Счастье где-то рядом - Элен Алекс

— Ты дизайнер по костюмам? — спросил он.

— Нет, — сказала я, — корректор.

— Тебе нравится твоя работа?

Я помотала головой:

— Не очень.

Он удивился:

— А почему ты тогда там работаешь?

Я пожала плечами:

— Кто-то должен.

— Нет, — сказал он, — это неверно.

— А что верно?

— Каждый человек должен заниматься тем, без чего он не может жить, — сказал он.

Эта мысль меня заинтересовала. Тем не менее я опять покачала головой.

— Многие люди долго не могут понять, чем они хотели бы заниматься, — сказала я.

— Они просто боятся заглянуть вглубь себя, — улыбнулся он.

Я смотрела на него с интересом.

— Все так легко?

— Конечно, — кивнул он, — все просто. Но люди постоянно придумывают какие-то причины, чтобы не идти навстречу своей мечте.

— Но я и правда не знаю, кем хочу быть, — сказала я.

— Ты нарисовала эти эскизы. Я рисую с детства, но я бы не додумался такое нарисовать.

— Вот же я и говорю, это случайно.

— Что ты, — с азартом сказал он, — у тебя абстракция переходит в современность. Причем так переходит, что это действительно гармонично смотрится.

— Где у меня все это друг в друга переходит? — заинтересовалась я.

Он рассмеялся. А потом сел на дощатый пол сцены и разложил перед собой мои эскизы. Я недолго думая тоже села рядом с ним.

И он стал объяснять, где в моих рисунках была действительность, а где эта действительность переходила в вымысел. И это было интересно и увлекательно.

— Этому нужно немного поучиться, — сказал он, — нужно, чтобы кто-то тебя направил. Просто ты никогда этим не занималась.

— А ты занимался этим с детства? — спросила я.

— Да, — кивнул он.

— И ты не мог без этого жить?

— Я постоянно зарисовывал свои мысли в блокнотах, на полях книг, на стенах домов.

— На стенах домов?

— Я делал это очень осторожно, — улыбнулся он, — людям нравилось.

— Но я могу без этого жить, — сказала я.

— Просто ты еще не заглянула вглубь себя.

— А как это?

Он задумался.

— Ну хорошо, давай попробуем, — сказал он. — Будешь делать простые зарисовки. Нарисуй дом своей мечты. Несколькими штрихами.

Я подумала и нарисовала берег океана, гору, большой дом, дорогу к дому.

— А это что за странный штрих бежит по дороге? — улыбнулся он.

— Это моя собака.

Мы долго смеялись.

— Хорошо, рисуй платье.

— Какое платье?

— Любое платье сказочной принцессы, в котором она ждет своего принца.

Я нарисовала.

— Так, — сказал он, — а твое платье?

— Какое мое платье?

— Ну в котором ты будешь ждать своего принца у окна.

— Это секрет, — улыбнулась я.

— Я никому не скажу, — тоже улыбнулся он.

И я нарисовала первое пришедшее мне в голову сказочное платье.

— Одежда у тебя лучше получается. Ты часто рисуешь одежду?

— Иногда рисую.

— Тебе нравится это?

Я подумала, немного посмотрела вглубь себя.

— Очень, — сказала я.

Он с улыбкой наблюдал за мной.

— А говоришь, что не знаешь, чем хотела бы заниматься.

Словом, вот так мило мы с ним сидели на полу и беседовали. И у нас еще было много неохваченных тем, в которых мы нашли бы полное взаимопонимание.

А ведь он прекрасно мог быть и тем, с кем я целовалась и лежала на кровати, и разгримированным А.М., и даже загримированным Луи.

Мы распрощались, когда было уже совсем поздно, мы и не следили за временем. Он пожал мне руку и сказал, что очень раз знакомству. Мои эскизы обещал передать в целости и сохранности кому следует.

Я пришла домой в самых противоречивых чувствах и еще долго не могла заснуть, думала обо всем. Мне очень понравился этот парень, мне было с ним интересно и легко, моей руке было тепло в его ладони, мне нравились его улыбка и глаза. Но он мог быть кем угодно.

Он мог быть одним из Лимбарди. Он вполне мог быть тем молодым человеком, после встреч с которым я совсем потеряла покой. Просто на этот раз он вел себя гораздо воспитаннее и скромнее, на колени присесть не предлагал и на кровать не требовал ложиться.

Он мог оказаться и очередным братом того молодого человека, от встреч с которым я потеряла покой. Но он также мог быть просто приходящим художником, которого наняли нарисовать этот прекрасный замок, у ворот которого какая-то принцесса однажды встретит своего принца.

Словом, уже далеко за полночь я просто заставила себя не думать обо всех этих загадках и хоть немного поспать перед работой.

14

Каждый человек, встреченный нами, оставляет свой след в нашей жизни и в нашей судьбе. Абсолютно каждый. Даже тот, который посреди улицы спрашивает нас, который час или как пройти туда, куда ему нужно.

И от того, как мы посмотрим на него, каким тоном мы ему ответим, улыбнемся или нагрубим, будут зависеть последующие события в нашей жизни.

Потому что в этом мире все взаимосвязано. От каждого человека идут невидимые нити, которые соединяют всех людей на этой планете.

И все последующие события нашей жизни зависят от того, как мы поведем себя в событиях предыдущих. Я в это почему-то всегда верю, а потому стараюсь принимать все, что происходит со мной, с улыбкой и хорошим настроением.

Потому что если мы совершим какой-нибудь плохой поступок и потом постараемся о нем забыть или скрыть его от окружающих, у нас никогда этого не получится. Потому что среди заброшенных воспоминаний в нашей памяти эти поступки будут лежать всегда.

Ведь в жизни все происходит по каким-то высоким причинам, которые нам не разгадать.

Например, ты ссоришься с кем-то, а это происходит только для того, чтобы ты быстрее поменял место жительства. Или ты идешь по какой-то неведомой дорожке и не понимаешь, зачем ты тут оказался, а тебя вдруг видит человек, который потом не сможет без тебя жить.

Или ты читаешь в газете какую-то заметку. А она однажды переворачивает всю твою жизнь.

Все утро следующего дня перед работой, весь мой обеденный перерыв и весь вечер после работы мы с Джессикой обсуждали моего нового знакомого.

— Ну а сердце у тебя замирало? — тревожно спрашивала Джессика.

— Конечно, замирало, — отвечала я, — он же был такой милый.

— А твоей руке было тепло в его руке? — спрашивала Джессика.

— Конечно, было тепло, — отвечала я, — а как же иначе? У него же была теплая рука.

— Так мы с тобой далеко не уедем, — вздыхала Джессика. — Давай, как обычно, пойдем методом исключения. Может, это был Луи?

— Все может быть, — отвечала я, — только очень загримированный.