Газета Завтра 802 (66 2009) - Газета Завтра

Начальники первого канала, к счастью, не стали звать на помощь людей со штурмовыми приспособлениями. С голодающими Пташкиным и Мирзоевым вступили в диалог через забаррикадированную дверь. Интеллигентно предложили написать иск в суд, чтобы разобраться цивилизованно. Повелись на это бунтари. Подсунули заявления под дверь. Бумага пошла по инстанциям. Месяц ей ходить. Потому голодовка продолжилась. Пташкин потерял сознание. Ему пришлось делать операцию. А Мирзоев — уперся и точка. Ничего не ест вот уже несколько дней. И готов упорствовать дальше — тем более, что по другую сторону дверей оказался представитель Федерации профсоюзов и пообещал, что обратится в Генеральную прокуратуру, окажет всяческую поддержку.

Тут, кстати, будет сделать отступление и сказать несколько слов о профсоюзах. Кто, если не профсоюзные лидеры, вот так же, как в случае с телевизионщиками, должны в наши дни стоять плечом к плечу с сирыми и голодными. Где эти люди, которых мы видим на демонстрациях с голубыми знаменами? Не замечается в их рядах активности адекватной ситуации в стране. Действуют только независимые профсоюзы без флагов. Особенно в автомобильной промышленности иностранных брендов российского аналога, таких, как "Форд", "Дженерал моторс", " Рено", " Нокия тайерс". В цехах этих предприятий русские мужики каким-то чудесным образом обретают бойцовский дух. Выделяют из своей среды истинных вожаков, готовых стоять за права товарищей не на жизнь, а на смерть. На Евгения Иванова, профсоюзного лидера "Дженерал моторс", напали в подъезде его дома. Били в интересах администрации, а приговаривали " привет от профсоюза".

Алексея Этманова, независимого профсоюзного вожака из Всеволожска, сначала уговаривали отказаться от руководства забастовкой, а когда он не согласился, тоже избили…

От трагического до смешного один шаг. С благостной улыбкой на лице и как бы в насмешку над ожесточенными соотечественниками голодает совершенно здоровый парень из Самары. Вот уже 50 дней не ест, только воду пьёт, и планирует без пищи прожить еще столько же, чтобы попасть в Книгу рекордов Гиннеса. Ему говорят: это невозможно, это верная смерть. А ему не страшно. Неужели возвращается мода двадцатых годов прошлого века на самоубийство? В романе "Дар" Набоков мило отобразил это поветрие среди русских эмигрантов. Стрелялись чуть не каждый день. Великая депрессия… Кризис. А нынче, что же, в моду входит голодомор?..

По воле случая став хроникером протестных настроений, я из разных источников вылавливаю всяческие события на эту тему за неделю.

Вот и дети протестуют. Десятилетний Данила из станицы в Краснодарском крае послал на… учительницу иностранного языка. Она в обморок упала и неделю отлеживалась в больнице. Какая сила в нашем языке! Осторожно с ним надо. Иначе это всё равно, что десятилетнего Данилу к заряженной пушке допустить.

И учителя протестуют. Девятилетнего Степана Степанова директор школы с внешностью отставного полковника вывел с урока в коридор и дал три раза под дых. За что? А тот мобильником пользовался на уроке… Дед немного салабона и поучил.

Ну, а если серьёзно?

Гарик Осипов ОЗОРНОЙ ГОЛОС ЭПОХИ Памяти Кости Беляева

Если голос артиста волнует чем-то сразу непонятным, если в его певческой манере, в том, как он расправляется с материалом, сокрыт некий прием, на котором зиждется весь магнетизм исполняемых этим человеком песен, всегда возникает желание выяснить первоисточник — у кого данный артист "крадет", или, говоря деликатнее, "заимствует" свои драгоценные фишки. Кто предшественники? Кем изначально выписан точный рецепт его индивидуальности и мастерства? Порою в такой погоне за непостижимым проходит вся жизнь. Безропотно и бескорыстно.

Я могу сколько угодно задавать ему вопросы в пустоту, как делал это задолго до нашего личного знакомства, но мне никто уже не ответит, потому что обладатель одного из самых загадочных (и в то же время знакомых массе людей) голосов Костя Беляев недавно умер. В Москве. На 75-м году жизни. Когда-то он существовал лишь в воображении слушателей "Холеры" и "Гимна алкоголиков" — назойливый иллюзионист, чьей "волшебной палочкой" были тевтонский бой по струнам и въедливый ехидно-сентиментальный голосок. Теперь он надолго поселился в памяти всех, кто испытывает странную благодарность к тому, чем занимался этот представительный и комичный джентльмен, автор "Гимна холостяков", хотя его "авторство" больше напоминает разбойничью удачу Прохора Громова, волшебный горшок с обжигающим златом, пакты с главным покровителем фокусников, на которые смело шли чернокожие блюзмены довоенной поры.

"Шеф нам отдал приказ лететь в Кейптаун…" И мы дружно вылетаем, каждый на своей кочерге, " в одной руке с Тамарою, в другой руке с гитарою". Он осмелился предъявить советскому обществу песни, не влезавшие ни в какие ворота, и они были приняты ("пляшет Лазарь-дурачок"), потому что главное — не куда лететь, а какой "шеф" отдает приказ. И какой у Шефа голос.

Сладость Костиного голоса — театральная, "пошлая", но в то же время обезоруживающе притягательная придавала персонажам его песен босховские черты — вместо человеческих носов у них отрастали птичьи клювы. Вот цыпленок хватает в пьяном кураже петуха буфетчика за "длинный нюх", а тот в ответ почему-то уже клювом пробивает цыпленку глаз, и мы слышим, как хрустят осколки стеклянного шарика.

Ему, как человеку послевоенных лет, импонировали сентиментальные мелодии "Крестного отца" и "Бесаме мучо", как будто для него написанных. Стилистических долгов Трини Лопесу или мещанскому Элвису послеармейского периода упорно не признавал: "Не люблю я твоё кантри!" При этом Валерия Ободзинского и Жана Татляна знал и уважал, но параллелям тоже не радовался. "Осенний свет" в беляевском исполнении высвечивает болезненные силуэты Эдгара По и Федора Сологуба. Они, как и многое другое, возникают у него неожиданно, как бы помимо воли исполнителя, но довольно зримо и осязаемо.

Он матерился больше, чем знаменитый американский хулиган Джи Джи Аллин. Расовых шуточек не гнушался, будучи уверен в обаянии своей неотразимой маски. Своего великого современника Аркадия Северного сторонился, как дурной пример саморазрушения. Сам за здоровьем следил и дурных примеров не подавал. Хотя и морали читать не любил, понимая, что такие песни, как "Москвички" или "Сидю у кукурузi", "на сухую" никак не слушаются.

При именах совсем потусторонних, как Хэнк Вильямс или Джин Винсент, напрягался, чувствовал — от них веет разоблачением эзотерических связей. "Не читал, не слышал, не помню". — Грамотная позиция человека, знакомого с инквизицией. При этом находились у него добрые слова для "Хора Турецкого" и Брайена Зельтцера. И от этих похвал пробегал по коже мороз, ибо сказаны они тем же голосом, что выпевает, барабаня по струнам, смертный приговор извращенцам современной поп-культуры. Именно приговор, а не диагноз. В эти моменты Костя, поблескивая очками, напоминал классического врача-садиста из фильмов на эту тему. Этакий Йозеф Менгеле с гитарой.

Но ведь и все человеческое, слишком человеческое, было ему свойственно в полной мере. Ведь он и вправду пачками очаровывал и подчинял охочую до встряски богему брежневской эпохи. А что же осталось от гомона пляжных компаний и дней рождения? Только зыбкое обаяние истлевающих личин, в веселость которого можно поверить разве что на слово. Осталось только эхо. А в каждом эхе есть нечто от бездны и от камеры пыток: "Поймали птичку голосисту" ну и т.п.

Константин Беляев — целая система загадочных противоречий, в которых окончательно запутался весь шар земной, где его больше знали по голосу, чем по имени и в лицо. А это — слава не купленная и невыдуманная.

Тяжелый человек — легче воздуха. Очаровательный пропагандист мизантропии, и наивный дилетант-романтик. Константин Беляев — прирожденный таинственный незнакомец. И это — когда вокруг нас доживает свой век целая секция бесстыжих "энигм", чье шарлатанство шито белыми нитками.

Да, он потешно путал Ножкина с Лобановским и Бальбера с Беренсоном, а Шеваловского с Коцышевским… Кому сейчас нужны эти имена? И как нам сейчас необходим такой человек! По крайней мере, он не путал, вторгаясь в сакральные сферы, Готфрида Бенна с Беном Бенциановым. Корни этой магической рассеянности уходят в глубину недосягаемых впадин, где еще слышны мученические отголоски первородного хаоса, уходят к сотворению мира.

Не будет ошибкой предположить, что у каждого, кто как-то баловался пением под гитару, возникало желание попробовать перенять, воспроизвести своими средствами пресловутый "беляевский" бой по струнам, в сочетании с его же неподражаемым "скэтом", в основе которого не Луи Армстронг, а "Замечательный сосед" советского композитора Потёмкина. Он и был нашим замечательным соседом — Константин Николаевич. Умеющий хранить тайны, интеллигентного вида старик, сумевший разглядеть в памятнике Богдана Хмельницкого черты Моше Даяна (об этом в известных "куплетах")… Вы брали гитару, раскрывали рот…и у вас, как ни странно, все получалось очень похоже. Подражать Беляеву (за столом или в концерте) было легко, как взять предложенную пожилым господином конфету. Но на его лице неизменно играла снисходительная улыбка знающего свой секрет мастера перевоплощений в персонажи, чья глубинная сущность для нас — детей Беляева, и поныне темный лес. Чудный лес под солнцем зреет… Нам улыбалась искусная маска, вроде той, что надета у родственника, встречающего героя новеллы Лавкрафта "Фестиваль".