань для своих кораблей, колонисты, обследовав берега, организовали тут новое поселение, которое так и назвали – Калос Лимен. Но освоение Таврики, так раньше называли греки Крым, началось с востока – основали Пантикапей, Тиритаку, Феодосию…
– Калос Лимен рядом где-то, да?
Ольга Ивановна ещё раз показала рукой в сторону степи, на северо-восток:
– Да. Тут недалеко – в Черноморском, в райцентре.
– Надо будет побывать там.
– Ещё бы, Серёж! Всегда испытывала трепет в таких древних местах. Там особая энергетика. Подумать только – это же история не одного тысячелетия!
– Мам, ты так загорелась, словно в тебе течёт кровь этих… как их? – улыбнулся Сергей.
– Милетян? Кто знает, кто знает… – загадочно улыбнулась Ольга Ивановна. – Исключать не буду; может, и течёт.
Милетяне относились к одному из главных греческих племён – ионийцев. Полис Милет находился на побережье Эгейского моря в Малой Азии. Интересно, что сейчас место раскопок отстоит от морского берега на несколько километров – столько наносов от местной речушки образовалось. Представляешь, сколько там может ещё встречаться артефактов?! Настоящий рай для археологов!
– Артефактов?
– Артефакт – это что-либо созданное человеком.
– А у нас тут что-нибудь находили?
– Курган Куль-Оба, например. Или Херсонесская присяга; это же здорово, найти большой текст, особенно такой торжественный! Как будто начинаешь слышать гром голосов древних!
Херсонесская присяга – это мраморная стела; стояла на главной площади полиса. Как считается в учёном сообществе, она послужила тому, чтобы успокоить народ во время смуты: показать приверженность демократии властей и сплотить людей во имя целостности Государства.
Также очень важным историческим памятником является постамент от статуи полководца Диофанта. На постаменте описаны события войны греков со скифами…
– Интересно…
Сергею понравилось, с каким увлечением мама рассказывала ему про историю; куда вдруг делась эта невыразимая печаль в её глазах?!
«Надо будет чаще затрагивать эту тему», – подумал Сергей.
–…в третьем веке до нашей эры в центре Таврики, там, где сейчас находится Симферополь, возникла скифская столица – Неаполь Скифский. Греки воспринимали такое соседство как угрозу. Проходило время. И действительно – скифский царь Скилур начал, что называется, разворачиваться. Чтобы вести торговлю без посредников, скифы захватили Керкинитиду и наш Калос – им нужен был выход к морю.
Чтобы отбить свои земли назад и остановить скифскую экспансию, херсонесцам нужны были союзники. Ближайшие из них, Ольвия и Боспор – не помощники – они сами платили Скилуру дань. Тогда было снаряжено посольство в Синоп, к понтийскому царю Митридату Евпатору.
Чтобы увеличить зону своего влияния, Митридат согласился помочь Херсонесу, и его полководец Диофант со своим войском вскоре прибыл в Таврику. Не сразу, но он вернул херсонесцам их земли. Этот период историки называют Диофантовыми войнами. События этих войн и описаны на постаменте.
Ольга Ивановна стала торжественно зачитывать:
– «Воспоследовала для царя Митридата Евпатора победа славная и достопамятная на все времена, ибо из пехоты Палака никто не спасся, а из всадников ускользнули лишь немногие».
– Это на постаменте написано? Наизусть помнишь? – удивился Сергей.
– Помню, Серёж. Это же такой важный письменный документ! – кивнула Ольга Ивановна. – Кстати, помнишь, Серёж, тот рисунок, который я недавно тебе показывала – со скифским всадником, где он скачет по степи понурый? Это он скачет после боя под Прекрасной Гаванью.
– Да, помню. Не сомневаюсь, что всё нарисовано с исторической достоверностью. Особенно мне понравилось, как ты передала динамику движения коня… Что было потом? После победы над скифами?
– Диофант сжёг Неаполь Скифский и отправился в Пантикапей – склонять местного царя принять покровительство Митридата. Осуществить задуманное ему помешало восстание скифов – Савмак захватил там власть в свои руки.
Только лишь через год, с новыми силами, Диофант захватит Боспорское царство, и оно наряду с Херсонесом стало данником Митридата.
– Митридат-то парень не промах! – хмыкнул шутливо Сергей.
– Ещё какой не промах! С Римской республикой тягался, а это была сила! Снова и снова войско собирал, чтобы сокрушить римлян. Нужно быть отличным, легендарным полководцем, дипломатом и оратором, дабы с таким постоянством собирать под свои знамёна людей после стольких неудач.
Уже когда его царство Понт стало провинцией Рима, он убежал к своему зятю, в Армению. Оттуда ему тоже со временем пришлось уносить ноги,
